— Не буду!

В голосе Суна появились призрачные нотки оживления.

— Если ты не станешь меня слушаться, я прикажу перерезать тебе горло и выкинуть твой труп за борт, как только мы выйдем в море.

В ушах Бонда ревела, шелестела, звенела тишина.

Лицо девушки снова изменилось, и он вдруг, сам еще не Зная почему, насторожился. Наконец Бонд поймал себя на том, что с напряженной сосредоточенностью наблюдает за происходящим.

— О'кей, — девушка в конце концов уступила и беглым взглядом окинула помещение. — Только прошу… не смотрите.

— Не будем, не будем. Ты не должна смущаться. Наш друг Ломанн — доктор, но и он не будет на тебя смотреть.

Ломанн в одиночестве сидел на скамье, кое-как закрыв руками лицо. Перед кем га полу были остатки подчищенной блевотины. Бонд кинул на него короткий взгляд, потом на двух других. Он видел, как девушка, чью стройную фигуру обтягивала бирюзовая блузка с длинными рукавами и зеленые брюки, подошла к столу и остановилась возле него. Видел, как к нему повернулся Сун и стал изучать его лицо. Видел сквозь полуприкрытые веки, как девушка, торопливо оглянувшись через плечо, взяла что-то со стола. Видел, как она обернулась и заговорила.

— У меня есть хорошая идея. Сперва я его поцелую. Потом разденусь.

— Отлично. Ты в этих делах знаешь толк. Что ты будешь делать, меня не касается. Для меня важен только результат.

Бонд видел, как девушка приближалась к нему, ее правая рука двигалась как-то не естественно. Видел, как наклонялось к нему ее лицо. Видел, как в какой-то миг дрожавшие губы полковника Су на исказились от отвращения; видел, как он отвернулся. Видел, как девушка еще раз оглянулась через плечо. Ощутил у своего правого запястья какое-то движение.

Спустя несколько мгновений, он понял значение этого движения — полотенце, прикрутившее к подлокотнику кресла его запястье, было рассечено острым ножом.

— Неприятности, сэр. По-моему, этот человек мертв.

Девушка проявила сообразительность. Она быстро перевязала перерезанное полотенце вокруг запястья Бонда так, чтобы беглый взгляд не заметил подвоха. Рука его сжимала нож, прикрывая его сверху. Мгновенно сориентировавшись. Бонд уронил голову на грудь, но глаза оставил открытыми, уставившись в одну точку.

— Это невозможно! Он не мог умереть! — в поведении Суна теперь ничего не оставалось от сомнамбулы. Он кинулся к креслу. Девушка отошла в сторону. Тело Суна склонилось над Бондом. Он начал было что-то говорить, и в этот момент, собрав остаток сил. Бонд вынес руку с ножом вперед и вонзил его в левую часть поясницы Суна. Сун зарычал и вскинул руку, словно пытаясь восстановить равновесие, но ноги его заскользили по неровному полу, и он рухнул на одно колено, вцепившись в левое предплечье Бонда. Теперь нож, уже с большей силой, вонзился рядом с лопаткой, войдя в тело почти по рукоятку. Сун издал изумленный стон и мгновение, не отрываясь, смотрел Бонду прямо в лицо. Оловянного цвета глаза, казалось, были полны упрека. Мгновение пролетело, глаза закатились, Сун, как был с ножом в спине, повалился на бок и больше не двигался.

Девушка рыдала, ее руки были плотно прижаты ко рту, она словно сложилась в талии пополам. Ломанн, дрожа всем телом, встал. Бонд переводил взгляд с одного на другого.

— Подайте мне нож, — сказал он. Голос его был хриплый и придушенный, но все же его собственный голос.

Отчаянно мотая головой, девушка отвернулась, ощупью отыскала табуретку возле стола и, обессиленная, опустилась на нее, не отнимая рук от лица. Ломанн колебался, затем, бросившись к трупу, он выдернул нож из середины расползавшегося по рубашке Суна кровавого пятна. Вытерев лезвие, он неуклюже принялся перерезать державшее левое запястье Бонда полотенце. Перерезая, он судорожно сыпал словами.

