Она не отвечала. Он схватил ее за руку, повернул к себе и в удивлении отпрянул: на него глядели огромные печальные глаза.

— Что с тобой? — спросил он уже совсем другим тоном.

— Ничего. Оставь меня в покое.

— Я не могу тебя оставить. Скоро проснется мама, и что она подумает? Идем домой.

Она покачала головой. Собака негромко взвизгнула, опустила хвост и тоже, кажется, качнула головой. Договорились они, что ли?

— Мама жутко разозлится, — сказал Блейк и снова схватил сестру за рукав плаща, но она вырвалась.

— Нам в другую сторону, — твердо произнесла она. — Собака знает куда.

— Ты спятила, Дак? — спросил он с нешуточным беспокойством.

— Я в порядке. Просто… — Она помолчала и потом продолжила: — Просто я плохо спала сегодня, много думала про то, о чем говорил нам профессор Джолион. И тут собака заскреблась у калитки. Я сразу узнала, чья она, — того бездомного старика, помнишь? И я подумала… нет, поняла, что ему, наверное, очень плохо, и собака пришла сказать об этом. Чтобы мы помогли.

Хвост собаки подтвердил, что это именно так; да и весь ее вид сейчас ясно говорил: она не слишком молода и порядком голодна.

— Ну и куда же мы идем? — спросил Блейк, обращаясь не столько к сестре, сколько к собаке.

Та махнула хвостом и двинулась дальше по берегу, к северу — туда, где в тумане виднелось скопление лодочных сараев. Блейк и Дак покорно следовали за ней.

— Ладно, — решил Блейк, успокаивая себя, — скажем маме, что человеку было плохо. Он заболел. Разве она не поступила бы так же, как мы?

— Как я, — безжалостно уточнила Дак.

Блейк прикусил губу. Но он не обиделся: он думал. И вот о чем:

— А что, если это все ловушка? А?

— Конечно, — не оборачиваясь, ответила сестра. Голос ее звучал насмешливо. — Собака решила похитить нас. Мы ей дико понравились. Без нас она прямо жить не может.

Блейк мужественно проглотил и эту обиду — во-первых, потому, что Дак была в некотором роде права, а во-вторых, потому что подумал: скорей всего не они помогут старику — что они в конце концов могут сделать? — а он сумеет, возможно, помочь им узнать побольше о пропавшей книге, об Эндимионе Спринге и вообще обо всей этой диковинной истории.

Однако, признался Блейк самому себе, все-таки как-то тревожно. Не столько за себя, сколько за Дак. Но я не дам ее в обиду и сумею защитить!..

Туман на берегу был гуще, чем на улицах города. Людей в этот ранний час видно не было, только небольшая стая лебедей плыла клином почти у самого берега.

Собака вела их дальше по размокшей от грязи тропке, мимо лодочных сараев. Дак уже порядком замерзла, ноги промокли, но она молчала. У Блейка джинсы были заляпаны грязью, ему тоже было холодно, однако он заставлял себя думать о скорой разгадке свалившейся на него тайны и говорил себе, что ради этого готов на все. И еще ему было приятно, что сейчас рядом с ним сестра, и что он совсем не злится на нее, а наоборот, радуется. И еще. Если в новом году их семья все еще не соберется вместе, то присутствие Дак — он только что понял это — поможет ему пережить долгую разлуку с отцом.

В молчании они продолжали путь.

Позади них, в городе множество башенных часов нестройным хором начали отбивать время. Четыре, пять… шесть часов. Какая рань!

Туман, повисший над рекой, наполовину поглотивший стволы деревьев на берегу и неохотно пропускавший сквозь себя лучи солнца, делал окружающий мир нереальным, фантастическим. Шум реки становился сильней — они подходили к шлюзу, где, согласно висевшему объявлению, велосипедисты должны спешиваться, а собак следовало брать на поводок. Но ни велосипедов, ни поводка у них не было.

Собака тоже не обратила внимания на предупреждение и, оглянувшись на них, вбежала на мост. На другой стороне моста было расчищенное ухоженное место: дорожки, посыпанные гравием, клумбы с цветами, уже увядшими.

