-- Привираешь, эльф.

-- Ни в коем случае, шисейджи, -- отозвался Малур. -- В королевстве традиция, что только королевская дочь может родить наследника. Династический брак. А в империи есть традиция похищать невест...

-- Которую не соблюдают вот уже тысячу лет! -- как чудовище, взревела я.

-- Но она ведь есть. Вот, решили соблюсти... Заметьте, шисейджи, ни одного воина не пришло спасать принцессу. Значит и не надо...

-- После бойни в "Найшемусе" кому хватит смелости! -- рёв заложил уши.

Гигантский меч показался пушинкой, оказавшись в моих руках. Направленный на неуверенного, но стойкого Малура, меч выглядел потрясающе. С него густой массой стекала кровь взбесившей меня лайлы, и он жаждал покромсать всех присутствующих в этой комнате, в этой таверне, в этой крепости. Руки не дрожали, чудовищный голос молчал, а запах свежего трупа лёгкой дымкой витал в воздухе. Но убивать Малура не хотелось. Не только из-за указываемого им уважения, но и из-за его трепета. Трепета перед стоящим в нескольких шагах божеством. Он в любое мгновение готов приклонить голову или спину и это вдохновляло.

Меч громко ударился о пол, а я пошатнулась, закашлявшись. Никакого монстра внутри меня уже не было и ощущение чужого присутствия также исчезло. Труп у ног и залитый кровью пол, к сожалению, остались на месте. Это лось, просто сбитый лось. Или косуля, а то лось слишком тяжёлый и большой, по сравнению с мёртвой тушкой у моих ног. Косуля, думаю, как раз подойдёт по размеру и по массе. Если не подойдёт, то вспомню кого-нибудь другого, кого приходилось убирать с шоссе сорок лет тому назад. У меня хорошая память, точно вспомню.

-- Очнулась? -- спросил Малур, ткнув меня пальцем в плечо. -- Да ещё и жива после снисхождения шисейджи. Редко оно говорит с эльфами, но бывает. Появляется перед ликом ещё реже. Никогда не видел шисейджи в живую, а жизнь вот как обернулась...

Что там лепетал слегка съехавший с прямой сознания главнокомандующий я не слушала, пропуская мимо ушей. Меня больше задело другое -- я находилась в одном теле с местным, как понимаю, божеством. И зарезала лайлу. Пришествие некой шисейджи убило мужчин, исключая несколько ополоумевшего Малура, но он-то маг. У него хоть и слабенький, но иммунитет есть. Маг рухнул, как замертво, и захрапел. Психологическое перенапряжение. Лекарство -- крепкий сон. А у меня сна ни в одном глазу. Видимо я так и не перенапряглась.

-- За что шисейджи убила Лотанарие? -- тихо спросил Легол, привалившийся к косяку открытой двери. -- Нимлот, ответь. Пожалуйста.

Малур всхрапнул. Смотреть на Легола без жалости невозможно. Под полурасстёгнутой рубахой не висит на шее клыка-кулона, который сейчас лежит на испачканной в крови груди лайлы Лотанарие. Они с Леголом были любовниками. Неприятно осознавать, что тебя бросил даже выдуманный тобою романтический герой. Жених, имя которого я уже и не вспомню, даже не разорвал со мной отношения, просто забыл. И в результате я нужна только такому же ненастоящему, как и всё, что меня окружает, Реймуну Сальверу. И то, только в качестве ведьмы, способной вытащить кого угодно с того света. Разочаровывает.

-- Я не знаю, -- ложь искусно полилась из мои уст. -- Если бы я только могла знать.

-- Нужно похоронить Лотанарие, -- поник Легол. Он подошёл к лайле и взял её на руки.

-- А принцесса?

-- Плевать. Если попытаемся её спасти, то разбудим генерала. Это ты имеешь внешность имперского жителя, но не я, хотя также являюсь полукровкой. У таких, как мы, нет родины. Мы считаемся перебежчиками, и это так. Я шпионил для королевства только ради Лотанарие, ради лайлы принцессы.

Вот так герой! Защищаем тех, кто греет нам постель! Несправедливо, зато правда. Никакой лжи. Вот генерал Малур -- тот ещё индивид, а патриот истинный. Легол же... таких дезертиров без дома, без родины -- навалом. Но время не для споров. Эльф с нежностью и горем смотрел на убитую мною возлюбленную, но зла мне не высказывал. Видел ли он, что произошло на самом деле? Если да, то почему спросил только: "За что?" Неужели веление божье, исполненное рукой человека, то есть эльфа, не считается преступлением этого самого эльфа? Ноги Легола вспыхнули, и огонь пожрал его и лайлу. Прах опал на пол.

-- Тсс... полукровочка Нимлот, -- над ухом прошелестел Малур, закрыв рукою мне рот. -- Пусть возлюбленные воссоединяться в храмах шисейджи, а ты ответишь за грех своего рождения перед империей.

ГЛАВА 7

В НАЧАЛО СТРАНИЦЫ

***

Гам стих. Приготовления к свадьбе Маюрано остановились, как только старший из сыновей Сальвер покинул поместье. В течение последующих месяцев до самого окончания весны никто ничего не слышал о нём, а о свадьбе и вовсе забыли, аргументируя занятостью некоего учителя. Якобы отложили. Учитывая отношения между Реймуном и Маюрано, вполне естественно, если она закатила истерику, что не выйдет замуж, если брат не будет присутствовать при этом. Дали бы ей волю, она бы за Реймуна замуж вышла, если бы он братом ей не был. А может, она бы и не посмотрела на кровное родство.

Наблюдая за этими двоими и за всей семьёй в целом, я не могла не отметить, что они похожи ровно настолько, насколько одинаковы Реймун и Надаль Пеш. Бледные, черноволосые и несоизмеримо гордые, как выделанные под копирку. Наполнены жизнью были только трое: я, Реймун и Маюрано. Вокруг всех остальных ощущался лёгкий привкус нереальности происходящего. Они все, как актёры, исполняли отведённую им роль и застывали каменным изваянием, как театральные куклы, лёжа на полке до нового представления. И люди в Приючье были такими же ненастоящими, кроме мощного старосты Бруно.