— Я еще раньше хотел помочь вам, но не знал, как. Он ведь дьявол! Он заставлял меня наблюдать за тем, что делал с вами. Когда он не мог заставить меня смотреть, то запугивал. Такое говорил! Я и не предполагал, что все зайдет так далеко. Мне сказали, что от меня потребуется только медицинское обслуживание. Давать людям успокоительное. Пустяки. И эта девушка. Я так и знал, что что-то должно произойти. Он дал ей понять, для чего она здесь.

Наконец, освободившись, Бонд нетвердо встал, его качнуло, и он ухватился за спинку кресла. В голове шумело и плыло. Ему приходилось заставлять себя говорить.

— Который час?

— В вашем распоряжении около получаса, прежде чем они начнут стрелять из этой штуки. — Доктор перестал трястись. В его манере появилась деловитость и даже оживленность. — Вилли уже отправился к вершине холма. Фон Рихтер на огневой позиции готовит орудие.

— А остальные?

Ломанн не торопился с ответом. Он щупал пульс Бонда и осматривал его.

— В таком состоянии вы не сможете предпринимать усилия, — заключил он. — Я дам вам средство, которое быстро поднимет вас на ноги. — Он открыл свой чемоданчик.

— Почему я должен вам доверять?

— Если бы я не решил перейти на вашу сторону, то, пока вы еще на три четверти были привязаны к креслу, успел бы позвать на помощь. Однако не думайте, что я делаю это из любви к вам. Сун собирался уничтожить меня сразу после окончания операции. Я в этом уверен. Вот. — В руке его оказался шприц. — Это взбодрит вас примерно на час. Потом начнется абстиненция. К тому времени вы уже либо победите, либо погибнете. Вы спрашиваете об остальных. Ваш друг, человек, которого принесли, находится под воздействием успокоительного укола в комнате, соседней с комнатой вашего шефа: она предназначалась для вас. Ему не причинили серьезных повреждений. Ключ не понадобится. Нужно просто отвернуть болты.

— Что за успокоительное?

— Легкое. Такой же укол быстро поставит его на ноги. Вам придется сделать его самому. Я не покину подвал, пока вы не вернетесь и не скажете, что все в порядке. Я драться не умею. Держите. — Ломанн протянул картонную коробочку со шприцем. — Неважно, куда делать укол. Главное, чтобы игла поглубже вошла под кожу. Понятно?

— Да, — ответил Бонд. Возможно, это была лишь иллюзия, или радость от того, что он вновь был свободен, но энергия снова вливалась в него, голова прояснилась. — Где моя девушка?

— Она в комнате в другом конце коридора на верхнем этаже, первая дверь налево.

— Де-Грааф?

— Когда я заходил за Луизой, он тоже был там, — сказал доктор деревянным голосом. — Там же была и вторая албанка. Где Евгений, мне не известно. Но вам лучше поскорее уйти отсюда. Он и де-Грааф должны прийти сюда через десять минут, чтобы перенести ваше тело на огневую позицию.

— Хорошо. Еще один человек — грек с забинтованной рукой — где он?

— В комнате напротив комнаты вашего шефа. Он накачан — дай Бог. Он не в счет.

— У кого из них есть оружие?

— Де-Грааф всегда носит в правом заднем кармане пистолет. У Евгения вряд ли что-нибудь есть. О фон Рихтере я ничего не знаю.

— Вилли?

Ломанн странно помолчал.

— Тоже не знаю, — ответил он наконец. — Но он вам не опасен. Он далеко.

— Возможно. Осмотрите Суна.

— Ваш второй удар должен был прикончить его. Однако, согласен, осторожность не помещает. — Ломанн опустился на колени рядом с неподвижно лежащим китайцем. Через мгновение он сказал:-Теоретически он еще жив. Но двигаться больше не будет. Что вы предполагаете сделать? Добить его? Могу показать вам одну точку.

Бонд держал нож в руке. Взглянув на него, он вздрогнул.

— Нет. Оставим его. Умрет и так. Присматривайте за девушкой. Я вернусь.

— Хорошо. Мы запремся изнутри. Удачи. Ничего доброго сказать этому человеку, который еще пять минут назад играл незаменимую роль в чудовищном заговоре Суна, Бонд не мог, а потому и не сказал. Но как бы ограничен он ни был временем, он не мог пройти мимо девушки, которая, рискуя всем, спасла ему жизнь. Он положил руку на ее покатое плечо; она подняла глаза, ее лицо было по-прежнему тупо от шока, но она больше не плакала.