И тут они увидели его — кого называли бездомным.

Он сидел на одной из ступенек, ведущих к воде, которая здесь, перед шлюзом, была особенно темная и вся усыпана опавшими листьями. Возле берега плавало несколько уток, и время от времени человек бросал им кусочки хлеба. Он заметил подошедших, но не поднялся навстречу.

— Что будем делать? — прошептал Блейк.

— Я думаю, подойдем поближе и поздороваемся, — ответила Дак.

— Не надо. Это небезопасно. Если хочет поговорить, пускай встанет и подойдет сам.

Они стояли в нерешительности, а человек продолжал кормить уток. Блейк почувствовал облегчение, когда увидел неподалеку мужчину, который возился с валявшимися там бочками, якорными цепями и прочим оборудованием. На плечах у него висел моток веревок. Он помахал рукой в знак приветствия.

— Не бойтесь ее! — крикнул он, указывая на собаку. — Она добрячка. Ей не требуется поводок.

И в это время человек, сидевший у воды, с трудом поднялся и сделал несколько шагов к Дак и Блейку. На нем был тот же изношенный плащ, что и раньше, и та же шапка с меховой оторочкой. Высокий и худой, с палкой, напоминающей посох, он был похож на волшебника из сказки.

Взглядом он пригласил ребят следовать за собой и повел их в просвет между оголенными деревьями, на поляну, где виднелись следы от костра и валялись сухие ветки и срубленные стволы.

Блейк и Дак последовали за ним не раньше, чем убедились, что оттуда им будет виден мужчина, наблюдавший за шлюзом.

Опять же не произнеся ни слова, хозяин собаки жестом указал им, куда сесть — на бревно возле тлеющего костра. Он подбросил хвороста, и огонь сразу разгорелся. Собака, видимо, тоже соскучилась по теплу — она подошла ближе к огню и положила морду на колени к Блейку.

Ее хозяин уселся, но не рядом с детьми, а поодаль, и расстегнул плащ. Блейк с удивлением увидел, что с изнанки в нем была уйма карманов — наверное, не меньше дюжины, и в одних торчали свернутые в трубку бумаги, а в других были книги. В общем, не плащ, а передвижная библиотека! Интересно, какие там книги? Однако старик молчал, видимо, ждал, чтобы гости, если их можно так назвать, первыми начали разговор.

Дак не то устала от ходьбы, не то вообще присмирела, что было не очень на нее похоже, и тогда Блейк решился.

— Кто вы? — робко спросил он.

Глава 15

Старик услышал и понял вопрос — об этом можно было судить по его взгляду и по тому, что он задумался. Однако он промолчал. Может, правда, немой?

Блейк задал еще один вопрос, вспомнив вчерашний разговор с профессором Джолионом Фоллом:

— А вы случайно не Гутенберг?

На это первой ответила Дак: она фыркнула.

— Ты что, спятил? Гутенберг умер больше чем пятьсот лет назад!

Блейк покраснел. Губы незнакомца дрогнули в улыбке, и лицо сразу изменилось — стало более живым, глаза озарились внутренним светом. Он даже приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, однако ни одного звука не сорвалось с его губ, как Блейк ни прислушивался. Только громкое дыхание. А голос как будто засох в горле.

Он закрыл рот, так ничего и не произнеся, но Блейк на всякий случай посчитал нужным вежливо спросить:

— Вы что-то сказали?

Старик покачал головой, приложил палец к губам и снова улыбнулся. Да что он, в самом деле, играет с ними? Шутник какой нашелся!

Блейк повернулся к сестре.

— Не знаю, что с ним делать! Может, он просто голодный?

— Не говори глупости, — рассудительно ответила она. — От голода никто еще не терял голос. Наверное, он отвык разговаривать.

Блейк ненадолго задумался. Возможно, этот человек плохо соображает и надо не вопросы задавать, а сказать что-нибудь такое, чтобы тот удивился и сразу захотел дать ответ.

— Спасибо вам за вашего дракончика, — произнес он, глядя прямо в лицо незнакомцу.

Ответ раздался сразу — вернее, не ответ, а вопрос, и задала его Дак: