Единственный говоривший среди пришельцев, - должно быть, вожак, - походил на человека. Я бы мог его опознать, но не хотел выдавать свои способности. Слава Богу, он облегчил мне задачу:

- Я Марек, из Д-линии. Это недалеко от «сейчас». Я кивнул, щурясь в ярких отсветах бурых сланцев.

- Мы тут просто отдыхаем, развлекаемся, - продолжал Марек. - Что ты имеешь против?

Я на это ничего не ответил. Один из спутников Марека плюнул в сухую пыль.

- Ничего не имею, отдыхайте на здоровье, - сказал я.

- Ну, коли так… - Марек повернулся к Двораку и достал оружие. Даже не Оружие, а орудие - алгоритмическую дубинку, излюбленный инструмент мастеров заплечных дел, надзирателей и дознавателей. Невыносимая боль. Страшная смерть.

Марек подошел к флэш-технику и прикоснулся дубинкой к его ноге. Как будто горящую палку поднес к костру. Дворак задрожал, потом зашипел, как закипающий чайник. Конвульсия с ноги перешла на торс, на руки. Через мгновение сгорел мозг Дворака, как сгорает чайник, в котором выкипела вся вода. При этом несчастный кричал. И кричал он долго, очень долго. А потом умер перед моим крыльцом, и ничего не осталось от этого человека, кроме жуткого огарка.

- Я тебя не знаю, - произнес Марек, хмуро глядя на меня. - То есть я знаю, что ты, но не могу понять, кто ты, и это мне не нравится. - Он пнул скрюченную руку флэш-техника. - Но зато ты меня теперь знаешь.

- Вон с моей земли.

Я глядел на него без гнева. Кажется, я и вправду ничего не чувствовал. Эта бесчувственность - мой давний спутник, мой печальный компаньон.

Марек какое-то время рассматривал меня. Если удержу его внимание, он не увидит ничего ни в моем теле, ни в доме и не обнаружит полуживого Ферли Бекстера. И не расправится с ним.

Марек повернулся к своей шайке и бросил:

- Уходим. Что хотели, сделали.

Они убрались с моего двора и зашагали по дороге, по единственной дороге в этой стороне. А я через некоторое время отнес тело Дворака на низкий холм и там предал земле. Поставил обелиск из песчаника и нацарапал на нем крест - я помнил, что Дворак был католиком. Кстати, Иисус Млечного Пути - тоже глим. Его тоже нелегко убить.

Старик Бекстер поправлялся целую неделю. Все-таки он был слеплен из крутого теста - зная его дочь, я мог бы и раньше об этом догадаться. Едва встав на ноги, он принялся помогать мне в хозяйстве. За эту неделю Бекс рискнула прийти только раз. Отец ее снова просил взять его в город, но Бекс отказалась наотрез: его разыскивают глимы. Приставали и к ней, а она им: знать не знаю, куда запропастился родитель. Как будто поверили.

Припасы у нас подошли к концу, и я отправился в город. Там битком набил рюкзак, а потом набрался храбрости и заглянул к Бекс. В гостинице ее не застал, но табличка на стойке сообщала всем интересующимся, что искать ее следует у Тредмартина, потому как она решила позавтракать.

Я перешел через улицу, оставил ношу в гардеробе и шагнул в прохладу и сырость бара.

Там сразу почуял глимов и подобрался - и физически, и психически. Бекс сидела в своем любимом углу; я направился к ней. Когда проходил мимо столика в центре зала, глим - знакомая халандана - подставила длинную волосатую ногу. Да так резко, что я едва не споткнулся. Упасть бы не упал - опора нашлась бы, но - не в этом пространстве. Я застыл, а потом аккуратно обошел вытянутую конечность халанданы.

- Можно присесть? - спросил я, подойдя к Бекс. Она кивнула на свободный стул. Перед ней я видел две

кружки, пустую и полупустую. Тредмартин никогда не дает порожней посуде задерживаться на столиках. Зачем Бекс так быстро пьет? Для храбрости? Я опустился на стул, и мы с ней долго молчали. Бекс допила пиво. Сразу появился Тредмартин, с любопытством посмотрел на пустые кружки. Бекс жестом велела повторить, а я попросил своего виски.

- Ну, как дела на ранчо? - спросила она наконец.

У нее горели щеки, слегка дрожали губы. Злится, сообразил я. На меня, на ситуацию. Что ж, это понятно. Вполне естественно.

- Отлично, - ответил я.

- Это хорошо.

