Непростой это будет фокус - с медицинской точки зрения.

В конце концов разум каждого из них был. создан именно с этой целью. Память и талант, страсть и обучение. И все эти качества будут сохранены, растворены мгновенно, приобретут собственное почти-бессмертие. Своего рода смерть; но и вечная жизнь тоже.

Таково было кредо, с которым родилась и выросла Пико.

Возвращение домой несет великую награду и мир.

Первые ее воспоминания после рождения, когда она, скользкая, тяжело кашляя, вышла из искусственной утро-J бы, и пара роботов-докторов склонилась над ней; шепча: - Добро пожаловать, дитя! Ты рождена ими и с ними сольешься, когда наступит время… Мы обещаем…

Успокоительный шум, и Пико почти полностью ему верила.

Но Тайсон сказал:

- Я знаю, как это будет.

И она видела перед собой его усмешку, бесконечно покровительственную.

- Откуда? - промямлила она. - Откуда ты можешь знать?

- Потому что некоторые из моих родителей… скажем так, я у них не первый. Ты понимаешь?

- Они делали другие компиляции?

- Одну из первых. И она вернулась к ним до моего зарождения, и потому попала ко мне, поскольку это была запасная часть, ненужный остаток того разума…

- Ты все выдумываешь, Тайсон!

Но она чувствовала, что он не выдумывает. Знает. На нескольких первых планетах Тайсон казался человеком, знающим слишком много о слишком многом. Настолько хорошо никто не мог бы подготовиться. Пико и другие члены экипажа решили, что у Тайсона сильно развита интуиция. А оказывается, что в нем частично содержится другая компиляция? Такая же, как они сами? Фрагмент человека, который дважды ходил у серого пыльного моря Пликера, дважды поднимался на вершины Проксимы Центавра-2.Это было откровение, пугающее и трудно приемлемое, и даже воспоминание об этой минуте заставляло Пико тайком вздрогнуть перед лицом слушателей, и кровь в жилах обратилась в лед.

Ничего из этого она не стала рассказывать.

Они услышали только о долгом спуске и свечении изредка попадавшихся водных тварей, питающихся мелким планктоном, живущим на химической энергии, - и, конечно, о потрескивании сферического корпуса.

Они не услышали ее вопроса:

- Так как же это бывает? Ладно, в тебе есть часть компиляции. Так ты мне расскажешь, что при этом чувствуешь?

Они не услышали о том, как он смеялся глубоко и долго. И не знали они, что он сказал:

- Пико, ты прелесть. Ты такая пассивная и глупенькая, за это я тебя и люблю. Такая безмятежная, такая чертовски наивная.

- Она живет в тебе, Тайсон?

- Зависит от того, что называть жизнью.

- Ты ощущаешь ее присутствие? В смысле, есть у нее личность? Существование? Или ты ее полностью поглотил?

- Вряд ли это можно объяснить.

Гигант засмеялся сильнее, приподнял ноги и заколотил по гиперволокну мощными ударами. Тяжело загрохотали каблуки. Она знала, что сила Тайсона ничтожна по сравнению с тем, как давит на них океан, что корпус этих ударов И не ощутит… но все равно испугалась, вопреки этому знанию. Она схватила его за штанину, потянула, стала уговаривать:

- Не надо, прекрати! Пожалуйста, не надо! Она уже забыла, о чем была речь.

- Я соврал, - сказал Тайсон и добавил: - Насчет того, что я знаю. Что во мне сидит компиляция.

И он обнял ее покрепче, снова смеясь, но уже по-другому. Он чуть не раздавил ее в объятиях. Потом зашептал ей в ухо заманчивое предложение, зашептал со своим прежним обаянием, и она это предложение приняла. Они это сделали насколько могли хорошо, учитывая обстоятельства и потрескивание корпуса, и все это он а, вспомнила, пока ее голос, равнодушный, но тщательно ведущий рассказ, излагал, как они приземлились на'нечто редкое. Послышался отчетливый хруст камня. Они сели на склон недавнего вулкана - остров сред» бесконечнбй равнины ила, а потом надели скафандры, трижды проверили силовые поля, затопили кабину и выползли в холодную спрессованную воду.

