Наступает мучительная, неприлично долгая тишина.
Наконец, несколько человек неуверенно переступают с ноги на ногу, словно надеются, что им позволят остаться. Но Флика молчит и просто ждет, когда выполнят ее просьбу. Ее требование. Кто-то в толпе первым отправляется к Воронке, и постепенно люди расходятся.
Фортунат садит меня на песок, и я прислоняюсь спиной к стволу пальмы. Что, в конце концов, вообще происходит?
Солнце клонится к горизонту, щедро одаривая морские волны своими перламутровыми красками. Эдемы оборачиваются, но продолжают идти в сторону Воронки. Каждый взгляд, с которым я встречаюсь, - это смесь ужаса и полной растерянности.
Со мной, на опушке пальмовой рощи остаются лишь Нона, Фортунат и авгуры. Надо же, я достойна таких почестей.
Чувствуя мое настроение, Аврея бросает на меня испепеляющий взгляд. Хоть кто-то из старейшин пришел в себя. Аврея вся пылает. Ярко-красные волосы. Суровый разлет рыжих бровей. Даже платье бардового цвета. Аврея среди эдемов как атомный взрыв для унгов, яркая, громогласная, решительная. И характер у нее такой же, ядерный.
- Я уверена, тебе стоит изменить направление мыслей, юная красавица.
Из уст Авреи подобное обращение звучит, как оскорбление. Ее раскосые глаза цвета охры смотрят прямо на меня с нескрываемым осуждением. Я вижу черные вкрапления в желтизне ее глаз. Радужка напоминает мне шерсть гепарда.
Аврея - самая старшая из трех авгуров, но сейчас она выглядит гораздо моложе Флики, которая с трудом опускается на песок напротив меня. Вообще она ловкая и быстрая, при этом ее движения всегда плавные. У нее шикарная походка, которой может позавидовать любая молоденькая девушка: Флика ступает так, словно плывет по земле. К тому же она выглядит величественно и даже роскошно. Сейчас я вижу поникшую старуху с седыми волосами.
Лицо Флики словно продолжает стареть прямо на моих глазах. Когда она поднимает на меня взгляд, я вижу ее уставшую душу.
В моем затуманенном сознании мелькают сотни ругательств. Поздно, Габби, для самобичевания. Раньше надо было думать.
Мы молчим. Очень долго.
Я замечаю, что Ноне не терпится начать допрос. Она сдерживает себя из последних сил. Аврее ожидание тоже не по душе. Ее подбородок, как обычно, гордо приподнят, но авгура совсем скоро потеряет самообладание. Что ж, терпеливость - не ее конек. Но она мужественно борется с собой. Так уж повелось: моей бабушке доверяют больше всех. Ее решение - закон. Порой Аврея не согласна с Фликой, но разве что на словах. Без одобрения вождя она никогда бы не решилась на поступок. Талант Авреи - это сила слова. То, как она способна отстоять любую мысль Флики и Гилара.
Моя бабушка - наш главный философ, наш мыслитель и создатель мира эдемов. Инсигнии Флики - это деревья, с мощными стволами и огромным числом сучьев. Но на каждой ветви только один лист. Даже не знаю, почему. Однажды кто-то сказал: "Флика создает новые законы, но им предстоит проделать долгий путь, чтобы прорасти в сердцах людей. Когда-нибудь это произойдет, и тогда каждая ветвь, наконец, покроется десятками листьев".
Флика - отличная рассказчица. Обычно она много жестикулирует, то и дело подскакивая на месте от возбуждения. А через час сядет под деревом и останется в таком положении несколько дней.
Я видела и то, и другое. Но мне странно видеть сейчас, как медленно и бессмысленно она перебирает пальцами в воздухе, словно пытается поймать за хвост убегающую мысль.
Гилар остается собой. Хитрые серые глаза. Светлая длинная борода и пушистая золотая шевелюра. Он всегда напоминал мне волшебника из унговских сказок, того, что держит при себе посох и носит длинные плащи из ярко-зеленых листьев.
Гилар - духовный наставник. Если его не вдохновляло решение Флики, она отказывалась от выполнения ее задумки.
Я смотрю на старейшин словно впервые. Потому что так они себя никогда не вели.
Фортунат сидит рядом со мной, но мысли его едва ли на этой планете. Не знаю, какой из всех моих поступков причинил ему самую ощутимую боль.
