Они смеялись, но что–то изменилось. Не было какой–то напряженности, но с моим зрением разглядеть я ничего не смогу, только на уроке.

— Вира, на кого ты смотришь? — неожиданно перебила мои мысли Синди.

В этот самый момент я встретилась глазами с ним и тут же опустила голову, прячась за темной завесой волос. Наши взгляды пересеклись лишь на секунду, но я была готова поклясться, что в этот раз в его глазах не было ни лютой ненависти, ни всепоглощающей злобы.

— На тебя смотрит Габриель Турнен, — прошептала Синди.

— Хочет убить взглядом или раздеть? — злобно посмеялась я, а Криса аж перекосило от таких моих слов.

— Нет, — удивленно ответила Синди. — С чего это? — еще бы не удивилась, такой грубости и наглости я еще не проявляла, при ней, по крайней мере. Он явно плохо на меня влияет, даже на расстоянии. Могу поспорить, если случиться чудо, и он со мной заговорит я ему нахамлю.

— По–моему, я ему не нравлюсь. — решила я остудить пыл, а и правда нахамлю. И вдруг меня замутило, и я закрыла лицо руками. Нет ну и чего так волноваться? Ну парень, ну красивый до не приличия. Ну и что с того?

— Турненам никто не нравится. Вернее, они всех презирают. А Габриель по–прежнему на тебя смотрит!

— Перестань на него пялиться! — прошипела я.

Синди хихикнула, но взгляд отвела, а я подняла глаза, в случае чего готовая к решительным действиям.

Я подумала, какой веселый урок меня ждет. От перспективы сидеть рядом с ним мне стало плохо.

Войдя в класс, я увидела, что за моей партой никто не сидит, и вздохнула с облегчением. Повесив мокрую куртку на крючок, я села на место, достав учебник и блокнот. До начала урока оставалось еще несколько минут, и студенты оживленно болтали. Огромным усилием воли я заставила себя не смотреть на дверь, лениво водя карандашом по обложке блокнота.

Вот скрипнул стул — за мою парту кто–то подсел. Я не выдержала напряжения и сломала карандаш тремя пальцами. Черт, он теперь подумает, что ненормальная. Обычная девушка не может такое проделать. Но при всем при этом я не подняла на него глаз. Хотя было желание пойти выбрасывать остатки карандаша и быстренько смыться. Спокойно — это просто парень!

— Привет! Прости, что напугал, — произнес низкий бархатный голос.

Неужели со мной заговорил Турнен?! Неверное заметил и решил посмеяться. Но из вежливости, я подняла голову. Как и в прошлый раз, парень сидел на самом краешке парты, но его стул был повернут в мою сторону. С растрепанных волос капала вода, однако выглядел он сногсшибательно. На ослепительно красивом лице сияла улыбка. Впрочем, глаза оставались настороженными. Все же что–то здесь не чисто.

— Меня зовут Габриель Турнен, — невозмутимо продолжал парень. — На прошлой неделе я не смог представиться. А ты, наверное, Вира Миррен?

У меня голова шла кругом. Может, мне все показалось? Ведь сейчас он безукоризненно вежлив. Расслабься, все нормально, он просто хочет познакомиться. И почему же я не нахожу себе места? Сконцентрируйся ты же умница.

— Откуда ты знаешь мое имя? — запинаясь, произнесла я. Боже, даже голос пропал, да что же он со мной делает?!

Смех Габриеля напоминал звон колокольчика.

— Ну, здесь оно известно каждому.

Я поморщилась. Издевается! Хорошо, уже легче.

— Вообще–то, я имела в виду, почему ты назвал меня Вирой? — продолжала допытываться я. Что же делать? Даже сердечный ритм нарушился. Ужас какой–то. Надо срочно это прекращать.

— Ты предпочитаешь «Виргинию»? — удивился Турнен.

— Нет, мне больше нравится «Вира». Просто мой отец зовет меня Виргинией, и на первых порах все называют меня именно так, — объясняла я, чувствуя себя полной идиоткой.

— Ясно, — только и ответил он.

Крайне раздраженная собственным букетом эмоций и безвыходностью ситуации, я отвернулась.

К счастью, в тот момент начался урок. Я попыталась сосредоточиться, слушая лекцию о Италии — ничего интересного, банальный пересказ учебника, при чем со всеми цифрами. И тут мне в голову пришла мысль надо отвечать на уроке, даже если не спрашивали.

