Неожиданный порыв ветра тряхнул джип. Паула подтянула ремень безопасности.

— Агент Звездного Странника либо ты, либо Анна.

«Чепуха! Мы все служили на флоте, все знакомы много лет. Мы уже решили, что это либо вы, либо кто-то из Хранителей. Говорите что угодно, мы все равно полетим к вершине».

— Вы все были на борту «Второго шанса», — продолжала Паула. — Оскар, что ты сказал Уилсону, когда пришел к нему с доказательствами? Ты сказах что просьба исходила от Хранителей?

«Да».

— Хорошо. Уилсон, ты знал о связи между Оскаром и Хранителями? Ты рассказал об этом Анне?

«Какая чушь!»

— Ты рассказал ей?

Джип раскачивался уже не переставая, по земле заструился песок.

«Я… Не думаю. Анна, ты помнишь?»

— Что ты ей рассказал? Ты обсуждал с ней информацию со «Второго шанса»?

«Анна?» — умоляюще воскликнул Уилсон.

— Это она устанавливала датчики на «Втором шансе», она имела доступ ко всем спутникам и антеннам. Ей было легко оперировать ими, никому ничего не объясняя.

«Анна, скажи, что все это чепуха».

— Ты сказал ей о несоответствующем развороте антенны?

«Анна, ради бога!»

— Ты сказал?

«Да», — простонал Уилсон.

— Анна, я знаю, что твой передатчик включен; ответь, пожалуйста.

«Она ведь моя жена».

Джип едва удержался на колесах, Розамунда сильнее сжала руль.

— Мы долго не протянем, — прошипела она. — Нам не добраться до Анны.

— Проклятье! — расстроилась Паула. — Осталось совсем немного.

— Следователь, если мы не остановимся, мы погибнем. — Голос Розамунды не выдавал никаких эмоций. — Тогда мы и вовсе ничего не добьемся, не так ли?

— Хорошо, поворачивай, — сдалась Паула.

На середине разворота джип так сильно накренился, что Паула решила; на этот раз им конец. Но Розамунда отчаянно крутанула руль и выправила машину. На сером предрассветном небе проявилась темная туча, с умопомрачительной скоростью несущаяся к вершине Геркуланум. Розамунда погнала джип к основанию стены каньона.

— Анна, ответь, пожалуйста! — крикнула Паула.

«Уилсон! — подал голос Оскар. — Ох черт, мне так жаль!»

«Этого не может быть! — настаивал Уилсон. — Проклятье, она же человек до мозга костей».

— Я много лет работала с Тарло, — сказала Паула. — И ни о чем не догадывалась.

«Работала? — презрительно бросил Уилсон. — Я был женат на ней. Я любил ее».

— Уилсон, Оскар, вам придется решать, что делать дальше. Я знаю, это очень тяжело, но я уверена — она попытается сбить одного из вас.

«Мы будем стартовать поочередно, — ответил ей Оскар. — Так у нее останется возможность навредить только одному из нас».

— Логичное решение.

Пауле отчаянно хотелось дать какой-то практический совет, но она была не в состоянии придумать что бы то ни было, чтобы улучшить предложение Оска-

ра. Перед машиной стремительно вырастала стена каньона. Под колесами опять появился песок. У основания стены громоздились иссеченные ветрами скальные выступы. Розамунда обогнула темный зубец застывшей лавы и остановила машину. Манипуляции с подвеской заставили джип опуститься на раму.

— Будем надеяться, что здесь достаточно глубоко, — сказала Розамунда, включая установку аварийных якорей.

Винтовые стержни вышли из шасси и с пронзительным визгом начали ввинчиваться в плотный песок.

— Удачи вам обоим! — крикнула Паула.

Розамунда отключила передатчик и повернулась лицом к Пауле.

— Ты не сказала им, что знаешь об Абадане.

— Оскару сейчас и без того есть о чем беспокоиться. Я не хочу ему мешать. Он узнает обо всем, если останется в живых.

— Ты пугаешь меня больше, чем агент Звездного Странника.

— Она не знала.

Оскар сбился со счета, повторяя эту фразу снова и снова, но продолжал твердить ее, словно спасительную мантру. Угнетающее молчание на фоне отчаянного завывания ветра вокруг гиперглайдера подрывало его уверенность в своих силах. Ощущение одиночества окутывало жестокой лаской глубокого космоса. Анна безвозвратно потеряна, и когда это произошло — годы или десятилетия назад, — никому не известно. А Уилсон погружен в свой личный ад мучительной тоски.