Кажется, Аврея все-таки не выдержит. Я ожидаю услышать ее громкую и страстную речь. Будучи унгом, она наверняка полки водила в атаку или решала грандиозные международные проблемы. Иначе откуда такая сноровка?
Она уже открывает рот высказаться, но ее опережает Флика. Я борюсь с желанием закрыть уши и не слушать ее страшный вердикт. Однако она обращается не ко мне:
- Ты обещал напомнить мне, когда я буду в этом нуждаться, какова была моя главная цель. Еще когда мы не знали, на чьей стороне Данай.
Впервые слышу это имя. Хотя бабушка знает, наверное, всех своих подопечных, и вряд ли имя кого-то из них я не слышала хотя бы раз.
- Тогда, в самом начале.
Обычно Гилар только перешептывается с Фликой или Авреей. Он произносит что-то вслух так редко, что теперь я вздрагиваю при звуке его низкого тяжелого голоса. Мне всегда казалось, что именно такой голос должен быть у отца или духовного покровителя. Слова звучат весомо, голос Гилара успокаивает меня. Как это происходит всегда.
- Защищать тех, кого любишь.
Трудно забыть эту истину. Это главный постулат для общества эдемов. При том, что, по версии бабушки, мы даже страх испытывать не можем, ведь некому нападать на эдемов, разве что кошкам, но они редко сходят с ума.
- Было нечто важнее? - спрашивает Флика, потирая лоб, как будто пытаясь избавиться от головной боли.
Между бровей Авреи залегает глубокая морщина. Она вновь собирается что-то сказать, но Гилар отвечает как раз вовремя:
- Отпустить родного человека, когда ему суждено самому принять решение и исполнить предназначение.
Флика устало качает головой и закрывает глаза.
- Ты хочешь сказать что-то еще.
Гилар невесело усмехается:
- Уже давно. Ты знаешь, я не считал себя вправе указывать тебе. Но все работает правильно. Будешь настаивать дальше - и сломишь ее волю.
"О ком они говорят?" - проскальзывает у меня в голове. И тут Гилар бросает на меня взгляд. Всего на одно мгновение. Словно он не имеет права или боится, что я потребую объяснений.
О, я бы потребовала их!
Мне так важно это знать. Он что, считает, что у меня "все работает правильно"? Он и в правду так думает обо мне?
Да, я определенно потребовала бы разъяснений... Нет, я бы молила ответить...
- Хватит, Флика, - говорит Гилар устало, но с улыбкой в глазах. - Ты достаточно боролась. Время пришло.
Я понимаю, что у меня от удивления открылся рот.
- Отпусти ее. Дай свободу ее душе.
Нона притихла. В ее глазах бегает сомнение. Фортунат в полном смятении, как и я. Зато Аврея явно понимает, о чем речь. Ее лицо искажается от ярости:
- Это не будет, Гилар, - шипит она. Я вздрагиваю. Она нередко читает нотации и отдает приказы. Но такой по-настоящему злой я ее не видела. - Мы приняли решение, и нельзя отступать.
- Все, что мы делали до этого, не принесло никаких результатов, - невозмутимо парирует Гилар.
Флика продолжает тереть лоб, опустив голову, и я уже не вижу ее глаз. Что она думает? Пытаюсь почувствовать ее настроение, но кажется, кто-то рядом сбивает меня своим глубоким чувством вины. Наверняка такое сильное чувство переживает не сама Флика. Это было бы нелепо. Вина - не самое законное чувство.
- Значит, нужно работать усерднее, - не успокаивается Аврея. - Твое милосердие неоправданно. Твоя мягкотелость приведет к печальным последствиям. - То, чего ты просишь, не свершится. Никогда!
Я не имею ни малейшего понятия, о чем идет спор. Меня пугает Аврея. Она инстинктивно подается вперед всем телом. Ладони сжаты в кулаки, руки напряжены. Это выглядит так, словно авгура в следующую секунду превратится в кошку и набросится на Гилара. Ее волосы сияют, как пламя. Опасное и смертоносное.
Ради чего можно так отстаивать свою правоту перед другим старейшиной?
А что волнует меня еще больше: я имею к этому отношение?
Моя душа жаждет ответов. Я не могу задать вопрос. Не те обстоятельства. Если я только открою рот, Аврея точно уже успеет выцарапает глаза Гилару. Что сулит такая опрометчивость мне самой, даже страшно подумать.
