Мотылек
Екатерина Романова
© Екатерина Романова, 2016
© Екатерина Романова, дизайн обложки, 2016
ISBN 978-5-4483-5558-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пермь, 15 сентября, 2014 г.
– Ты только послушай, – воскликнула Алекса, увлеченно проглатывая информацию с экрана нетбука. – Жан Франциск Андрэ, потомственный герцог, приезжает к нам и задержится, по словам его пресс-секретаря, на целую неделю. Отель, в котором остановится герцог, журналистам не назван, но что-то подсказывает, что знатная особа поселится в президентском номере Урала…
– Угу, – даже не глянув на подругу, хмыкнула я.
– Целую неделю он будет здесь!!! – восторгу Алексы не было предела.
– Что тебе за дело до этого старикашки, – не отрывая взгляда от монитора, уныло протянула я, стараясь создавать вид, будто поддерживаю разговор.
– Старикашки??? Ему 27, не женат, владелец Andre Group, завидный холостяк, к тому же входит в топ-10 самых богатых людей мира!!!
Алекса разве что слюной не подавилась.
– А, так он приехал к нам на тебе жениться, – иронично хмыкнула я. Очередная пассия моей влюбчивой подруги, которая никак не желала мириться с суровой реальностью и витала в облаках, в ожидании принца на белом коне.
– Он пока об этом сам не догадывается, но я стану лучшим, что с ним случится в жизни, – грозно заверила она, стараясь не замечать сарказм в моем голосе. – Завтра мы с тобой идем на его лекции. Умираю, как хочу послушать о теории бизнеса, льющейся из его прекрасно слепленного рта. Ты только посмотри, какой лапочка…
– Если его прекрасно слепленный рот не поможет закончить диплом по психологическим особенностям личности серийного преступника, то не интересует. Может быть, он сам серийный преступник? Тогда я бы с превеликим удовольствием сходила на его лекции, чтобы посмотреть социальную адаптацию данного типа личности!
– Спасибо, ты знаешь, как испортить настроение.
Глубоко вдохнув, я, наконец, оторвалась от созерцания трупа растерзанного мужчины, красовавшегося во весь экран, и повернулась к подруге.
– Послушай. Ты же понимаешь, что этот Луи…
– Жан…
– Да пофиг. Ты же понимаешь, что он обычный человек?
– Он герцог! – обиженно воскликнула Алекса.
– А ест, спит и испражняется как обычный человек, поверь мне. То, что он граф…
– Герцог!
– Да не важно. Это не делает его лучше, чем ты или я. Не делает его лучше Эда или Макса. Кстати, Макс потомственный боярин…
– Дворянин, – снова поправила Алекса.
– И поверь мне, руку на отсечение дам, что Макс делал этого твоего Руперта в умении заколачивать гвозди и выносить мусор…
– Он Жан Франциск Андрэ! И у него столько денег, что умение заколачивать гвозди совершенно не требуется!
– Да хоть папа римский! Милая моя. Спустись с небес на землю, пока не стало слишком поздно. Вряд ли с ним ты сможешь построить нормальную жизнь.
– Зачем ему выносить мусор, когда для этого есть горничные…
– Когда ты стала такой… такой претенциозной.
– Ты хотела сказать меркантильной.
Я недовольно закатила глаза.
– Пожалуйста, Эми, умоляю, сходи со мной на эту лекцию! – она села в умоляющую позу и захлопала ресницами, надеясь вызвать жалость в безжалостной мне.
– Ни за что, даже не проси… У меня стоит два диплома, плюс научная статья по личности эффективного руководителя. Если он за меня их не напишет, то…
– Вот! – Алекса запрыгала как маленький ребенок. – Вот оно! Он ли не лучший и не наиэффективнейший руководитель? К 27 годам стать главой собственного многомиллиардного бизнеса… Когда еще ты сможешь пообщаться с таким человеком и исследовать такую личность?
Тишина. Раздумье.
– Что ж, пожалуй, ты права, – неуверенно протянула я, заметив рациональность в словах подруги. – Дай мне телефон его пресс-секретутки.
Алекса, сглатывая слюни радости, полетела к своему нетбуку.
