- Армия! - закричал я, вскакивая.

Бармен зевнул.

- Бывает, - заметил он.

- Они окончательно спяти... - Я замолчал - надо было слушать дальше.

- ...в соответствии с законом Челлендора - Колландора Уингла - Уонгера, - продолжал диктор, - представители армии уполномочены расследовать любой проект, имеющий оборонное значение. По-видимому, машина молодого Максуина перейдет в ведение правительства.

Правительства! Это было невероятно. Я покачал головой.

- А как же! - заметил бармен. - Все-таки атом, сами понимаете.

- ...сегодня утром в сенате, - продолжал бубнить диктор, - сенатор Бэрдж Фулсом заявил, что он намерен предложить законопроект, предусматривающий ассигнование одного миллиона долларов для обеспечения охраны этого новейшего оружия страны. Член палаты представителей Хейден Кретчер собирается внести законопроект о предоставлении аналогичной суммы на развитие службы безопасности. "Мы должны всеми средствами оберегать тайну нового оружия, - заявил Кретчер сегодня утром представителям прессы, - и хранить его в лоне демократии, давшей ему жизнь".

- Какого черта... - Я снова замолчал и принялся слушать дальше.

- ...пока еще не отпущены средства для дальнейшей работы над изобретением Максуина. Один сенатор, не пожелавший, чтобы его имя было названо, заявил, что соответствующий законопроект, возможно, будет внесен уже в следующем месяце, добавив, однако: "Мы не хотим принимать поспешных решений". Сообщение о машине Максуина имело большой резонанс. Несколько голливудских кинокомпаний добиваются преимущественного права на экранизацию биографии изобретателя. Нью-йоркское издательство "Только для мужчин" намерено выпустить в свет книгу "Вот оно!" - повесть об эре атомных машин. Наконец, мэр города Парксайда Э. Риско объявил сегодня утром, что он намерен запросить у муниципального совета ассигнования в тридцать семь тысяч долларов для возведения памятника Адольфу Максуину, отцу молодого изобретателя. Старший Максуин погиб в первую мировую войну. Он будет изображен в военном мундире с крошкой сыном на руках. В кулачке ребенка будет зажат атом, выполненный в натуральную величину.

Я потрогал стойку - не мерещится ли она мне.

- ...мы предприняли несколько попыток, - продолжал диктор, - получить интервью у самого Максуина, однако нам удалось связаться лишь с матерью изобретателя. "Я знала, у Джозефа в подвале что-то есть", - сообщила миссис Максуин.

В аптеку вошла женщина и села рядом со мной.

- Эл, - сказала она басом. - Уйдем отсюда.

Я подскочил - нервы начали сдавать.

- Джо, - сказал я, - что это ты на себя напялил? - Я посмотрел на его украшенную цветами шляпку, платье и пальто с меховым воротником. - Как тебе удалось выбраться?

- Я влез в мамину одежду и через черный ход проскользнул к соседу, - объяснил Джо. - А потом вышел из его подъезда. Наверное, они приняли меня за его мать. Пойдем отсюда, Эл.

Я хотел было расплатиться, но вспомнил, что ничего не пил. Мы вышли на улицу и сели в машину. Уже трогая, я заметил, что улицу переходит девушка.

- Постой-ка, Джо, - сказал я. - Это же Агги!

- Верно, - сказал Джо, вылез из машины и в одну секунду очутился рядом с ней. Я поплелся за ним, на случай если понадобятся объяснения.

Они понадобились. Агги отвернулась от Джо и зашагала дальше. Джо поглядел ей вслед, потом догнал и попытался взять ее под руку.

- Агги, дай мне только сказать, - попросил он. - Я тебе все объясню.

Агги повернулась и влепила Джо пощечину.

- Агги, ради бога...

- Ради бога! - возмутилась она. - Этого я от тебя не ждала!

- Чего "этого"?

- Подумать только! Все это время ты работал над атомной машиной и не сказал мне ни слова. Я никогда...

- Агги, это же не...

- Джо Максуин, вы решительно самый низкий, самый подлый...

Начинала собираться толпа. В конце концов, не так уж часто приходится видеть на улице, как парень в женском платье ссорится с девушкой. Да и девушку с язычком, как у Агги, не часто встретишь.

Некоторое время Джо стоял и слушал. Потом он, видно, понял, что толку от этого не будет. И тут кто-то завопил:

- Это же Максуин! Изобретатель атомной машины!

Мы с Джо рванули через улицу, вскочили в машину и помчались прочь. Я оглянулся, но Агги даже не посмотрела нам вслед.

Джо долго молчал. Потом сорвал с головы шляпу, растегнув молнию, стащил платье и швырнул все это на заднее сиденье, а сам остался в одних трусах.

- Знаешь, Эл, - сказал он немного погодя, - изобрети я в самом деле атомную машину, мне бы никто не поверил.

- Пожалуй, - сказал я. К этому времени я уже готов был поверить во что угодно.

Мы въехали в Седар-Хилл, маленький городок милях в пятнадцати от Парксайда. Я остановил машину возле универсального магазина, и Джо купил себе комбинезон. Хорошо еще, что он захватил бумажник. Мы двинулись дальше, но Джо по-прежнему сидел молча, закрыв глаза.

Когда мы проехали миль тридцать пять, Джо вдруг сказал:

- Эл! Надо бы попытаться еще раз. Остановись у следующей бензоколонки.

Так я и сделал. Джо вошел в будку, позвонил в парксайдский "Курьер" и попросил редактора. Редактор подошел.

- Говорит Джо Максуин, - начал Джо. Затем его лицо вытянулось. Он повернулся и взглянул на меня.

- Повесил трубку! Не поверил, что это я. И сказал, чтобы я бросил заниматься дурацкими розыгрышами.

- Черт знает что! - сказал я. - Попробуй еще раз!

- Нет, Эл. Едем обратно. Я заставляю их выслушать меня!

Когда мы вышли, паренек-заправщик попросил:

- Мистер Максуин, вы не дадите мне автограф?

- Не дам, - огрызнулся Джо. - Отвяжись.

Впервые в жизни Джо был так груб с мальчишкой. "Бедняга Джо, что с ним творится", - подумал я. Обратно мы ехали не торопясь, и за всю дорогу Джо произнес только одну фразу:

- Никак не возьму в толк, чего это Агги на меня так взъелась?

Когда мы выходили из аптеки в Парксайде, было что-то около десяти, а теперь мои часы показывали почти два. Я свернул на Парксайд-авеню, гадая, что еще может произойти. Долго гадать не пришлось.

Еще издали можно было заметить какое-то оживление в нашем квартале. Сначал я было подумал, что это та же толпа у дома Джо. Однако я ошибся. Знай я, что нас ожидает, я бы развернулся и гнал без остановки, пока мы не оказались бы в сотне миль от города. Но я ничего не знал, и мы продолжали двигаться вперед, пока, подъехав поближе, не заметили, что дорогу перегородил то ли барьер, то ли шлагбаум, и движение по улице перекрыто. Мы прочли надпись на заграждении и сначала не поверили своим глазам: