- Я думаю, что я не хочу ничего об этом знать, - громко сказал Джон после молчаливого шока первых мгновений.

- Да? - промурлыкала Ирен. - А мы вообще-то о тебе говорили. И о твоем Шерлоке.

Молли покраснела еще сильнее, а выражение ее лица каждой черточкой вопило о чувстве вины.

Джон сузил глаза и процедил:

- Молли, я надеялся, что ты мой друг. Очень жаль, что ты так решила распорядиться нашей дружбой.

- Джон, я все объясню… - начала было Молли, но Ирен перебила ее:

- Не дури, Джон. Даже я вижу, что ты загибаешься без Холмса. Молли просто волнуется за тебя.

Голос Адлер звучал жестко и уверенно, и Уотсон внезапно взорвался:

- А тебя-то это как касается?! Тебе сплетен не хватает или это такой хитрый способ затащить Молли в постель? Оставьте меня в покое! Обе! Со мной все в порядке!

Грохнув дверью подсобки, Джон со стоном уперся кулаками в стол. Глупо было надеяться, что люди не заметят перемен в их с Шерлоком отношениях - черт, этим отношениям и было-то две недели, и они закончились вечность назад, - но Шерлок всегда притягивал к себе излишнее внимание, которое плавно захватило и Джона. Не хотелось признавать, но о нем сплетничали до сих пор, даже по прошествии времени, просто удавалось успешно игнорировать этот факт: то, как люди отворачиваются при его приближении, то, как замолкают в его присутствии, то, с каким жадным любопытством смотрят исподтишка. Из них двоих жалели именно его, вдруг с бессильной яростью осознал Джон. Никто не мог предположить, что он сам, своими руками, положил конец всему неслучившемуся.

Ирен бесцеремонно вошла и молча начала готовить чай. Джон опустился на стул, наблюдая за ее уверенными действиями: она явно была здесь раньше.

- Что тебе нужно от Молли? - глухо спросил Уотсон. - Не могла найти кого-то другого для своих игр? Более эффектного?

- О, - не оборачиваясь, усмехнулась Адлер, - ты считаешь Молли недостаточно интересной? Тут ты глубоко заблуждаешься. Но могу тебя успокоить, - звякнула ложка, и перед Уотсоном оказалась чашка ароматного чая, - я не играю с ней. Девочки могут и просто дружить.

- Слабо верится. С каких пор ты готовишь чай и исповедуешь заблудшие души?

- Джон, ты меня совсем не знаешь, - Ирен села рядом, накрыв своей ладонью руку Уотсона, - кто тебе сказал, что я бездушная стерва?

Поставленный таким образом, вопрос звучал смущающе. Джон посмотрел на алые ногти, которые вроде бы принадлежали хищнице, но здесь, в этом скромном и даже немного затасканном помещении, почему-то выглядели совсем не как элемент обольщения или демонстрация агрессии. Это был просто маникюр. Джон вдруг погладил один глянцевый ноготь кончиком пальца. Ирен тихо рассмеялась.

- Ты можешь мне ничего не рассказывать, но ответь: причина, по которой вы расстались, была серьезной? - наконец спросила она, поглаживая ладонь успокаивающими касаниями.

Джон почувствовал, что Молли вошла и стоит в дверях, и это создавало впечатление засады - обложили со всех сторон! - но засады безопасной, в которую давно уже следовало угодить. Джон повернулся к Молли и ответил ей, а не Адлер:

- Мы не расставались с Шерлоком, ведь мы никогда не были вместе. Просто я люблю его, а он меня нет, и это самая банальная штука в мире.

Ирен бросила взгляд на Молли, и Джон вдруг подумал, что не только он из присутствующих имеет представление о некоторых банальностях. Это было… обескураживающе.

- Но ты права, Ирен, кое в чем: я тебя совсем не знаю.

Адлер недоуменно приподняла бровь, не понимая, к чему он клонит.

- Я делал выводы, основываясь на слухах. А вдруг я уже совершил такую ошибку? Вдруг я обидел Шерлока подозрениями в адрес его единственных друзей?!

Ирен распахнула глаза:

- Вы поссорились из-за этих ублюдков?!

- Нет… Не совсем… Не знаю! Уилкс послужил поводом, а потом все как-то зацепилось одно за другое, - взгляд Джона метался по комнатушке, изредка задерживаясь на Молли или Ирен. - Что ты знаешь про Уилкса с Тревором?