– Набирай… Только, чур, я с тобой на это интервью!
Я набрала номер и уныло уставилась на труп мужчины, убитого десять лет назад.
– А ведь убийцей вполне мог быть ты… – протянула я. – Весьма подозрительная личность…
– Простите? – послышалось из трубки… Боже, какой конфуз! Неужели она все это слышала…
– Здравствуйте, это я не вам. Меня зовут Эмили, я студентка Пермского государственного университета, занимаюсь исследованием личности эффективного руководителя. Могла бы я встретиться с ээ… Луи… гм… Бенедиктом… ну, вы поняли?
То ли она не поняла, то ли уснула, но некоторое время из трубки доносилось выразительное молчание.
– Да, – мужской голос.
– Да – это означает, что да, я могла бы встретиться и взять интервью, либо да – я вас слушаю…
– Кто это, – сухой баритон явно меня не слушал и не воспринимал. Сомневаюсь, что эта фраза вообще предназначалась мне.
– Я Эмили, студентка…
Не успела я закончить фразу, как мне ответили короткие гудки. Впервые сталкиваются с таким бесцеремонным и наглым обращением! Вскипев от возмущения, я не знала, что и сказать на подобное хамство. Больше всего хотелось повторно набрать номер и поставить клинический диагноз и секретарше, и грубому, невоспитанному мужлану, перенявшему инициативу. Но я понимала всю бессмысленность подобного эмоционального всплеска. Ни мне легче не станет, ни они выводов не сделают.
– Ну, что она тебе сказала???
– Она сказала, что у нее предменструальный синдром.
– Что, прямо так и сказала?
– Алекса, отстань. Меня только что в грубой форме послали, и я не намерена тратить на этого Бенедикта больше ни минуты своего времени. Могла бы уже параграф закончить!
– То есть интервью не будет?
– Нет, как ты могла слышать – не будет. Видимо, если у тебя из задницы не вываливаются чемоданы с долларами, то ты не представляешь ровным счетом никакого интереса.
Когда меня в грубой форме посылают, я закипаю, и закипаю не на шутку. А больше всего меня раздражают богатые маменькины сыночки, которые мнят себя Бог невесть кем, только потому, что им посчастливилось родиться в золотой колыбели. К сожалению, в детстве я немало пострадала от таких сыночков, став жертвой домогательств. Уголовное дело против него, разумеется, было закрыто, поскольку богатенький папаша знал, за какие ниточки потянуть. После меня пострадало еще шесть девушек, в том числе одна десятилетняя малышка… к счастью, стать серийным педофилом ему не довелось. Труп Радика нашли в парке. По словам полицейских, он стал случайной жертвой ограбления, но что-то мне подсказывает, что справедливость в виде гнева отца одной из жертв настигла его. И поделом. Именно из-за таких ублюдков я и получаю два высших образования по профилю юриспруденции и психологии, чтобы сажать подонков, невзирая на чьи-либо связи и чтобы помогать тем, кто стал их жертвой.
– Эми, не надо так. Я уверена, что он не такой… Хотя, знаешь что? Я раздобыла его личную электронку! Сейчас же отправлю ему гневное письмо!
– Брось затею с этим парнем. Не принесет он тебе счастья. И если до 27 лет он так и не обзавелся женщиной, то либо гей, либо у него проблемы с эмоциональной привязанностью. Это, скорей всего, говорит о трудном детстве и ведет к извращениям, в сексуальной или социальной сфере. Читала 50 оттенков?
Глаза подруги округлились. Но не от страха, а от предвкушения. Чтобы осадить ее пыл, я продолжила.
– Кстати, вполне допускаю, что у него может быть тяга к серийным преступлениям…, – глаза округлились еще больше. – И таких денег к 27 годам не заработаешь, если не сосешь у богатенького миллиардера или не водишь дела с преступными синдикатами. Поверь мне, честным образом его положения не добиться.
– Воу, воу, доктор Фрейд, полегче! Остановись. Все. Ты так тягу к любому мужику отобьешь. Брось свои психологические штучки. Я напишу ему, пусть тоже помучается.
