Морской котик родится через 8 месяцев после окончания эмбриональной диапаузы массой в 5–7 кг, кормит его мать 4–5 месяцев, половой зрелости он достигает в 3 года, когда самка и начинает размножаться при массе в 50 кг, но у самца начало размножения откладывается до восьмилетнего возраста и массы в 300 кг. Самки доживают, сохраняя способность к размножению, до 25 лет, самцы не достигают двадцатилетнего возраста. Бурый медвежонок появляется на свет после 6 месяцев в утробе, весит при рождении полкило, сосет мать полгода, созревают оба пола к 10 годам, когда самка весит 300 кг, а самец — 500, плодятся до 30—35-летнего возраста. Зубренок вынашивается 8 месяцев и при рождении весит около 20 кг, в пятимесячном возрасте может быть переведен на взрослую диету, созревает на третьем году, но самцы участвуют в размножении лишь после 7 лет (масса самки 500, самца — до 1000 кг), самки могут плодиться до 25-летнего возраста, самцы, обычно не доживают до 20 лет. Внешние события могут изменить некоторые детали, но в целом каждый вариант достаточно жесток.

Еще раз взглянем на расписание жизни ушастого тюленя, чтобы представить себе наиболее уязвимые места этой схемы. Первое — задержка установления контакта бластоцисты со стенкой матки повышает риск потери зародыша и ставит длительность беременности в зависимость от конкретной обстановки. Промысловики предполагают, например, значительные потери зародышей у самок южноафриканских морских котов во время осенних отгонов на лежбищах.

После имплантации зародыша идут восемь относительно безопасных месяцев его роста в теплом и покойном плодном пузыре, подводящие его ко второму кризису — переходу на холодное и негостеприимное лежбище, где нерасторопному или потерявшему мать — гибель. Миновав этот кризис, щенок входит в ровную жизнь среди сверстников на детских площадках, размеренную редкими, но регулярными визитами матери с молоком. Структура лежбища еще не сковывает щенка так жестко, как взрослого. Затем приходит третий кризис — рвется связь с матерью. Очевидно, что чем раньше это происходит, тем острее ломка и вероятнее гибель.

Пережив и это, ушастый тюлень заработал следующие несколько лет спокойной жизни (если не считать морских хищников и возможности лишиться шкуры на берегу) в океане с недолгими визитами на побережье. Четвертый кризис связан с необходимостью для взрослеющего зверя найти свое место в сложившейся структуре лежбища, которая определяет и срок наступления социальной зрелости у самок и самцов данного стада, и степень трудности перехода в категорию размножающихся особей, и успех размножения в дальнейшем. Ясно, что это четвертое испытание мягче дается самкам, чем самцам, и секачам калифорнийских морских львов при более рыхлой структуре их лежбища, чем секачам северных морских котов, у которых костяк лежбища жестче. Собственно, для секачей этот кризис, хоть и в несколько смягченной, привычной форме, повторяется ежегодно при возобновлении структуры лежбища.

Последний, пятый кризис определяет конец жизни зверя, избежавшего гибели в четырех предыдущих ломках, не съеденного в море и не погибшего во время промысла. Наступает он у секачей раньше (у северных котов на десять лет раньше), чем у самок, но в разное время в разных стадах одного вида ушастых тюленей и у разных их видов.

Легко заметить, что все четыре перелома на протяжении жизни особи связаны с переменой места в системе: мать — зародыш, мать — щенок — лежбище, щенок — океан, океан — особь — лежбище. Лежбище и освоенная его членами акватория представляют собой хорошо очерченную единицу, которая связана с другими такими же единицами совсем слабым или, напротив, сильным обменом особями, а также эксплуатацией общих ресурсов. В результате система таких блоков образует единый и дробный одновременно ареал, освоенный сегодня данным видом ушастых тюленей. Но прежде чем говорить об ареале, посмотрим на одну из составляющих его структур — структуру берегового лежбища.

На первый взгляд на берегу без всякого порядка, явно мешая друг другу, копошатся звери, согнанные сюда нехваткой места для более просторной жизни. Английское название этого скопища — грачевник (rookery) объединяет в одну категорию облепленные галдящими птицами и их гнездами деревья и кишащий столь же крикливыми ушастыми тюленями участок на берегу океана. Структурирован ли этот беспорядок, и если структурирован, то что общего и что отличает конструкцию лежбища и птичьей колонии?

Рис. 21. Совмещенные на одном рисунке участки гнездовой колонии белых гусей (рисунок Е. В. Сыроечковского) и берегового лежбища морских котов. Позволяют сопоставить их пространственную структуру, схожую и несхожую одновременно

На котовом лежбище еще нет щенков и только начали появляться первые самки, но берег уже поделен между секачами, каждый из которых отделен от соседей непреодолимыми интервалами и может удержать какую-нибудь из подошедших самок только в пределах своего пятачка (в верхней части рисунка — как раз такой момент). Если самка выйдет за его пределы, в игру вступит сосед (например, тот, который сейчас безмятежно спит чуть ближе к нам).

В гусиной колонии гусыни, охраняемые каждая своим гусаком, уже выбрали по гнездовой ямке, сближению соседей препятствует взаимная агрессивность гусаков; появились уже первые кладки, и на колонии воцарился временный покой до появления новой «непрописанной» пары, прерываемый лишь ритуализованными выпадами гусаков-соседей

Для упрощения сравнения заменим трехмерный грачевник развернутой на плоскости, удобной для наблюдения колонией белых гусей в центре острова Врангеля. Маленький кусок ее нарисован рядом с таким же маленьким куском колонии северных морских котов (рис. 21). Любой внимательный наблюдатель быстро найдет элементы порядка на обоих рисунках. «Здесь каждый одинок и равнодушен, покамест сам внезапно не укушен, не сдвинут с места, не поддет клыком», — такой не слишком гуманистичный порядок увидел писатель Ф. Искандер на котовом лежбище. Этот порядок, обеспечивающий одиночество в толпе, прочен и основан на простой структурной единице: у значительной части секачей каждый владеет участком в несколько метров поперечником, который недоступен для самцов любого возраста старше щенячьего. Любая же самка будет приветствоваться на любом участке, и владелец приложит все усилия, чтобы ее удержать. Отдельные владения, плотно смыкаясь, образуют единый монолитный костяк любого лежбища. Среди ушастых тюленей наиболее отличен от котового вариант, осуществляемый калифорнийскими морскими львами, у которых индивидуальное владение секача разрастается до нескольких десятков метров в поперечнике и включает не только кусок берега, но и прилежащую акваторию, а кроме того, оно доступно и для не достигших полных размеров самцов на условиях их беспрекословного подчинения владельцу.

После весеннего раздела территории между удачливыми секачами новым претендентам остается либо пристраиваться со своими участочками с краю обжитой территории, либо ждать вакансии на лежбище, занимая любой безнадзорный клочок. В разгар сезона поделенной оказывается даже литораль, обнажающаяся во время отлива перед лежбищем, которая через несколько часов вновь окажется под водой. Так как секач, хотя и может просидеть на своем береговом владении активным и голодным десять и больше дней, но почти никогда не высиживает весь летний сезон безвылазно, то в течение сезона происходит постепенное обновление набора владельцев. Секачи, не имеющие в данный момент претензий на владение собственным куском пляжа и не достигшие статуса секача самцы, не могущие соответственно претендовать на что либо, оказываются вне каркаса лежбища и могут образовывать самостоятельные залежки, иногда примыкающие вплотную к гаремному лежбищу, а иногда удаленные на десятки и сотни километров от основного лежбища.