Повторилась долгая пауза. Тредмартин принес напитки. Бекс глубоко вздохнула, и я было решил, что она заговорит, но ошибся. Зато она протянула руку под столом и коснулась моей руки. Я раскрыл ладонь, и на нее легли пальцы Бекс. Они были напряжены; они нервно оплели мои пальцы. Ей очень страшно. И она любит меня, я это чувствую.

И тут в пивную вошел Марек. Он искал Бекс. Он пересек зал и остановился перед нашим столиком. Посмотрел в упор на меня, потом на Бекс, потом махнул над столиком рукой, и пиво Бекс и мое виски полетели в стену. Пивная кружка разбилась, но стакан я поймал, ни капли не пролилось. Понятное дело, обычный человек на такие фокусы не способен. Бекс заметила, как Марек бросил на меня странный взгляд. И она громко заговорила, чтобы отвлечь глима:

- Чего тебе надо? Зачем меня в гостинице искал?

- Так я же там номер снимаю, - ответил Марек с притворным миролюбием в голосе. - Проголодался, хотел заказать чего-нибудь. Звоню, звоню…

- Ну, прости, - зло сверкнула глазами Бекс. -.Я скоро тут закончу и вернусь.

- А ты сейчас закончи. - Марек дернул стол на себя. Виски снова не пострадало, я, даже не привстав, подвел колено под стакан. Бекс вскочила на ноги, в бешенстве застыла перед Мареком, но опомнилась и процедила, глядя ему в глаза:

- Я не задержусь.

Марек неожиданно выбросил руку и схватил ее за подбородок. Сжал он, похоже, не сильно, но я-то знал, какую боль глим способен причинить даже играючи. Он потянул Бекс к себе. А она смотрела ему в зрачки. Я медленно встал, опустил стакан на нагретое сиденье.

Марек повернул голову ко мне. Взгляды наши встретились, и с такого близкого расстояния он наверняка разглядел искусственные роговицы.

- Отпусти ее. Он не подчинился:

- Да кто ты такой, чтобы мне приказывать?

- Простой солдат. Такой же, как и ты. Отпусти. Халандана успела покинуть свое кресло и теперь стояла за

спиной у Марека. И глухо рычала. На краю моего поля зрения возникла схема - как выйти из ситуации победителем. Зеленая фигурка - халандана, красная - Марек, Бекс - бледно-розовая. Я моргнул, чтобы увеличить изображение, изучил его за долю секунды, еще раз моргнул, убрав «картинку». Марек отпустил Бекс. Она отошла, шатаясь.

Халандана рычала громче и грознее, появились ультразвук и инфразвук.

- И много ли звезд ты покорил, разрушитель неба? - спросил Марек. - Наберется на пару галактик?

Халандана двинулась на меня, но Марек вытянул перед ней руку, точно шлагбаум. - Постой, постой! Ты что, не видишь - перед нами военная элита! Куда нам, салагам.

И в этот момент я расширился. Бекс этого видеть не могла совершенно, а Марек мог видеть далеко не все. Я осмотрел глимов снаружи и изнутри; я просканировал их прошлое и будущее; я провел полную идентификацию и Марека, и халанданы. Вот уж не ожидал, что еще раз доведется заглянуть в надпространственную базу данных, где хранился архив строевых частей. Марек Ламброз, капрал тыловой военной полиции, направлен в это созвездие с задачей удерживать пару планет, но дезертировал вместе со своим отделением на пару других миров. Врожденная агрессия усугублена по транссети антиалгоритмическим кодированием. Боевой профиль его подразделения всегда был близок к минимальному. «Набирают подлецов и делают из них подлецов запрограммированных», - подумал я.

Марек был прав, называя себя сопляком. И он, и его шайка - не солдаты, а надсмотрщики. Таких берут, чтобы держать в подчинении солдатскую массу.

- Что за черт? - спросил Марек.

Да, он кое-что заметил, но не успел ничего понять - моя техника совершеннее, чем у него. Вернее, он понял то, для чего не требовалось сверхмощных компьютеров. И в этот момент все изменилось. И От меня уже ничего не зависело.

- Э, разрушитель неба, да ты, я гляжу, большая шишка! - криво улыбнулся Марек, блеснув диагональю ровнейших, чистейших зубов. - Из тех, от кого там, в будущем, кое-что зависит, я угадал? Сейчас - твое время, и глупостей тут ты делать не станешь, чтобы потом не оказаться в большом-большом дерьме.