-- Уважаемые пассажиры ! Мы прибыли на конечную остановку… На улице дождь! Приготовьте , пожалуйста, зонтики! У кого они есть  поделитесь, пожалуйста,  с окружающими и помогите им хотя бы дойти до какого-нибудь здания с крышей! Мужчины побудьте, хоть немного джентльменами, и помогите дамам сойти, предложив руку, не сбивая их с ног и помня, что две лишние минуты не сделают Вас господами, а даже наоборот.  Молодёжь, вспомните, что это состояние не вечно и Вы тоже когда-нибудь станете старыми и не совсем нужными окружающим, помогите, если Вам по пути, дотащить сумки или тележки старикам и старушкам. Может быть, кто-то где-то точно также поможет и Вашим родителям...Спасибо, за то, что были в этот не очень весёлый день со мной, простите меня и будьте счастливы!...

Двери трамвая открылись... В наступившей напряжённой тишине были слышны лишь звуки дождя.  Никто не двинулся с места...

- Дамы и господа, мы приехали! Выходите, не бойтесь!..

Несколько человек бросились к дверям и тут же, словно бы устыдившись, остановились…  Раздались деловитые щелканья зонтиками, гул голосов "а Вам куда", "давайте помогу". Люди начали выходить из вагона. Когда все практически вышли, со стороны шоссе послышался вой приближающихся полицейских сирен и через минуту несколько полицейских машин резко затормозили у толпы возле вагона...

- Где он! Где террорист! - раздался крик полицейкого чина с мегафоном в руке...

Из толпы раздался чей-то голос:

- Он туда побежал, между домами, в синей куртке!..

К этому голосу присоединился хор других голосов:

-Да, да, в ту сторону, бегите скорее!

Милицейские автоматчики ринулись во дворы...

Генка сидел в кабине... По стёклам хлестал дождь... На лице его блуждала усталая довольная улыбка... Ему отчего-то было хорошо,  спокойно и уютно...

Последняя оказия Гавриила...

В тот день случилось чудо... Его ангел-хранитель устал. Он сидел на краю крыши, свесив ноги. Великолепные белые крылья понуро и как-то устало свисали с мускулистой спины, а белоснежные локоны волос затеяли с ветром какую-то только им понятную игру, игриво гладя его по лицу. Брови в раздражении сползли к переносице, а излом губ был печален и обречённо-безысходен.

 Начальство, как в прочем всегда, появляется в самый неподходящий момент, словно специально какой-нибудь мелкий пакостник из нижнего мира нашёптывает им о промахах подчинённых и местах их дислокации. В результате этих взаимодействий широкий ассортимент клизм подчинённым обеспечен, а начальство оправдывает своё высокое предназначение и очевидную нужность.

 Ангелы , увы, не исключение. Пролетавший мимо по своим делам архангел Гавриил, аж поперхнулся от возмущения, прервал песню славословия Всевышнему, сделал кульбит в воздухе и угрожающе завис над ослушником. В его голове стройными рядами мелькали видения всевозможных будущих кар и последующих оргвыводов. Однако последующая реакция ангела-хранителя Гавриила просто удивила. Ослушник спокойно поднял голову и в его наполненных скорбью и горем глазах мелькнули безъисходность и обречённое принятие судьбы. Что-то до боли знакомое внезапно напомнило архангелу о себе. Такие глаза Гавриил видел у двух людей в тот день. День изгнания Адама и Евы из Рая...

 -Не могу! Больше не могу... - голос ангела-хранителя был безжизненен и тих. - Всё зря! А ведь есть в нём что-то хорошее. Наше, светлое. Вот идёт и раз, на пустом месте добрый поступок, потом ещё, ещё... Возрадуешься, умилишься до нельзя. Подумаешь с гордостью, вот не зря я здесь с ним, и счастлив, точно сам всё сделал, а потом раз, мелькнёт где-то там, на периферии сознания какая-то юбка и всё, беда. Всё забыто, растоптано, загажено. Всё! Ты понимаешь, отец Гавриил, всё! Надоели мне все эти американские горки! Хочу мира и покоя, хочу нормальной ангел-хранительской жизни! Дайте мне какого-нибудь монаха-отшельника или уж маньяка-убийцу, с ними хоть всё ясно и понятно, не рвёшь души на разрыв , не переживаешь...

 Озадаченный Гавриил в растерянности сделал круг вокруг хранителя, но внезапно принял какое-то решение и сел на карниз рядом . Карниз сдавленно крякнул, но под пронзительным взлядом Гавриила вдруг забронзовел и испуганно замер. Этот ангел-хранитель был знаком Гавриилу, он давно присматривался к нему. Он нравился архангелу своей прямотой, исполнительностью и высочайшим профессионализмом - никогда не лез в дела ведомых, предоставляя им в полном объёме божественную свободу выбора, при этом постоянно находясь рядом, как опытный страховщик, без колебания подставляя плечо в критический момент. Было у него ещё одно редчайшее качество. Он всей душой болел за своих подопечных. Ну, не было в его лексиконе слова равнодушие. Этим-то он и пленил мудрого и всезнающего Гавриила, а ещё, в этом Гавриил боялся признаться даже себе , он очень напоминал ему его самого в далёкой, далёкой молодости. Да, Гавриил вздохнул, когда-то и это было...

 Между тем ангел-хранитель совсем расклеился. Так бывает, когда нас начинают утешать , а получается всё наоборот. Сдерживающие силы нас быстренько покидают и мы ещё больше расклеиваемся, рыдая на плече утешителя.

 - А ты знаешь, - вдруг начал Гавриил, невидящими глазами смотря перед собою, - ты знаешь, кто был моим первым ведомым?

 Хранитель вздрогнул и удивлённо посмотрел на начальника.

 -Нет... Нет, конечно, это ведь закрытая информация...

 -Мои первым ведомым , - Гавриил непроизвольно сделал эффектную паузу, что поделаешь, тысячелетия работы благовестником приучили к некой театральности всех действий. - Моим первым ведомым был Адам... Да,да, тот самый первый человек, любимое творение нашего Господа Бога...

 Хранитель потрясённо молчал, открыв от удивления рот, он изумлённо смотрел на Гавриила не в силах ничего произнести вслух.

 - Ну, чего ты удивляешься? Ты ведь, наверное, предполагал что-то подобное... Ведь у каждого человека был , есть и будет свой ангел-хранитель. Мы их духовные костыли, их вторая мать, как наседка кружащая вокруг своего ребёнка. Без нас им не просто плохо, а очень-очень плохо...

 Гавриил одной рукой протёр усталые глаза и продолжил:

 - Ты понимаешь, что это было для меня? Для нас всех? Господь дрожал над своим творением, не без основания считая его самым удачным из того , что он сделал. Я сразу был закреплён за ним, как нянька и духовный наставник. В те далёкие времена ему было позволительно видеть меня, говорить и совещаться со мной. В садах Эдема царила сосредоточенность закрытой лаборатории, а Адам был самым ценным экземпляром этого вивария. Без ложной скромности скажу, что это были лучшие годы его жизни. Честно говоря, я и Еву сначала не воспринял слишком серьёзно. Ну, ещё один друг для Адама, ещё одна игрушка для подопытного экземпляра. Как я ошибался! Я совсем не учёл, что она была плоть от плоти, она была его частью, даже больше, чем частью. Она во многом была им самим, а во многом и другой, новой личностью. И в то время, когда я был расслаблен в своём благодушестве и витал в грёзах о светлом будущем для всех, это всё и случилось...

 Гавриил расстроенно вздохнул и его могучие крылья раздражённо взмахнули, развернув косяк журавлей в противоположном направлении.