— Вы, хотите сказать, что ради ваших амбиций, мы должны сорвать план поставок? — Послышался мужской голос из-за дверей. — Или вы считаете, что ваши ученики настолько привилегированные, что им наплевать на усилия республики?

— Не. Но можно, же набрать учеников в других школах. Где нет профильных классов, и они ничего не потеряют из-за задержки обучения.

— Значит, все-таки считаете, что ваши ученики стоят выше других советских людей. И в то время как вся республика вышла на уборку урожая, они могут бездельничать. Хотя бы потому, что будут сняты часы у преподавателей и кроме ваших уроков никаких других не будет.

— Ну, я могу...

— Можете — перебил его голос. — Я даже уверен, что вы с радостью включитесь в эту работу и поедете в качестве руководителя.

— ?!

— Куда? Конечно на уборку урожая. А вы считаете, что лучше о ваших словах доложить в бюро РайКома? Нет? Вот и прекрасно выезд назначен на 6 сентября, как раз у вас будет время подготовиться.

Поняв, что беседа подслушанная мной окончена, я постарался избежать столкновения, и тихонько отошел от двери. Свернув за угол, постарался как можно дальше удалиться от дверей учительской.

Новость, принесенная мною в класс, вызвала радостные вопли. Еще бы целый месяц дополнительного отдыха. Тем более с выездом на природу.

И хотя хлопок это далеко не лес и даже не горы, А бескрайние поля под палящим солнцем, с редкими каналами проточной светло-коричневой воды текущей по ним, все равно для нас, это романтика. Тем более, что едем не одни и наверняка в округе будет достаточно наших ровесников из соседних школ. Так что сбор урожая обещает быть очень веселым.

Настало время отъезда. Мы с сестрой собрали по рюкзаку, с которыми обычно ходили в горы. Причем в моем рюкзаке, часть вещей, как обычно принадлежала Саньке. Я понимаю, что все это ей может понадобиться и, не очень возражаю. Кроме того, сестра заставила меня взять с собою гитару, хотя я упорно от этого отказывался. Родители обещали приехать к нам в гости на выходные, хотя мы и сами не знали, куда нас отправят. "Узнать, это не проблема" — сказал отец. Ну да, с его-то возможностями.

У школы, уже собиралась толпа учеников и провожающих их родителей. С мамой мы попрощались еще дома, зная что если прощание растянуть до школы, то будет пролито немало слез. Хотя слезы лились и дома, но кроме нас их никто не видел, да и мама быстрее успокоится, если не затягивать прощание. Тем более, что мы уезжаем всего на месяц и не на войну. А вот отец довез нас до самой школы и обещал узнать еще до нашего отъезда, куда все-таки нас отправят. Не знаю, уж по каким причинам но нам этого не сказали.

Вскоре подъехало два автобуса и сопровождающая их машина милиции. Отец тут же отошел от нас, подзывая к себе приехавшего сотрудника милиции. Некоторые из одноклассников заметили, с какой скоростью тот откликнулся на зов отца и, подбежав к нему, начал что-то докладывать, отдавая честь.

Мы не распространялись о службе и звании нашего отца, хотя многие и так знали, что он служит в милиции.

Отец еще о чем-то поговорил и спустя пару минут вернулся к нам. Оказалось, что нас везут в Сырдарьинскую область. Видя, что мы несколько оживились, он тут же обломал нас:

— Сырдарьинская область большая и до реки будет примерно 50 км. — Мы несколько приуныли, — но говорят, рядом есть канал, довольно большой, так что найдете, где искупаться. Короче Хаваский район поселок Бинокор. Я примерно знаю, где это, так что в выходные ждите гостей. Мороженое, не обещаю, но что нибудь другое привезу.

Примерно, через полчасика мы расселись по автобусам и двинулись в путь. С нами были два преподавателя Иванов Николай Петрович — он руководил нашими "А-шниками", а у нас наш неизменный Хатабыч. Чему мы очень обрадовались. А я случайно заметил, как погрустнели, наши математики. Ничего хорошего они от своего руководителя не ждали. Впрочем, они ошибались, оказалось, что вне школы это довольно веселый и общительный человек.

Чуть позже, к нам присоединились еще три автобуса из других школ нашего района. Дорога прошла весело. Все были рады продлению каникул. Всю дорогу раздавались шутки и смех.

Примерно к шести часам вечера того же дня мы прибыли на место. Правда остались только два класса, мы и математики. Остальных увезли куда то дальше. Нас же поселили в нескольких домах небольшого полевого стана. Он даже не имел названия. Единственной достопримечательностью его, была табличка с надписью на русском и узбекском языках, которая гласила: "До ближайшей автобусной остановки -14км". И чуть ниже: "Бинокор -14км. Янгиер — 14км. Ташкент — 152км". Это не был дорожный указатель, видимо какой-то шутник просто предупреждал, что сбежать отсюда не реально. Да мы пока и не собирались.

Три дома, в которые мы поселились стояли возле неширокой проселочной дороги. Как раз возле нее и была установлена та табличка. Чуть в стороне от них находился еще один дом, в одну из комнат которого поселились наши руководители. Так же в нем располагалась контора бригады, которая обслуживала поля. Напротив нее был сделан навес, где стоял трактор и пара грузовиков, а чуть в стороне была оборудована полевая кухня. Которая состояла, из вмазанного в грубосложенную печь казана, и нескольких литров до двадцати кастрюль. Которые было бы желательно вначале отмыть, до того они были грязны, причем не только снаружи. Тут же был поставлен сколоченный из оструганных досок стол и пара лавок по обеим его сторонам. При известной экономии, там вполне могло поместиться человек двадцать одновременно.

Так как девчонок было гораздо больше, то им отдали средний, самый большой дом, разделенный на два отделения. Нам достался дом чуть поменьше с одной комнатой, но довольно большой. В комнате находились также сколоченные их досок двухэтажные нары. Другим, словом назвать их язык не поворачивается. На нарах лежали древние, грязные набитые соломой матрасы и подушки, застеленные сверху байковыми одеялами, от одного вида которых, хотелось развернуться и прошагать эти хоть 14, а то и 142 км. Лишь бы быть подальше отсюда. Более того закрадывалось очень сильное подозрение о населении этих матрасов и одеял. Как бы мы не оказались для них желанными соседями. Кроме того в комнате просто нечем было дышать. Запах говорил о том, что здесь если когда и проводилась уборка, то только однажды, сразу после постройки домов. Даже полы в доме, были до такой степени грязны, что не просматривался первоначальный цвет, никогда не крашеных досок, что его устилали.

Мысленно связавшись с сестрой, я получил ответ, что у них дела обстояли не лучшим образом.

Увидев и осознав, на чем нам предлагают ночевать, мы дружно вышли во двор и позвали наших руководителей.

Через буквально пять минут, был вызван хозяин этого стана и разразился громкий скандал. На все доводы наших руководителей бригадир отвечал, что здесь все нормально, что еще никто кроме вас не жаловался на подобные "удобства" и ничего менять он не собирается.

Видя подобное отношение, Николай Петрович тут же нашел, у кого-то из нас фотоаппарат, сфотографировал все что увидел и скомандовал отъезд в обратную сторону, благо автобусы, на которых мы прибыли сюда, еще не были отпущены.

Мы заняли свои места и автобусы двинулись в обратный путь.

Каково же было удивление наших родителей, когда примерно к полуночи их чада вернулись домой.

Отец, услышав от нас рассказ о том, куда мы попали, тут же позвонил кому-то и несколько минут разговаривал, на повышенных тонах. После чего положив трубку, сказал: — "Отдыхайте, думаю, что больше вы никуда не поедете".

Так оно и случилось. А в среду мы уже пошли на занятия. Чему мы были только рады.

Много позже разговаривая как-то с одним знакомым из соседней школы, узнал, что у них была чем-то похожая ситуация. Только их бригадир, тут же подсуетился, нашел людей, которые буквально за пару часов навели относительный порядок. Единственно, первую ночь пришлось спать на голых досках, но на следующий, же день привезли новые матрасы и нормальную постель.