А Яров, оцепенев, сидел у себя в офисе у монитора и растерянно наблюдал за всем этим, испытывая к своей помощнице щемящую жалость. Он успел прочитать ранее собранное краткое досье на Виви и сразу понял, что ей звонил бывший муж.

«Я хотел увидеть, как Виви сбрасывает ледяной панцирь, и увидел. Даже больше чем хотел. И теперь никогда не забуду, что отражалось на её лице. Особенно когда она шёпотом повторяла слова песни… Столько боли… И одновременно решительности… Вот её цель — не пускать никого в своё сердце, не любить, не считать случившееся с ней чем-то плохим…» — внутри что-то дрогнуло и он отвернулся от монитора, думая, что лучше бы никогда не видеть этого. «Я уже не смогу к ней относиться, как раньше. Сейчас так хочется прижать её к себе и тихо сказать, что всё в прошлом. Успокоить и погладить по голове… Но я не могу это сделать, даже когда приеду домой. Не смогу объяснить своё желание её утешить… Может хотя бы ей позвонить сейчас? И типа по голосу догадаться, что ей плохо. А дома потом вывести её на разговор… Да, так и сделаю», — решил он и потянулся к телефону, опять глядя на монитор.

Он увидел, как она дёрнулась, услышав звонок телефона, как быстро выключила музыку и подошла к столику, а потом глубоко вздохнула и сняла трубку.

— Дом Ярова. Слушаю вас, — равнодушно раздалось оттуда.

— Эээ, Виви, это я, — мужчина снова растерялся, не ожидая, что голос будет как обычно деловым, без единой эмоции.

— Олег Анатольевич?! — вежливо произнесла она и замолчала, ожидая его распоряжений.

«Чёрт, и что сказать? Ведь всё, как обычно… Нет причины интересоваться расстройством в её голосе. А попробую задать наводящий вопрос, Виви что-нибудь может заподозрить».

— Виви, сегодня на ужин я хочу что-нибудь рыбное, а не мясное, — произнёс он, первое, что пришло в голову.

— Хорошо, — сдержанно раздалось в ответ. — Ещё какие-нибудь пожелания будут?

— Нет. Это всё, — сказал он, и быстро положив трубку, глубоко вздохнул.

«Вот это у неё выдержка… Не видь я происходящего дома, подумал бы, что ничего не случилось… Мне бы у неё поучиться так контролировать эмоции», — подумал он и снова уставился на монитор, но больше ничего интересного не увидел.

Эмоциональная вспышка прошла. Виви направилась к холодильнику и, достав рыбу, положила её в раковину, после чего двинулась на второй этаж и занялась там уборкой. Правда, уже не танцуя.

К приезду босса, Виви пришла в норму. Полностью взяла себя в руки, облачилась в одежду, которую условно считала своей униформой, и как обычно, накрыла стол с сытным ужином.

Однако босс не набросился на ужин, как всегда делал. Сев за стол на кухне и, отодвинув тарелку с салатом, он не посмотрел голодно на остальные блюда, а окинул свою домохозяйку тяжёлым взглядом, из-за чего Виви моментально напряглась.

«Что-то случилось», — поняла она. С языка так и просился вопрос о том, что его беспокоит. Но Виви ещё в первые месяцы работы на него поняла — лучше не задавать вопросы. Босс не любил, когда у него выпытывают причины плохого настроения.

«И не раз в тот период времени я получала в свой адрес ледяные взгляды, когда по привычке задавала вопрос о том, как прошёл день. Мне понадобилось время, чтобы изжить в себе привычку интересоваться делами человека, который рядом. У Стаса я постоянно спрашивала, что случилось за день и что его волнует. Я считала это частью своей жизни и переживала каждую его проблему, как свою. Но босс не мой муж, он не переносит, когда к нему лезут с вопросами. Или сам рассказывает то, считает нужным, или молчит. Это я усвоила быстро», — подумала Виви и решила, что лучше заняться приготовлением полуфабрикатов для салата на завтра, а не, как обычно, просто смотреть, как он с аппетитом поглощает ужин.

«Тем более, что он не ест. Такое с ним в первый раз… Точно следует заняться новым меню. С утра заговорил о кухарке. Днём позвонил и сказал, что хочет рыбы, а не, как обычно, мясного. И сейчас не ест. Налил себе белого вина, и цедит его. Это ненормально. Он всегда отличался хорошим аппетитом, что бы ни произошло на работе… Что же случилось?» — Виви ощутила дискомфорт. Ей как будто сверлили затылок хмурым взглядом, но повернуться она не решалась, и проверить — так ли это или ей кажется из-за повисшей на кухне мрачной обстановки.