- Немного, но даже этого предпочла бы не знать, - Адлер напряглась, и голос ее зазвучал отрывисто и сухо. - Это уже третий университет, в который их отправляют, пребывание в первых двух закончилось скандалом. Здесь они ведут себя осторожнее, может, действительно оглядываются на Шерлока, если слухи про его отношения с Уилксом правдивы.

Джон поморщился, но Ирен не стала это комментировать.

- Я знаю наверняка, что оба они хорошо знакомы с местными наркодилерами - в основном, кокаин. Иногда отлавливают какого-нибудь студента, у которого точно нет волосатой лапы в деканате, и учиняют забаву: например, одного в прошлом году насильно накормили сырыми бараньими кишками, бедолагу до сих пор рвет при виде мяса. Обычно это все тянет на мелкое хулиганство, за такое не посадят, но я слышала… - Ирен понизила голос и бросила на Молли еще один взгляд, - дошло и до изнасилования. Информация не подтвержденная, но якобы обдолбанные Уилкс и Тревор изнасиловали второкурсника из экономического колледжа. Наутро протрезвели, поняли, что натворили, всучили парню круглую сумму и уговорили перевестись куда-то в другой университет… Джон, прекрати!

Джон царапал ногтями столешницу, не в силах поверить услышанному. Шерлок не мог знать об этом, просто не мог. Какие бы своеобразные моральные установки ни были привиты Шерлоку, изнасилование - уголовное преступление, которое невозможно простить своим друзьям. Так что Холмс, конечно же, не знал.

А если он знал, то Джон совершил самую фатальную промашку в своей жизни, не распознав первостатейную сволочь.

В этот вечер после работы Джон вышел на пробежку - впервые за минувший месяц. Ему нужно было подумать, как уничтожить Уилкса и Тревора, даже если Шерлок его за это возненавидит.

Джон бегал до темноты, но высокую фигуру увидел и узнал издалека: человек стоял под светом фонаря, вальяжно расставив ноги, расправив плечи, и совершенно очевидно ждал там именно Уотсона. Кровь забурлила в венах, Джон невольно ускорился - хоть какое-то действие, хоть какой-то выход; может, удастся сделать что-то, чтобы выпустить это изнуряющее напряжение последних недель. За несколько секунд он добежал до человека, который так и не пошевелился.

Уилкс ухмыльнулся так гадко и торжествующе, что Джон догадался о ловушке за мгновение до того, как за спиной хрустнул сухой лист. Но Джон ничего не успел предпринять: обрушившаяся на затылок боль уволокла его в беспамятную тьму.

========== Часть 4 ==========

- Нет, Мэри, уверяю вас, полиции здесь совершенно нечего делать, - Джон поморщился, когда прохладные пальцы университетской медсестры слегка надавили на гематому на ребрах. Он сидел на смотровом столе в одних трусах и носках, а миниатюрная блондинка со смесью жалости и гнева оглядывала то, во что превратилось крепкое тело после небольшого “разговора” с Уилксом и Тревором.

- Джон, у вас может быть внутреннее кровотечение, у вас наверняка трещины в ребрах, и у вас абсолютно точно сотрясение. Кто бы она ни была - вы обязаны заявить в полицию! - голос мисс Морстен дрожал от возмущения, но движения, которыми она наносила мазь на раны, были твердыми и четкими.

- Вы уже посмотрели меня на узи, кровотечения нет, а ребра сами заживут. Она? - уточнил Джон, приоткрыв один глаз. Медсестра успела загрузить в него тонну обезболивающих, и оставаться в ясном уме было все труднее.

- Девица, из-за которой вы подрались. Я, конечно, немного старше вас, но даже когда я училась здесь, я не видела таких последствий. Это чудовищно, мистер Уотсон, чудовищно. Неужели она этого достойна? - Мэри перешла к неприятной ране на щеке. - Не дергайтесь, надо заклеить ровно.

Крошечные полоски пластыря одна за другой стягивали края раны, а Джон представлял, насколько была бы проще его жизнь, будь он натуралом, да еще и с мозгами - в том месте, где им полагается находиться. Он бы мог тогда влюбиться в чудесную мисс Морстен, от которой пахло ванилью даже сквозь острый аромат лекарств; в мисс Морстен, пальцы которой приносили такое ощутимое облегчение. Жаль, что она не могла запустить эти ловкие пальцы профессиональной медсестры в душу своего пациента и выдрать оттуда темный пульсирующий комок безответного и безнадежного чувства.