Тут я сама подняла руку, хотя в нормальной ситуации ни за что так не сделала бы, но тут крайний случай. Я сконцентрировалась насколько это было возможно.

— Простите мистер Вилкор, но не могли бы вы рассказать нам что–нибудь не из учебника, например, про достопримечательности страны, нравы, обычаи?

— Ну, это не входит в программу.

— Просто учебник я могу прочитать и дома. А рассказывали бы вы что–то этакое, вас бы слушали все и с большим интересом.

— Ну, может тогда вы расскажите, раз вам моя лекция не по душе? — ура, нарвалась, позже эта выходка, конечно, боком встанет, но сейчас это то что надо!

И я начала вещать все, что только когда–либо читала об Италии. Надо сказать учитель, как и остальные, был в шоке!

Я развалилась на стуле и совсем расслабилась, но вдруг рядом со мной послышалось покашливание. Я почти подпрыгнула и резко развернувшись, задела его рукой. Его пальцы были ледяными, будто всю перемену он держал их в морозилке. Но вовсе не поэтому я отдернула руку. От ледяного прикосновения кожа вспыхнула, а по всему телу разнеслись электрические импульсы. Я впала в ступор и выпучила глаза.

— Прости, — пробормотал Габриель, поспешно убирая руку подальше от меня.

— Я думаю, эта очень увлекательная лекция окончена! — зло или шокировано произнес мистер Вилкор я так и не поняла. Я тупо кивнула и, развернувшись в пол оборота, сказала «да».

Всеми силами я старалась не глазеть на него. Тщетно. Он сам смотрел на меня, причем с тем же необъяснимым разочарованием.

— Кстати, теперь я играю на гитаре и пою! И мы уже начали репетировать новую песню! — мне очень хотелось знать его реакцию на этот факт.

— Надеюсь, ты играешь лучше Эша? — довольно спокойно сказал он. Я пристально на него смотрела, откровенно не понимая. Может быть мне неделю назад все почудилось? И тут я и поняла, что изменилось в лице парня по сравнению с прошлой неделей.

— У тебя линзы?

— Линзы? Нет! — Мой вопрос явно застал его врасплох.

— В прошлый раз у тебя были черные глаза.

Габриель только плечами пожал.

И все же цвет изменился! Я отлично запомнила бездонную черноту его глаз, выливших на меня столько ненависти. Сегодня же глаза были светло карими. Разве такое возможно, если, конечно, он не врет про линзы? Ага, поняла, это Сомт с бесконечными дождями сводит меня с ума! Я сошла сума, — какая досада!!!

Опустив взгляд, я увидела, что Турнен снова сжал кулаки.

Больше мы не разговаривали. Габриель вроде бы расспрашивал меня с интересом, но сейчас я заметила, что он снова отодвинулся, а тонкие пальцы судорожно вцепились в край стола.

Едва прозвенел звонок, он, как и в прошлый понедельник, сорвался с места и изящным галопом унесся из класса. Как и в прошлый понедельник, я завороженно смотрела ему вслед.

На физкультуре мне стало легче. Физические нагрузки всегда мне шли на пользу, особенно если надо забыться и ни о чем не думать.

Когда я вышла во двор, моросил холодный дождь. Я побежала к форду, приготовившись выезжать, я внимательно огляделась по сторонам и заметила темную фигуру Габриеля Турнена, склонившуюся над «вольво». Парень пристально смотрел на меня, и я тут же отвернулась, нечего на него пялится. Глубоко вздохнув, я аккуратно выехала со своего места и, проезжая мимо «вольво», боковым зрением увидела, что Турнен улыбается.

Это утро в принципе ничем не отличалось от остальных. На небе не единого просвета из–за серых туч. Но дождя, я думаю не предвидеться, он уже был вчера. Ветра не было, что удивительно, и дорога сухая. Это меня очень радовало!

Отец уехал на работу раньше, чем я спустилась к завтраку. Он не докучал мне своим присутствием, но одиночеством я не тяготилась.

Странно, я с нетерпением ждала начала занятий. Причем вовсе не потому, что жаждала получить знания или завести новых друзей. Если быть до конца честной, я понимала, что рвусь в школу только ради встречи с Габриелем Турненом. Глупо, очень глупо.