А Яров на самом деле пристально сейчас смотрел на свою домработницу и всё не мог избавиться от картины того, как она переживала звонок бывшего мужа.

«Женщины всегда более эмоциональны, чем мужчины. Редко кому из них удаётся скрывать свои настоящие эмоции. Они всегда прорываются через любую маску. И я думал, что видел всё… Ну, или по крайней мере я считал, что могу прочитать их без проблем. Я полагал, что уже к двадцати годам изучил все психотипы женщин и к любой мог найти подход… Любую мог соблазнить и выжать из неё, всё что хочу. Мог заставить рассказать их даже самые сокровенные тайны или желания, и манипулировал ими. Но Виви… Она ставит меня в тупик. Два года я жил с ней под одной крышей и всегда считал её этакой ледяной королевой, не способной на глубокие чувства. Даже проскакивали мысли, что она фригидна. А тут такой взрыв эмоций. Я видел её сегодня разной. Расслабленной, танцующей, а потом испытывающей настоящую боль и одновременно решимость пережить всё это. И вот теперь я дома, а Виви снова холодна и сдержанна. Ничего не выдаёт в ней той женщины, которую я сначала хотел отыметь множеством различных способов, а потом ещё больше желал утешить и прижать к себе, чтобы облегчить её душевную боль. И я не знаю, как себя вести с ней. Я до сих пор хочу её и оттрахать, и пожалеть, а не могу позволить себе ни первого, ни второго… Впрочем, может второе и возможно. Попытаюсь», — решил он.

— Виви, вас когда-нибудь преследовало прошлое? — сухо спросил он вслух и ещё пристальнее уставился на неё, надеясь, что хоть наводящим вопросом вызовет у неё какие-нибудь эмоции.

Женщина как будто оцепенела на пару секунд, а потом, не поворачиваясь к боссу, равнодушно произнесла:

— Наше прошлое касается нас ровно настолько, насколько мы позволяем ему это делать, — а про себя подумала: «Наверное, кто-то из тех, с кем он спал из-за денег, снова появилась в его жизни. И он мог на подсознательном уровне ощутить себя зависимым или уязвимым. Ведь спать с престарелыми женщинами должно быть нелегко. Мужчинам должно быть тяжелее спать с женщиной из-за денег. Нам проще. Стоит лишь раздвинуть ноги и можно сымитировать оргазм, а у мужчины всё, как говорится, на виду. Не встал и всё понятно… Хотя у моего босса вряд ли не вставал. Судя по тому, что я слышу из его спальни, с потенцией у него всё хорошо. Однако же, одно дело спать с молодыми девушками, которые вызывают вожделение, и совсем другое с женщинами в возрасте. Вероятно, что появление какой-то женщины из того его прошлого отразилось на его настроении… Но что я могу ему сказать, чтобы успокоить?.. Не знаю. С такой ситуацией я не сталкивалась и не понимаю, как вести себя… То есть, в обычной ситуации я бы его постаралась ободрить и сказать, что всё в прошлом. Что не стоит снова возвращаться в туда и напоминать себе ту жизнь. Но он не тот мужчина, которому необходимы жалость и утешение. Он никогда не проявляет этих чувств ни к кому. Уж я-то знаю. Не раз видела, как он обходится с людьми, начиная от своих бизнес-партнёров и заканчивая влюблёнными в него девицами. Мне проще пожалеть тех девиц, несмотря на то, что я не высокого мнения о них, но точно не своего босса».

— А вы умеете не пускать прошлое в свою нынешнюю жизнь? — спросил Яров ещё более мрачно, чем до этого.

— Я стараюсь этого не делать. Хотя и не всегда получается, — ответила женщина и позволила себе поморщиться от боли, зная, что босс этого не увидит.

«Но я научусь. Постепенно. Набивая себе шишки и причиняя боль. Точнее, я уже многому учусь. Сегодня я послала своего бывшего мужа, а ведь когда-то не могла этого сделать. Даже не могла повесить трубку, когда он звонил. Мне хотелось просто слушать его голос, независимо от того — умолял он меня вернуться или угрожал, сыпля на мою голову проклятия или, рассказывая, как тяжело будет жить без него. Я просто слушала его голос, закрыв глаза. Но это время прошло. Больше я не позволю ему вмешиваться в мою жизнь. Этот человек причинил мне сильную боль и чуть не убил. Но самое страшное не в этом. Похоже, он до сих пор считает, что прошлые поступки можно исправить лишь просьбами о прощении. Но прощать я больше я не буду. По крайней мере, не его. Он этого не заслуживает… И вообще, не заслуживает, чтобы я сейчас думала о нём. Вообще-то лучше думать о том, что беспокоит босса. Это более рационально, чем в тысячный раз переваривать свои проблемы».