Это было жуткое и почти неописуемое ощущение - идти по дну океана. Когда Пико не хватало слов, она пыталась объясняться молчанием и жестами, пыталась передать чувство бесконечного времени, холода и тьмы. Даже когда Тайсон включил внешние огни батискафа и вблизи стало светло как днем, за кругом света почти на ощупь чувствовалась бесконечная тьма. Она рассказала об ощущении неимоверного давления, несмотря на окружающее силовое поле, рассказала, как лезла вверх за Тайсоном по крутому склону молодой горы к вершине, где оказался горячий ключ, бьющий насыщенной минералами водой.

Это место можно было назвать теплицей Холодной Слезы. Вокруг источника росла толстая, почти желатиноподобная бахрома серо-зеленых бактерий. Пико замолчала, снова увидев эту картину, и попыталась убедительно сказать:

- В этом была красота. Изящная, минималистская красота, можете мне поверить.

Никто не сказал ни слова. Потом кто-то пробормотал:

- Сил нет дождаться, пока я сам это вспомню. - И короткий смешок после этих слов.

Наступила напряженная, скованная тишина. Люди осуждающе смотрели на нарушителя приличий, а Пико очень старалась ничего из этого не замечать. В груди нарастала горечь, она выпрямилась, потирая оба бедра.

Какая-то женщина кашлянула, привлекая ее внимание, и спросила:

- А что было дальше?

Пико поискала взглядом, кто это спросил.

- Была авария, да? На Холодной Слезе…

Нет, не расскажу, подумала Пико. Не сейчас. И не так

- Нет, не тогда. Потом, - ответила она. А может быть, многие из них помнили. Судя по лицам, они читали отчеты. Тайсон погиб при первом погружении. Это было списано на неисправность аппаратуры - так солгала Пико, - и она собиралась держаться этой лжи сколько будет возможно. Такое обещание дала она себе и держала его все эти годы.

Закрыв глаза, она видела улыбку Тайсона. Даже через стекло скафандра и мерцание силового поля можно было разглядеть лукавую усмешку, блеск глаз и рот, произносящий слова:

- Давай, Пико, возвращайся. В батискаф и наверх. Доброго пути, красавица.

Она была так ошеломлена, что уставилась на него, не зная, что сказать.

- Помнишь? Я же еще должен где-то оставить следы…

- Что ты задумал? Он рассмеялся:

- Разве не ясно? Я хочу оставить свой след на этой планете. Она унылая и почти мертвая, и вряд ли сюда кто-нибудь вернется. И уж.точно не вот сюда. То есть меня вполне оставят в покое…

- Силовое поле истощит батареи, - глупо возразила она. Он наверняка это знал. - Если ты останешься…

-  Знаю, Пико. Знаю.

- Но зачем…

- Я врал, Пико. Насчет того, что вру. - На миг лицо стало серьезным, и тут же вернулась улыбка. - Бедная наивная Пико. Я знал, что ты плохо это перенесешь. Ты слишком многое принимаешь близко к сердцу… наверное, потому я тебя и позвал…

Он отвернулся, пошел по бактериальной подстилке, выбивая из нее нити и комья, их подхватывало теплое течение и скрывало Тайсона, и они опускались серым снегом. Последний раз она увидела Тайсона - массивная фигура среди живой слизи, и до сих пор она гадала, могла бы она затащить его обратно в батискаф - конечно, нет, - и как далеко он ушел, пока отказало силовое поле.

Наверное, на другой склон и вниз, в ил.

Она мысленно видела, как он быстро шагает, напрягая свою гигантскую силу, преодолевая глубокий холодный ил… Тайсон плюс тот фрагмент от прежней компиляции - и кто правил кем? Снова и снова задавала она себе этот вопрос.

Иногда она слышала свой голос, который спрашивал у Тайсона:

- А каково это - иметь в себе след другой души?

Его призрак не отвечал, а только смеялся тем же гулким смехом.

Она ненавидела его за это самоубийство - и восхищалась им; иногда проклинала его за то, что он взял ее с собой и за то* что прорастал в ее мыслях.

- Будь ты проклят, Тайсон! Проклят, проклят!

Подарков больше не осталось.

Один из почти-бессмертных спросил: «Мы есть хотим?» - другой ответил: «С голоду помираем!» - и все засмеялись. Толпа двинулась к дальним столам - шумная масса тел вокруг Пико. Бедро затекло, пока она сидела, но Пико делала усилие на каждом шаге, чтобы идти нормально, вниз по склону, к пруду, через деревянный мостик, перекинутый над каменистым ручьем. Птицы загалдели, сердясь, что им мешают. Пико остановилась посмотреть на них, потом спросила: