Миссис Уинтерс почувствовала его обиду и посчитала нужным утешить. Подождав, когда он поравняется с ней, она обняла его за плечи и ласково произнесла:
— Все в колледже знают, что я приехала с двумя детьми. И все ожидают на ужине вас обоих. А я, в свою очередь, ожидаю от вас адекватного, то есть соответствующего поведения.
— А кто такой этот Бентли? — спросила у матери Дак, прискакав обратно.
— Сэр Джайлз, — ответила та, — занимал много лет должность Хранителя книг здесь, в Бодлианской библиотеке. Сейчас он на пенсии, но, безусловно, не переменился, остался таким же малоприятным скупердяем, да еще с большими причудами. Так что лучше, если вы будете держаться от него подальше.
Блейк уже привык к резким суждениям матери о некоторых людях, но у его сестры такой привычки, как видно, еще не сложилось, и она спросила:
— А почему лучше не подходить к нему?
— Так я считаю, — ответила мать.
— Значит, ты его не любишь. Почему?
— Ох, Дак, если тебя это действительно интересует, я скажу. Много лет назад, когда мы с вашим отцом были еще студентами здесь, он помешал нашим серьезным исследованиям.
— Как? — в один голос спросили Дак и Блейк.
— Очень просто. В его распоряжении находилась древняя рукопись, существующая на свете только в одном экземпляре. И он не дал ее нам.
— Не подарил? — уточнила Дак.
— Нет, милая. Даже не дал посмотреть…
Они шли по дорожке через сад, затененный еще не облетевшей листвой деревьев, и от их голосов то и дело взлетали в воздух напуганные птицы. Миссис Уинтерс разговор был неприятен, но высказаться все равно хотелось.
— Эта рукопись, — продолжала она, — была нам просто необходима для работы. От нее, можно сказать, зависело тогда наше будущее в науке. Понимаете? А он, этот человек, под разными предлогами так и не выдал ее нам. Хотя не имел права так поступить.
— Но почему? — возмущенно воскликнула Дак.
— До сих пор не понимаю этого, — не сразу ответила ее мать. — Отчасти, быть может, чтобы показать свою власть над нами. Или просто от жадности. Наверное, уже тогда он понял, что куда выгодней всеми правдами и неправдами приобретать старинные вещи для себя, чем делиться с другими… Пойдемте сюда.
Она направилась к небольшой деревянной двери в заросшей мхом стене сада, над которой грозно торчали железные пики, образуя нечто вроде короны. Дверь была заперта, но у миссис Уинтерс имелась связка ключей, которая выдавалась гостям университета — правда, не всем — для беспрепятственного хождения по его территории. Она вытащила ее из кармана и стала искать ключ с табличкой «Феллоуз Гарден». Одновременно продолжала говорить все о том же, объясняя, что поведение сэра Джайлза усложнило и задержало их научную работу и что, в конце концов, ее муж — ваш отец — не выдержал и отступил, занялся другим делом, а она продолжила свои исследования и кое-чего добилась…
Блейк до этого момента слушал не очень внимательно, вполуха, но тут ему захотелось подробней узнать, какими же исследованиями они занимались вместе с отцом, и не оттого ли у них что-то не ладилось в последнее время и мать решила уехать в Оксфорд без него. Или это отец захотел остаться один и отдохнуть от них.
— А что же за книга такая была? — спросил он. — Которую больше нигде в мире не найти?
— Не книга, — раздраженно поправила мать, — а древняя рукопись. Манускрипт. Я уже говорила об этом. Рукопись, принадлежавшая одному монаху, жившему в Оксфорде в Средние века.
— Монаху? — Блейк остановился на дорожке. Он вспомнил рукопись, лежавшую под стеклом в одном из залов библиотеки, и еще одну, в которой были пустые страницы, ее он недавно держал в руках. Уж не об одной ли из них говорит мать? — А как звали того монаха?
Миссис Уинтерс с удивлением взглянула на сына.
— С чего ты вдруг заинтересовался? Его имя Игнатиус.
Нет, имя не то. Ему расхотелось говорить об этом с матерью, слышать ее раздраженный тон.
— Я спросил просто так, — с неохотой ответил он.
Однако мать не оставила тему.
— Вообще-то, — сказала она, снова обращаясь к Дак, которая шла рядом, — история эта весьма занимательная. Особенно для тех, кто интересуется старинными легендами, а значит, нашим прошлым. Рассказать?
— Да, да! — попросила Дак.
— Так вот. Монах Игнатиус утверждает, что видел собственными глазами, как сам Дьявол вошел в город Оксфорд, неся за спиной огромную книгу, повествующую о запрещенных в те времена знаниях. В это никто не верит, следов этой книги, если она и была, не сохранилось, однако, занимаясь исследованием легенды о докторе Фаусте, я заинтересовалась всем этим.
— Фауст? — переспросил Блейк.
Он все-таки слушал, о чем говорила мать.
— Ты разве не знаешь? — с укором сказала Дак. — Про него опера есть.
— Я не люблю древнюю музыку!
— И напрасно, — укорила его миссис Уинтерс. — Опера очень хорошая. А Фауст, согласно легенде, это немецкий некромант… ну, такого слова вы не знаете… колдун, чародей. Он заключил договор с Дьяволом, обрел знания обо всем на свете и могущество, а потом попал в адское пекло на вечные времена.
Блейку это показалось довольно занятным — он представил, как этот Фауст жарится там на большущей сковороде, а после спросил о том, что занимало его сейчас больше, чем судьба Фауста:
— А папа? Он тоже искал эту книгу?
— Да, я же говорила. Но потом опустил руки. История — наука, которая требует вдумчивой и кропотливой работы. Нужно большое терпение, чтобы ею заниматься. А если тебе еще вставляют палки в колеса, как сделал малопочтенный сэр Бентли, то хочется порою все бросить.
— И папа бросил?
— К сожалению. А у него были очень интересные мысли и разработки по поводу легенды о Фаусте. Они могли бы принести ему известность в научном мире.
Мать говорила с искренним сожалением, и Блейк простил ей назидательный тон и раздражение. Сейчас он уже думал о том, как бы помочь отцу найти нужные ему книги, чтобы тот снова занялся своим прежним делом.
Дак тоже интересовалась всем этим, но немного с другой стороны.
— А сколько может стоить эта ценная книга, которую сэр Бентли никому не дает? — спросила она.
Чуть улыбнувшись, мать покачала головой.
— Это никому не известно. Ни где или как он нашел рукопись Игнатиуса, ни сколько заплатил за нее. Но если ты уж так хочешь знать, то его личная историческая библиотека оценивается, как говорят сведущие люди, больше чем в миллион фунтов.
Дак умудрилась свистнуть, совсем по-мальчишечьи.
— Ух ты! Что же он делает со всеми этими книгами?
— Он коллекционер, собиратель, — не очень одобрительно объяснила мать. — И не должен ничего с ними делать. Просто собирает их. Для него они, как деньги в банке.
— А он хотя бы покажет их нам, если его вежливо попросить?
Улыбка матери сделалась шире.
— Попробуй, Дак. Но готова спорить на что угодно, у тебя ничего не получится. Он даже пальцем не пошевелит. Коллекционеры особый народ…
Они вышли на широкую улицу города, по обеим сторонам которой были учебные колледжи и магазины. Магазины и колледжи. Во всех магазинах продавалось одно и то же: фирменные оксфордские майки, фирменные шарфы, фирменные плюшевые медведи.
Туристы шныряли из одного магазина в другой, по многочисленным колледжам, храмам, библиотекам, паркам и садам, по берегам Темзы и Червелла. В любое время суток улицы были полны народа. Но в этом туристическом улье Блейк уже чувствовал себя почти как дома. Во всяком случае, легко находил дорогу к месту, где они жили, а также знал кое-что о самом городе, потому что не без интереса читал путеводитель по Оксфорду. Особенно в те часы, когда следовало читать учебники.
Из путеводителя он, например, узнал о том, что здесь, в Оксфорде, остались следы женского монастыря, основанного аж в VIII веке святой Фрайдсвайд, дочерью одного из саксонских королей. Или что в городе сохранилась башня того норманского замка, где королева Матильда зимой 1142 года скрывалась от своего злобного брата Стефана. А еще — здесь родился знаменитый (из романа Вальтера Скотта «Айвенго») король Ричард Львиное Сердце. А также его брат, будущий король Иоанн Безземельный, подписавший в 1215 году Великую хартию вольностей, до сих пор действующую в Англии. Не говоря уж о том, что здесь, в Оксфорде, во время Гражданской войны находился штаб короля Карла I. (До того, как в 1649 году его победил Оливер Кромвель и отрубил ему голову.)
