— Вряд ли. Вы только вдумайтесь, за последнее время в их конгрегации сменилось четыре префекта. А секретарь остался один, и это архиепископ Буньини. Вот и скажите мне, кто на самом деле управляет конгрегацией при такой текучке. И ведь что ещё удивительно, Буньини был в подготовительной комиссии Второго Ватиканского собора по литургии. Это он исхитрился составить проект обновленной мессы так, что епископы стали вольны написать тот текст служебника, какой мы сейчас и имеем. Папа Иоанн XXIII этот его маневр очень чётко понял, потому и снял архиепископа Буньини с должности и даже с кафедры в Латеранском университете. Но нынешний папа вернул ему всё, что тот тогда потерял, стоило только членам литургической комиссии, этой шайке Буньини, горячо попросить об этом папу. Фактически архиепископ Буньини бессменный теневой глава Священной конгрегации богослужения. И это огромная власть. Это Буньини, а не делегаты Собора, он и его эксперты из Консилиума составили текст нового служебника, из-за которого Церковь и пребывает в нынешнем плачевном состоянии. Вы слышали, что Буньини недавно заявил? Оказывается, по его словам, большой победой католической Церкви стала реформа мессы и вскоре она будет адаптирована к ментальности всех отдельных церквей. Вы понимаете, что это значит?

— Вполне, — безрадостно подтвердил отец Матео. — Это значит, что в мессу будут включать местные обычаи, которые, по большей части, имеют языческое и колдовское происхождение, если не прямое демонопоклонство. Я уже читал жалобы на то, что в Африке вместо григорианского хора играют на там-таме местных колдунов, а в Индии месса стала похожа на один их индуистских обрядов.

— Вот именно, отец Матео. Буньини страшный человек, он не заблуждается, он прекрасно понимает что делает, и прекрасно осознает, чем эти игры закончатся — а закончатся они утратой веры. Поговорите об этом с кардиналом Даниэлу, он многое сможет вам рассказать, даже то, чего не знаю я.

Заинтригованный и обескураженный, отец Матео согласился ехать в Париж. Зайдя на следующий день в приемную кардинала Оттавиани, он забрал у секретаря конверт, который должен был передать кардиналу Даниэлу, и тут же отправился на вокзал. Во время поездки из головы не шли слова кардинала Оттавиани о сессии Второго Ватиканского собора. Кардинал ставил такие серьёзные вопросы, а епископы просто смеялись… Неужели они совсем не осознавали что делают, не понимали для чего приехали на собор? Как они голосовали за все те декреты, что теперь ввергают церковь в омут безбожия? Кто им нашептывал нужные решения?

Прибыв в Париж, первым делом отец Матео нашёл телефонную будку и набрал номер резиденции кардинала Даниэлу. Голос кардинала был сух, фразы коротки и отрывисты. Отец Матео сообщил, что привёз конверт от кардинала Оттавиани и Даниэлу без лишних слов назначил ему встречу в одном из центральных парков. Он пришёл точно в срок, без облачения — в светской одежде, что удивило и даже огорчило отца Матео. Многие духовные лица после веяний Собора стали отказываться от облачения согласно их духовному сану, из-за чего теперь нельзя было отличить кто перед тобой — монах, епископ или мирянин.

Минут десять они неспешно прогуливались по дорожкам вдоль клумб, а после присели на скамью. Кардинал с большим интересом слушал рассказы отца Матео о гримасах нового чина мессы, с которыми тому приходилось сталкиваться на службе в конгрегации по делам духовенства. Наконец, кардинал Даниэлу поведал в ответ:

