В нему подходил тощий длиннорукий субъект в темно-сером. Глиннес глазам своим не поверил, потом пренебрежительно усмехнулся: «И вы туда же? Что за чертовщина!»

Акадий нисколько не смутился: «Почему бы и нет? Что зазорного в том, чтобы одеваться по последней моде? Иногда хочется тряхнуть стариной, притвориться молодым».

«И заодно притвориться фаншером?»

Акадий пожал плечами: «Опять же – почему нет? Пожалуй, они чрезмерно идеализируют себя и слишком придираются к предрассудкам и сластолюбию обывателей, тем не менее…» Ментор беззаботно махнул рукой: «Так получилось!»

Глиннес укоризненно качал головой: «Откуда ни возьмись, появились фаншеры – и с ними вся мудрость мироздания! Появились-то они благодаря своим родителям – но кому нужны жалкие, бестолковые, отжившие предки?»

Акадий смеялся: «Моды приходят и уходят. Они оживляют однообразие существования – что можно только приветствовать». Прежде, чем Глиннес успел возразить, Акадий сменил тему разговора: «Я подозревал, что ты сюда приедешь. Надо полагать, ты ищешь Джуниуса Фарфана – по счастливому стечению обстоятельств я могу не только сказать, но и показать, где он находится. Смотри, за этим варварским пыточным аппаратом, в саду под гостиницей „Доблестный св. Гамбринус“, слева в тени, сидит фаншер и что-то пишет в бухгалтерской книге. Это и есть Джуниус Фарфан».

«Мне нужно с ним поговорить – сию минуту».

«Желаю удачи!» – напутствовал его Акадий.

Глиннес пересек площадь, вступив в тенистый сад, где подавали пиво, и приблизился к указанному Акадием столу: «Вы – Джуниус Фарфан?»

Фаншер поднял голову. Глиннес увидел классически правильное, но, пожалуй, бескровное и рассудочное лицо интеллектуала. Серый костюм элегантно сидел на аскетической фигуре, состоявшей, казалось, из одних нервов, жил и костей. Черная фетровая феска скрывала волосы и драматически подчеркивала бледность широкого лба и задумчивость смотрящих слегка исподлобья глаз. Тем не менее, незнакомец был, по-видимому, моложе Глиннеса: «Да, я – Джуниус Фарфан».

«Меня зовут Глиннес Хульден. Глэй Хульден – мой брат. Недавно он передал вам большую сумму денег, порядка двенадцати тысяч озолей».

Фарфан кивнул: «Верно».

«Боюсь, что у меня для вас плохие новости. Глэй получил эти деньги незаконно. Он продал имущество, принадлежащее не ему, а мне. Короче говоря, я вынужден попросить вас вернуть эти деньги».

Фарфан не проявил ни удивления, ни заметного беспокойства. Он указал на стул: «Садитесь. Не желаете ли чего-нибудь выпить?»

Глиннес сел и позволил налить себе кружку эля: «Благодарю вас. Так как же насчет денег?»

Фарфан бесстрастно изучал его: «Разумеется, вы не ожидаете, что я достану из-под стола и передам вам мешок с двенадцатью тысячами озолей».

«Я ожидаю именно чего-то в этом роде. Эти деньги мне необходимы – я обязан не допустить потери родового имущества».

Фарфан улыбнулся, выражая вежливое сожаление: «Ваши ожидания напрасны, так как я не могу вернуть деньги».

Глиннес со стуком опустил кружку на стол: «Почему нет?»

«Мы уже вложили все средства – заказали оборудование для фабрики. Мы собираемся изготовлять на Труллионе товары, в настоящее время импортируемые».

Голос Глиннеса охрип от плохо сдерживаемой ярости: «Вам придется найти другой источник капиталовложений и уплатить мне двенадцать тысяч озолей».

Фарфан медленно кивнул: «Если деньги действительно ваши, я безусловно не стану отрицать, что мы у вас в долгу, и порекомендую выплатить долг с процентами, как только наши предприятия начнут приносить прибыль».

«Когда, по-вашему, это произойдет?»

«Не знаю. Мы надеемся как-нибудь приобрести земельный участок, получив заем или крупное пожертвование. Может быть, нам удастся даже занять спорную или ничейную территорию, – Фарфан повеселел, на его лице неожиданно появился мальчишеский задор. – После этого нужно будет построить завод, обеспечить поставки сырья, освоить требуемые производственные методы, произвести и продать товары, оплатить первые поставки сырья, заказать новые материалы и так далее».

«На все это уйдет достаточно много времени», – подытожил Глиннес.

Джуниус Фарфан нахмурился, глядя куда-то в неизвестность: «Давайте установим определенный срок – скажем, пять лет. Если к тому времени вы не откажетесь от своих претензий, мы сможем обсудить этот вопрос снова – надеюсь, к взаимному удовлетворению. Как частное лицо, я вам сочувствую – вы оказались в очень неудобном положении. Как секретарь организации, отчаянно нуждающейся в капитале, я был чрезвычайно рад воспользоваться вашими деньгами, так как с моей точки зрения наши потребности насущнее ваших». Он закрыл бухгалтерскую книгу и поднялся: «Всего хорошего, сквайр Хульден».

Глиннес провожал глазами переходившего площадь Джуниуса Фарфана, пока тот не скрылся за прутанширом. Чего удалось добиться? Как он и ожидал, ничего. Теперь он презирал учтивого секретаря фаншеров не меньше, чем Глэя. Здравый смысл подсказывал, что ему следовало забыть о потерянных деньгах и заняться поисками новых. Глиннес заглянул в кошелек, хотя прекрасно помнил, сколько у него осталось – три банковских билета по тысяче озолей, четыре сотенных банкноты и еще примерно сто озолей мелкими бумажками. Значит, не хватало девяти тысяч. Пенсия младшего офицера после десяти лет службы в Покрове составляла сто озолей в месяц – вполне достаточно для человека в его обстоятельствах. Глиннес покинул сад «Доблестного св. Гамбринуса» и направился в Вельгенский банк на другой стороне площади, где представился директору.

«Буду краток, – сказал Глиннес. – Мне нужны девять тысяч озолей, чтобы расторгнуть договор о продаже Амбальского острова, незаконно заключенный в мое отсутствие моим братом и неким Лютом Касагейвом».

«Лют Касагейв… да, припоминаю».

«Я хотел бы занять девять тысяч. Могу выплачивать эту сумму по сто озолей в месяц, переводя на долговой счет содержание, причитающееся мне как офицеру Покрова в отставке. Таким образом, ваши деньги в полной безопасности, долг будет погашен».

«А если вы умрете – что тогда?»

Глиннес не подумал о такой возможности: «В случае чего в обеспечение долга всегда остается остров Рэйбендери».

«Остров Рэйбендери. Вы его владелец?»

«В настоящее время я – сквайр Рэйбендерийский, – ответил Глиннес с неожиданным предчувствием поражения. – Мой старший брат Шайра исчез два месяца тому назад. Почти наверняка погиб».

«Почти наверняка, согласен. Тем не менее, в нашем деле нельзя рассчитывать на такие понятия, как „почти“. Мы с готовностью предоставим заем, когда вы станете юридическим владельцем острова – то есть когда вы докажете, что ваш старший брат скончался».

Глиннес раздраженно вскинул голову: «Как я это докажу? Поймаю мерлинга, слопавшего Шайру, и приволоку в суд? Абсурдное требование!»

«Ваши затруднения более чем очевидны, но в жизни немало абсурдных обстоятельств, и нам нередко приходится с ними сталкиваться. Ваш случай – лишь один из многих, поверьте мне».

Отчаявшись, Глиннес развел руками. Покинув банк, он вернулся к своей лодке, задержавшись только для того, чтобы перечитать объявление о наборе игроков в команду Флехарийского хуссейд-клуба.

Возвращаясь на лодке к Рэйбендери, он производил в уме всевозможные расчеты, но все они завершались одним и тем же выводом: девять тысяч озолей на дороге не валялись. Глиннес прикинул, сколько, в лучшем случае, он успел бы выручить продажей овощей, фруктов и орехов с острова Рэйбендери – около двух тысяч, чуть ли не в пять раз меньше требуемой суммы. Мысли его вернулись к хуссейду.

В хорошей команде игрок мог заработать десять, даже двадцать тысяч в год – если команда выступала достаточно часто и почти не проигрывала. Лорд Дженсифер, судя по всему, намеревался сколотить именно такую сборную. Прекрасно и замечательно, с одной оговоркой – все остальные команды в Низинах и за их пределами тоже делали все возможное и невозможное, чтобы добиться успеха. Закулисные сделки, интриги, несбыточные обещания, разговоры о богатстве и славе – все шло в ход, чтобы привлечь редких талантливых спортсменов.