Пипоу коротко удивленно свистнула.

– Ай да Ткетт! Мне кажется, ты в своем пуританском, с плотно закрытыми клапанами стиле – романтик.

Чиссис присоединилась к мягкому дразнящему смеху Пипоу, так что он стереофонически доносился с обеих сторон. Человек в таком положении покраснел бы. Но дельфины не могут скрыть свои эмоции друг от друга и редко пытаются это сделать.

– Серьезно, – продолжал Ткетт. – Я буду сражаться с буйурами, потому что они намерены бесконечно держать нас в детском манеже, лишая права взрослеть и ,самим постигать устройство Вселенной. Магия, возможно, романтичней науки. Но наука честна... и она действует.

– А ты, Пипоу? Ты почему?

Последовала долгая пауза. Потом Пипоу ответила с поразительной злостью:

– Терпеть не могу все это королевско-волшебное дерьмо! Неужели кто-то должен править, потому что его отец был помпезным правителем? Неужели все птицы, рыбы и звери должны повиноваться тебе только потому, что ты знаешь тайные слова и не желаешь делиться ими с остальными? Или потому, что у тебя громкий голос, а твой эготизм сильней, чем у остальных?

– На Земле мы боролись за то, чтобы освободиться от таких нелепых представлений... или люди по крайней мере боролись. Они никогда не помогли бы нам, дельфинам, подняться к звездам, если бы предварительно не порвали с такими дурацкими представлениями.

– Хочешь знать, почему я буду сражаться с буйурами, Ткетт? Потому что там место для Молола и Заки. Один из них сейчас воображает себя суперменом, а другой – морским царем.

Три дельфина плыли молча, а Ткетт размышлял, что означает их решение. По всей вероятности, сопротивление окажется тщетным. Ведь буйуры невообразимо могущественны, да и готовились полмиллиона лет. И предложение их заставляет померкнуть все предыдущие искушения. Среди шести рас на берегу – да и в маленькой колонии дельфинов – многие предпочтут принять это предложение и станут помогать принудительно делать новый мир полным волшебных чудес.

У нас никогда не было такого врага, понял Ткетт. Такого, который пользуется нашей величайшей слабостью, предлагая осуществить все наши мечты.

Конечно, одну возможность они не стали обсуждать. Может быть, они видели только поверхностный слой гораздо более сложного плана... может быть, исключительно длинного и абсолютно несмешного розыгрыша.

Не важно, думал Ткетт. В любом случае нам нужно сражаться, иначе мы никогда не станем достаточно сильными и мудрыми, чтобы «понять» шутку. И никогда не сможем отплатить буйурам чем-то подобным. Не сможем, если они будут контролировать нас тайными рычагами, как волшебник из страны Оз.

На какое-то время их охватило настроение мрачной безнадежности. Все молчали, но сонарные пощелкивания всех троих объединялись и растворялись вдалеке. Возвращавшееся эхо словно приносило подтверждение моря о серьезности их положения.

Никаких шансов. Но все равно – удачи!

Наконец маленькая Чиссис прервала мрачное молчание: весь последний час она напряженно сочиняла собственный философский глиф тринари.

В каком-то смысле это было предуведомление: она готова вернуться к трудностям разумности.

В то же время глиф представлял собой ее манифест. Оказывается, у нее была другая причина бороться с буйурами. Причина, которую не выразили Пипоу и Ткетт, хотя у них она вызвала глубокий отклик.

Пипоу восхищенно вздохнула:

– Я не могла бы сказать лучше. К черту старых уродливых лягушек! Мы создадим свою магию!

Они устали, и солнце уже уходило за горизонт, когда увидели вдали очертания берега и уловили дельфинью болтовню. Но трое продолжали быстрое движение в шелковых водах Джиджо.

Несмотря на все свидетельства логики и чувств, день по-прежнему казался утром.

Я редко пишу две научно ориентированные «космические» книги подряд. Есть так много возможностей, так много декораций для рассказов, и мне нравится чередовать более «взрослые» романы с такими, где действие происходит на земле в почти вероятном будущем. Тем не менее моя серия романов о Возвышении, действие которых происходит в далеком будущем, оказалась достаточно популярна, что заставило меня недавно написать трилогию: «Риф Яркости», «Край бесконечности», «Небесные просторы». Вместе с тремя более ранними романами – «Прыжок в Солнце», «Звездный прилив» и «Война за Возвышение» – они рассказывают о многочисленных приключениях в гордом незабываемом стиле космической оперы... хотя я надеюсь, что к энергии и фантастическому порыву примешиваются и некоторые мысли.

На одном уровне в этих книгах рассматриваются моральные, научные и эмоциональные следствия «Возвышения» – попытки с помощью генетической инженерии ввести высших животных в нашу цивилизацию, придав им человеческие мыслительные способности. Этой концепции касались многие другие авторы (например, Г.Д. Уэллс, Пьер Буль, Мэри Шелли и Кордвайнер Смит), но все они подходили с одной стороны, полагая, что этот процесс приводит к печальным результатам: люди, наделяющие животных этим даром, сами безумны и заканчивают установлением грубых взаимоотношений «хозяин-раб» со своими созданиями.

Конечно, таков один из возможных (и презренных) исходов. В этих произведениях здоровая мораль. Но такой подход полностью выработан, поэтому я выбрал другой. Что, если когда-нибудь человек, ведя животных к разуму – а я верю, что когда-нибудь это осуществится, – будет руководствоваться моралью современного либерального общества? Исполненные возвышенной гипертерпимостью и насыщенной чувством вины тревогой, неужели мы сможем погубить своих клиентов добротой? Гораздо важнее то, что этот новый вид разумных существ столкнется с собственными реальными проблемами, даже если с ним будут хорошо обращаться. Приспособление будет тяжелым. Чтобы вызвать симпатию к тяжелой борьбе новых существ, совсем не обязательно изображать их рабство.

Когда я обдумывал концепцию Возвышения, мне пришло в голову, какой она может показаться чуждым существам, которые многие эпохи уже странствуют меж звезд, встречая бесчисленные предразумные жизненные формы и давая каждой из них толчок, создавая новые поколения звездных путешественников, которые то же самое Проделают с другими, и так далее. В результате возникла поразившая меня картина гигантской галактической культуры. Такая культура имеет огромные преимущества, но, возможно, склонна к своего рода культурному консерватизму – одержимости прошлым. Теперь предположим, что с этой обширной древней культурой сталкивается молодой клан землян, не только людей, но также дельфинов и шимпов. Как встретят новичков? Как будут с ними обращаться? И как будем реагировать мы?

В очень многих фантастических сюжетах предполагается необъяснимое состояние нарушения равновесия; люди неожиданно сталкиваются с чужаками, которые находятся как раз на нужном уровне развития, чтобы стать интересными соперниками или чужаками. Но на самом деле обычным состоянием будет состояние равновесия – равновесия закона и, может быть, смерти. Мы можем оказаться Первой Расой, как рассматривается в моем рассказе «Хрустальная сфера», или поздними пришельцами, как изображено в серии «Возвышение». Но в любом случае мы вряд ли встретимся с чужаками как с равными.