— Вы знаете, один мой знакомый философ в частной беседе с папой услышал от него такое откровение. Папа сказал, что реформа литургии была задумана лишь для того, чтобы католическая месса стала как можно ближе к протестантской. Теперь вы понимаете, что произошло? Ересь лютеранства, с которой боролся папа Пий V, когда утвердил тридентский чин мессы четыреста лет назад, теперь заменён на новый чин, который и являет собой лютеранство. Это было изменой, за что в былые времена предавали анафеме. Но кто может предать анафеме папу, да ещё с его непогрешимостью в вопросах веры? Вот поэтому теперь священник обязан стоять спиной к алтарю, отвернувшись от Бога, но лицом к пастве. Её теперь называют на протестантский манер общиной, а саму мессу собранием. Католики совсем позабыли, что литургия предназначена для поклонения Богу, а не для поучения верных. Теперь даже богословское понимание тридентской мессы вскоре будет утрачено. Уйдём из жизни мы, на наше место придёт новое поколение священников, которые ни слова не смогут связать по латыни и не будут в состоянии отслужить мессу, как это было при Пие V. Я слышал от кардинала Оттавиани, что вы превосходно владеете латынью. Значит, вы должны понимать, что перевод мессы с латыни на тот же итальянский или французский, да и на любой разговорный язык, просто вульгарен. Утрачены исконные понятия, аналогов которых в современной разговорной речи просто нет. На новой мессе люди слышат знакомые слова и не понимают смысла, вернее понимают, но ошибочно. А ведь раньше, только представьте, во всех уголках мира, хоть в Риме, хоть в африканской деревне, хоть в американской сельве, везде месса служилась одинаково, на одном латинском языке, с одним и тем же порядком молитв и поклонов. И это объединяло всех католиков мира. А что теперь? Только национальное разграничение и вавилонское смешение языков. Мессу, как говорят реформаторы, сделали понятной. Но вера не может быть доступна разуму. Попытка понять и логически осмыслить, приводит только к утрате всякой веры в Бога и культивирует веру в разум человека.

— Ваши слова ввергают в уныние, — признался Мурсиа, хотя сам частенько думал о том же.

— Нет, отец Матео, мои слова здесь ни при чём, они лишь отражение в кривом зеркале реалий наших дней.

— Как вы считаете, почему папа Иоанн XXIII во время собора отправил в отставку архиепископа Буньини?

Кардинал Даниэлу с подозрением посмотрел на Мурсиа.

— С чего вдруг вы решили об этом спросить?

— Ну, — немного растерялся такой реакции отец Матео, — во-первых, вы только что говорили о постсоборной реформе мессы, которую начал именно Буньини…

— А во-вторых?

— А во-вторых этот вопрос посоветовал мне задать вам кардинал Оттавиани. Кстати, он считает, что вы пострадали от интриги, организованной именно архиепископом Буньини. Как вы считаете, архиепископ способен на подобное?

С минуту кардинал молчал, словно собираясь с мыслями. Наконец, он произнёс:

— Я принесу вам список завтра.

— Какой список? — удивился такой резкой перемене разговора отец Матео.

— Ватиканской ложи.

— Что, простите?

— Не надо, отец Матео, вы прекрасно всё расслышали.

— Тогда я ничего не понимаю, — честно признался он. — Вы хотите сказать, что в Ватикане имеется своя масонская ложа супротив каноническому запрету?

— А как тогда, по-вашему, смог состояться Второй Ватиканский Собор, это торжество либеральных масонских идей? Чьими силами?

Отец Матео был поражён. Как такая простая и лежащая на поверхности мысль не пришла ему самому в голову раньше? Уж он-то со своим опытом и знаниями мог бы понять раньше, мог бы вспомнить обещание Верховной венты карбонариев разрушить Ватикан изнутри. Карбонарии, эти «лесные масоны», как их метко прозвали, почти сто лет назад намеревались заняться воспитанием молодежи в духе масонских ценностей, а после помочь особо усидчивым в карьерном продвижении от семинариста к священнику, от священника к епископу, от епископа к кардиналу, от кардинала к папе. Конечной целью карбонариев было взятие власти в Римской курии и как следствие — уничтожение Церкви. «Закиньте ваши сети по примеру Симона. Закиньте их не в морские глубины, но в ризницы, семинарии и монастыри, и если вы наберётесь терпения, то мы обещаем вам улов более чудесный, чем улов Симона. Рыболов стал ловцом человеков; вам же предстоит собрать друзей вокруг апостольской Кафедры» — так и было сказано Верховной вентой. Видимо сто лет прошли для братства не впустую.

— Постойте, — опомнился отец Матео, — а откуда у вас список ватиканской ложи? Сколько в ней состоит человек?