Дождь на улице прекратился. На западе тучи немного рассеялись, и появился слабый просвет. Небо окрасилось в бледно-розовый цвет, в воздухе пахло свежестью. Полина повертела в руках книгу, которою дала почитать Лиса. «Волшебная Вода» гласило название. Она наугад раскрыла том на странице, где была изображена лягушка вишневого цвета, и, выбрав первый попавшийся абзац, прочла:

– Так запутай его мысли, не позволь врагу сосредоточиться на колдовстве, сбей с пути его и одержи победу.

«Будет, чем заняться на выходных», – подумала Полина и спрятала книгу в сумку.

– Ты домой? – спросила Стефани.

– Думаю, да. Маргарита наверняка скучает без меня. Пошли к нам, попьем чаю.

– Нет, спасибо. Я посмотгю на Бое-вая магия, – ответила Стешка, остановившись. – Пговоди меня до этого места.

Полина удивленно уставилась на француженку, но внезапно сообразила, что, а точнее, кто привлек ее на Боевой магии.

«Как же все они глупеют!» – мысленно возмутилась Полина и, повернувшись, потянула Стефани в сторону площадки.

Через несколько минут они достигли назначенного места. Полина показала француженке, как пройти на поляну, а сама отправилась назад к дому, все еще негодуя по поводу Севы и его влияния на девушек. По дороге ей встретились Арсений с Матвеем и Аленкой, которые пронеслись мимо, торопясь на встречу к Лисе.

Изба при виде своей второй хозяйки радостно запрыгала, перебирая куриными ногами, а потом присела вниз, чтобы Полина смогла забраться на крыльцо.

Внутри избушки на кровати в полной темноте сидела сонная и растрепанная Маргарита.

– Полина, это ты? – спросила она.

– Да.

– Тогда ладно. А то я подумала, что эта чокнутая изба снова решила станцевать.

Полина бросила книжку на стол и сказала:

– Просыпайся, Марго, я скоро вернусь. Мне нужно ненадолго увидеться с Василисой.

– Хорошо, – пообещала Маргарита и уронила голову на подушку. – Но если я все же засну, ты разбуди меня, как придешь, хочу рассказать тебе о моей встрече с новым наставником.

– Есть кто-нибудь дома? – Полина приоткрыла дверь избушки, которая гостеприимно позволила подняться на крыльцо безо всяких приключений.

– Да, я, – послышался голос Василисы.

Василиса стояла на высоком табурете и вешала на гвоздь пучок травы.

– А мы еще ничего не вешали сушиться, – сказала Полина.

– Мы пока тоже не собирались, – отозвалась Василиса. – Но я подумала, что раз есть свободное время, пора этим заняться.

– Что это за растение? – Полина дотронулась до связанных ниткой темных стеблей, лежащих на столе.

– Полевой Жабник.

Полина хихикнула:

– Наверное, существует специальная комиссия, которая придумывает растениям такие странные названия.

– Наверное, – улыбнулась Василиса. – Но лучше посмеяться над этим дома, чем на Целительстве, иначе Густав Вениаминович опять разразится сорокаминутной речью о том, что мы несерьезно относимся к его словам.

– А Анисья где? – Полина подала Василисе новый пучок Жабника.

– Ушла на свидание.

– Серьезно, с кем это?

– Не помню его имени, – ответила Василиса. – Я уже запуталась. Парень, что часто ходит вместе со Славой… С тем Славой, который иногда разговаривает с Маргаритой…

– Поняла, его зовут Тихон.

– Да, именно.

– Значит, он тоже из, хм, богатой семьи?

– Что-то среднее, – отозвалась Василиса. – И не из богатой, и не из бедной.

– И что, это настоящее свидание? Да в Заречье на свидание и пойти некуда!

Василиса рассмеялась:

– Не могу сказать наверняка. Но я думаю, Тихон не просто так пригласил Анисью покататься на лошадях. Она не может ему не нравиться. Ей, наверное, тяжело. Все эти правила влиятельных семей к чему-то обязывают. У нее, по сути, нет никакой свободы действий. Уверена, что, если бы я была на ее месте, точно влюбилась бы в того, в кого нельзя.

– И все же ее положение получше, чем Митино, – вздохнула Полина.

– Да, это точно. Но здесь так заведено. Знаешь, раньше мне и в голову не приходило жалеть богатых наследников!

– Василиса, я же к тебе пришла письмо отдать! – спохватилась Полина и вытащила конверт: разговор о Мите напомнил ей о странном послании, которое сначала попало в руки Муромца.

– Письмо? Мне?

– Да, и это не совсем обычное письмо. Почтальон – Иван на Сером волке – передал его Мите, но тот не смог распечатать конверт. И тут появились слова, говорящие о том, что Митя должен отдать это письмо мне. Когда же оно попало в мои руки, тут появилось, вот, сама посмотри: «Отдай его белке, но ничего не спрашивай». Я подумала, что белка – это ты.

Василиса взяла конверт, без труда разорвала его и вынула сложенный в несколько раз лист бумаги.

В течение нескольких минут стояла тишина. Василиса читала, а Полина вешала на гвозди оставшиеся пучки трав.

– Как здорово! – наконец воскликнула Василиса. – Только ничего не спрашивай, Поль, я сама расскажу. Тут есть кое-что, о чем нельзя никому говорить, но некоторые вещи… В общем, это письмо от редакторов «Тридесятого Вестника». Каким-то образом они узнали, что я хочу написать для журнала. Когда подвернется интересная тема, они дадут мне задание написать статью, и если им понравится, то примут меня в журнал.

Тут же раздались хлопки, шелест и треск; письмо выскользнуло из рук Василисы, зашипело, задымилось и вдруг исчезло.

– Все ясно, – сказала Полина. – Самоуничтожилось.

– Вот только как они обо мне узнали? – словно ничего не произошло, спросила Василиса.

– Слушай-ка, – вдруг осенило Полину. – Помнишь, Анисья говорила, что спросит у брата, не знает ли он кого из редакторов? Может быть, это Митя им сказал про тебя?

– Возможно.

– Тогда понятно, почему письмо сначала попало к нему. Хотя странно то, что он должен был отдать его мне, а не лично тебе.

– Нет, это не странно, – отозвалась Василиса. – Весь коллектив «Тридесятого Вестника» прячется. Я узнаю где, когда напишу первую статью. Они, наверное, решили добавить себе еще большей таинственности и запутать след. Митя ведь не понял, что это письмо из журнала? Значит, он не знает, буду я писать для «Тридесятого Вестника» или нет. В письме сообщается, что я должна держать в секрете ото всех то, что попала в журнал.

– Но ты же только что рассказала мне…

– Да, но я еще ничего не пишу, – улыбнулась Василиса. – И еще не попала в «Тридесятый Вестник». Кто знает, может, они уже передумали предлагать мне эту работу.

Хоть четверг и выдался солнечным, вставать Полине совершенно не хотелось. Она проснулась в шесть утра в холодном поту от кошмара и до самого кукареканья будильника (уже в восемь) ворочалась в какой-то смутной полудреме. Казалось, что на ночь глядя ей вдруг пришел в голову образ молодого наставника по Легендологии, о котором Анисья отзывалась как о симпатичном. Но странный и страшный сон явно не был связан с ним – лежа на грубом деревянном полу, она шептала самой себе: «Он убьет меня! Теперь он убьет меня!».

Колдунья протерла глаза и наконец нашла в себе силы свесить ноги с кровати. Все же действительно было любопытно взглянуть на наставника, которого Анисья так неосмотрительно назвала красавчиком.

– Маргарита, просыпайся. Уже восемь.

По небу лениво тянулись вереницы маленьких облаков. Перекресток двух улочек пустовал – маги проходили здесь редко, предпочитая другую дорогу, но для Полины, Маргариты, Василисы и Анисьи этот вытоптанный пятачок стал неизменным местом встреч.

Вот и сегодня четыре колдуньи почти одновременно добрались до пересечения тропинок и вместе направились к Дороге Желаний, которая в конце концов вывела их к реке. Оживленная беседа довольно быстро перекинулась с обсуждения предстоящих встреч с наставниками на тему, которая в последнее время занимала всех обитателей Заречья, – на нового предводителя Темных: Анисья рассказывала подругам истории о его знаменитом предке – ведьме Милонеге.