— Где ты пропадал? — сердито спросила я.
— Ты собираешься меня впустить? — спокойно ответил он.
— Сначала ответь на вопрос.
— Для начала впусти меня или пырни своим ножом. Выбор за тобой.
Я напряглась и взглянула на открытое лезвие. Дерьмо. Быстро закрыв нож, я распахнула перед ним дверь. Не было смысла строить из себя ребенка и выгонять его. Он вошел внутрь, слегка задев меня. Боже, как же хорошо он пах. Это его уникальный запах, по которому я умирала каждый день.
— Где ты был, Борден? — повторила я, закрывая дверь и поворачиваясь к нему.
— Были кое-какие дела, — неопределенно ответил он.
— Я не видела тебя почти две недели.
— Знаю.
От его беззаботного тона я нахмурилась.
— Почему ты не сказал мне, что будешь отсутствовать?
— Разве сейчас это важно? Я же здесь.
— Да, это важно! Ты должен был сказать мне, черт возьми! Где ты был?
Он повернулся и нахмурился, глядя на меня.
— Почему я должен отчитываться перед тобой, где был, Эмма?
— Потому что.
— Потому что ЧТО? — настаивал он, его лицо мрачнело. — Насколько я знаю, ты мой работник, я твой босс и не обязан отчитываться перед тобой о всяком дерьме.
Я скрестила руки, чувствуя себя еще злее, чем прежде.
— Я не только твой работник, а ты не просто мой босс.
— Нет? — он наклонился вперед, тяжело глядя на меня. — Тогда кто я, Эмма? Объясни.
— Ты мужчина, пришедший в мою квартиру, потому что ты хочешь меня. Иначе тебя бы здесь не было.
Нет ответа. Внезапно он показался очень огорченным, и в тусклом свете я обратила внимание на темные круги под его глазами. Он провел рукой по волосам и неожиданно направился к входной двери. Я быстро преградила ему путь.
— Нет. Ты не можешь прийти и уйти только потому, что понял: между нами что-то происходит…
— Между нами ничего не происходит, — вскипел он.
— Лжец.
Внезапно он схватил меня за плечи, встряхнул и проскрежетал:
— Хочешь знать, где я был? Я задавался вопросом, что теперь, блядь, я должен с тобой сделать? Не знаю: пристрелить или трахнуть.
— Ты не хочешь меня пристрелить, — ответила я, уверенно глядя на него. — Ты хочешь меня. И не только тело, но и всю меня. Признай это.
— Ты бредишь.
— Нет, просто я больше не боюсь тебя.
Он прищурил глаза.
— Тогда ты просто дура, Эмма.
— Хорошо, если быть дурой означает быть с тобой, я приму это.
Он отпустил меня, глядя так, словно я была сумасшедшей, но я была в своем уме. Я просто признавала, что между нами давно что-то происходило.
— Тогда я позволил зайти этому слишком далеко, — тихо, почти про себя пробормотал он.
— Потому что хотел этого, — ответила я, выдавливая из него признание. — Не веди себя так, будто я единственная сумасшедшая здесь. Ты хотел, чтобы все зашло далеко, потому что тебе это нравилось.
Он не ответил, но смотрел так, будто отчаянно нуждался в побеге. Взглянув на дверь через мое плечо, он снова посмотрел на меня.
— Не уходи, — взмолилась я, качая головой. — Ты не из тех мужчин, кто сбегает.
Господи, что с ним случилось? Он выглядел абсолютно сбитым с толку, словно лишился защиты. И злым. Чертовски злым.
Вместо того чтобы выйти, он развернулся и зашагал в противоположную сторону. Я наблюдала, как он скрылся в спальне, хлопнув дверью с такой яростью, будто был хозяином квартиры.
Меня одолевали тревога и беспокойство. Какое-то время я таращилась на дверь, не желая двигаться, пока мой пульс не успокоился. Потом выдохнула и пошла к нему. Открыв дверь спальни, я нашла его сидящим на краю моей кровати в полной темноте, облокотившимся на колени и глядящим в пол. Я подошла и опустилась перед ним на колени, взяв в ладони его ничего не выражающее лицо. Знаю, что это была просто маска, за которой он прятал свои эмоции — в этом он мастер.
— Борден, — тихо прошептала я. — Поговори со мной.