— Ты видел только ее человеческую составляющую, и это останется в ней.

«Не имеет значения, — резко ответил Уилсон. — Я и раньше был женат».

— Но не так, как сейчас. Мы видели настоящую личность Анны. Она и сейчас еще здесь. Только глубоко скрыта. В процессе оживления ее память будет отредактирована.

«После того как мы убьем ее, ты это хотел сказать?»

Оскар поморщился. Маленький зеленый огонек в уголке его виртуального поля зрения, показывающий, что Анна слышит каждое их слово, действовал ему на нервы. Может, и правда лучше помолчать.

— Что ты собираешься делать? — с опаской спросил он Уилсона.

Мимо кабины летели вихри мелкого песка, приносимые бушующим ветром из влажной пустыни.

«Добраться до Трона Афродиты. Для этого мы сюда приехали, это и надлежит выполнить».

Оскар с трудом удержал вздох облегчения. Его друг, несмотря ни на что, сумел сконцентрироваться на поставленной задаче. Это главная способность Уилсона: в момент принятия решений он мог отстранить все человеческие эмоции. Вероятно, потому он и стал таким превосходным руководителем. О напрашивающейся параллели с агентами Звездного Странника Оскару даже думать не хотелось.

— Мы доберемся, — сказал Оскар. — В конце концов, у нее не так уж много возможностей.

«Ты так считаешь?»

Оскар с трудом противился желанию отключить передатчик и оставить гиперглайдер на земле, пока не стихнет шторм. «Неужели Вселенная не обойдется без меня хотя бы один раз?» — думал он. И еще ему очень хотелось отключить эмоции, как это сделал Уилсон.

Ветер продолжал усиливаться, и гиперглайдер начал вздрагивать всем корпусом. Темные тучи над головой слились над каньоном в сплошную помятую крышу.

— Что бы ты ни решил, я с тобой, — сказал он Уилсону.

Он сознавал, что этими словами не только признает лидерство Уилсона, но и перекладывает ответственность на его плечи. Но после Абадана он только так и мог поступать.

Оскар взглянул на обманчиво яркие пятна на экране погодного радара. Гиперглайдер уже непрерывно трясло, и вместе с ним раскачивался и небольшой экран. Желтовато-розовый поток ветра между стенами каньона приблизился к скорости в сто километров в час. Где-то в невидимой дали впереди гиперглай-дера штормовой фронт дошел до основания горы Геркуланум.

«Статус готовности подтвержден», — раздался бесстрастный голос Уилсона.

Непоколебимый профессионализм вызвал у Оскара искреннюю улыбку. Таким образом Уилсон показывал ему убедительный пример. «Что ж, если так надо, я тоже в игре», — решил Оскар.

— Принято. Приступаю к стадии подъема.

Он опустил руки на точечные контакты пульта и обхватил выпуклые опоры. Плайпластиковые браслеты мягко зафиксировали запястья. Эл-дворецкий доложил о полном подключении к системе управления гиперглайдером.

Оскар прогнал мысли об Анне, позволяя воспоминаниям выйти на передний план. Не собственным, а недавно загруженным воспоминаниям о полете, объединяющим его с гиперглайдером в единое целое. Одна виртуальная рука обхватила материализовавшийся джойстик, вторая прошлась по ряду светящихся иконок.

Из выступов на фюзеляже появились плайпластиковые крылья простой дельтовидной формы. Они мгновенно поймали ветер, отчего кабина отчаянно заплясала из стороны в сторону. Оскар ослабил крепление носового троса, и гиперглайдер рванулся вверх. Собственный пилотский опыт, подкрепленный недавней закачкой памяти, позволил Оскару без особого труда скомпенсировать рывок и, насколько это было возможно, стабилизировать гиперглайдер.

Затем Оскар одновременно ослабил крепления заднего и переднего тросов и слегка развернул крылья для последующего подъема. Суденышко оторвалось от дна каньона и натянуло тросы, подчиняясь натиску ветра. На высоте около пятидесяти метров Оскар трансформировал хвостовую лопасть в вертикальный стабилизатор. Тряска стала ослабевать, несмотря на усиливающийся за бортом ураган. Оскар еще немного удлинил крылья и увеличил их разворот, обеспечивая максимальную подъемную силу, после чего стал медленно отпускать тросы, скрупулезно придерживаясь рекомендованного темпа. Он понимал, что сейчас не самый подходящий момент для спешки, какие бы цели перед ним ни стояли.