Его взгляд переместился на меня. В нем было видно сомнение. Он не был готов к разговору, и это было странно само по себе. Я никогда не видела, чтобы что-то заставало его врасплох.
— Я не знаю, что с тобой делать, — наконец, пробормотал он потерянным голосом.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что ты забралась мне под кожу, Эмма.
Моя рука потянулась к его лицу и погладила по щеке. От этого прикосновения он закрыл глаза.
— Может, это хорошо, — сказала я.
Он покачал головой.
— Нет, не хорошо. Я не собираюсь терять еще кого-то близкого.
— Почему?
Он открыл глаза, серьезно глядя на меня.
— Ты знаешь, почему.
Кейт.
— Я так устал все контролировать, — продолжал он, и его голос набирал силу. — Устал быть таким. Надоело быть во главе. Надоело жить в одиночестве. Устал тосковать по женщине, которую, я знаю, в конце концов, убьют.
— Меня не убьют, — подчеркнуто гневно ответила я.
— Есть много людей, которые будут пытаться причинить тебе боль, Эмма. Ты хочешь умереть, чтобы твое тело бросили в реку только для того, чтобы я мог нырнуть и выловить его оттуда?
Я проглотила ком в горле.
— Этого не случится.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что ты будешь в это верить, а значит, и я.
Не выглядя убежденным, он покачал головой.
— Я не слабая, — добавила я, возмущенная его сомнениями. — Я самостоятельно решила чертовски много проблем за свою короткую жизнь. Единственный человек, которого я впустила в свою душу — мужчина, который находит большое удовольствие в том, чтобы быть мудаком. В глубине души мы одинаковые. Мы выросли в одном и том же месте. У нас одинаковые шрамы от того, что выпало на нашу долю. Ты не имеешь никакого права говорить, что это не так.
— И что будет, если ты ошибаешься? Если я впущу тебя в свой мир и назову своей, мне пиздец. Я зависим от тебя, как наркоман, Эмма. Если ты и захочешь уйти — я не позволю.
Я грустно улыбнулась ему.
— Это жизнь. Азартная игра. Мы рискуем так, чтобы с другой стороны это имело какое-то значение.
Он оторвался от моих глаз и опустил голову. Провел обеими руками по волосам и шумно выдохнул.
— Я никогда не хотел снова оказаться в таком положении, но не могу выбросить тебя из своей долбаной головы. Я не могу дышать без мыслей о тебе, и я… я чувствую вину за это.
— Почему вину?
— Потому что я решил, что буду принадлежать только ей.
Я медленно кивнула, конечно же, немного ревнуя, хотя и понимала, что было неправильно чувствовать себя так. Сжав его руки своими, я отвела их от его головы. Наклонившись ближе, я прижалась к нему, ища его рот. Он поднял голову, и я нежно поцеловала его.
— Это нормально — переживать такие чувства, — успокоила я его. — Я не прошу, чтобы ты любил меня так же, как Кейт. Черт, и я вообще не прошу любви. Я просто прошу сделать шаг вперед вместе со мной, и, возможно, из этого получится что-то хорошее.
Его голубые глаза нашли мои, но на этот раз я сделала свой взгляд нечитаемым. На лице мягкая улыбка, но он не увидит, как больно мне было внутри. Я влюбилась в него и в этот момент не надеялась на возможность того, что он когда-нибудь почувствует ко мне нечто подобное.
Почему я согласилась на это?
— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил он, внимательно глядя на меня. — Потому что, клянусь гребаным Богом, в ту секунду, когда ты скажешь «да», я собираю твои манатки и забираю тебя к себе.
— Знаешь, я могу и сама неплохо позаботиться о себе.
— Не так. Я не имею права на ошибку, Эмма. Если кто-нибудь доберется до тебя… ну уж нет! Ты должна быть в зоне моего доступа в любое время. Я больше не должен доверять заботу о тебе только Грэму.
Я улыбнулась.
— Он живет в своей машине? Поэтому я вижу его повсюду?
— Нет, но я уверен, что он в ней спит. Он защищает тебя, ты же знаешь.
— Почему?
Борден пожал плечами.
— Просто. Я не знаю. Никому не позволяет занять его место, но мне известна причина. Ты чертов наркотик, поэтому неудивительно, что он стал зависимым, присматривая за тобой.