Ли ждала машина, на которой они проехали восемь километров до секции сортировочного пункта, предназначенной для грузов, ждущих отправки на Дальнюю. По пути офицер рассказывал им о последних перехваченных посылках, а Ренне смотрела в залитое дождем окно. Обширный грузовой терминал освещался яркими фонарями на высоких столбах; между путями и виднеющимися вдали промышленными строениями зияли огромные пустыри — память о тех днях, когда станция Буунгейта должна была стать пересадочным узлом, соединяющим планеты примыкающего сектора третьей зоны космоса. В открытых проемах некоторых депо виднелись поезда: от вагонов шел пар, с них капала вода, а подъемные краны и прочая спецтехника проворно выгружали содержимое составов. Вдоль гигантского механического цеха выстроился длинный ряд маневровых локомотивов «Эйблс-11Р5», после упадка экономики Содружества, вызванного вторжением праймов, оставшихся не у дел и ожидавших возобновления коммерческих перевозок.
В противоположном конце складского комплекса, где хранились грузы, предназначенные к доставке на Дальнюю, мерцал слабый красноватый свет, бросавший отблески на извивающиеся снаружи рельсы.
— Это переход на Промежуточную? — спросила Ренне.
Машина продолжала путь, и из-за длинного темного здания показался сияющий полукруг. Он напоминал спускающуюся к горизонту луну.
— Да, — ответил Эдмунд Ли. — После атаки праймов перевозок в том направлении почти нет — только редкие грузы для больших компаний и крупных землевладельцев, ну и для Института, конечно. Люди туда тоже не едут: все, кто хотел эмигрировать, отложили свои планы, а туристический поток совсем иссяк.
— А как насчет трафика поездов в сторону Буунгейта? — поинтересовался Тарло.
— Здесь ситуация обратная. Множество людей хотят выбраться оттуда. Да и кто бы не хотел? Альфа Дайсона чертовски близко. Однако путешествие с Дальней на Буунгейт стоит дорого. У большинства людей просто нет на это денег. Я даже не знаю, сколько еще Гражданский совет будет держать переход открытым.
Машина остановилась у входа на склад, и все трое побежали под дождем к небольшому офису, прилепившемуся к основному зданию, словно кирпичный нарост. Внутри это прямоугольное помещение представляло собой единое пространство, в центре которого стояло девять столов. Семь из них были укрыты от пыли пластиковыми футлярами.
Тарло, проходя мимо, с любопытством бросил взгляд на пустующие рабочие места.
— Сколько всего человек трудится в инспекционном подразделении?
— В ведомости числятся двадцать пять сотрудников, — уныло ответил Эдмунд Ли.
— Ага. А сколько на самом деле?
— Вчера нас было четверо, завтра — кто знает?
Тарло и Ренне понимающе переглянулись.
— Я бы назвал это дезертирством, — заметил Тарло. — Адмиралу, возможно, придет в голову их расстрелять.
— Для этого ему сначала придется их разыскать, — сказал Эдмунд Ли. — Сомневаюсь, что они до сих пор находятся на этой планете. У них всех есть семьи.
— Почему же вы все еще здесь? — спросила Ренне. — Вряд ли эту работу сейчас можно считать самой жизненно важной в Содружестве.
— Я родился на Буунгейте — мне проще тут оставаться, чем остальным. Кроме того, в этой жизни я так и не завел семью.
Он толкнул дверь, ведущую на склад.
Они вошли в огромное холодное помещение. Под самой крышей светился единственный ряд лент полифото, отбрасывающих беспорядочные блики на металлические рельсы, протянувшиеся по всему полу из ферментированного бетона. Капли дождя громко стучали по крыше из солнечных панелей, и в полупустом здании им вторило слабое эхо.
— Работать здесь становится страшновато, — признался Эдмунд Ли и шагнул на рельсовый путь, ведущий к громадным дверям в конце склада. — В физическом отношении мы ближе других людей находимся к Промежуточной. Если праймы прорвутся, мы ощутим это на себе в первую очередь. Люди чувствуют себя абсолютно незащищенными, и я не могу винить их за желание сбежать.
Офицеры подошли к двум открытым рельсовым платформам, нагруженным большими серыми ящиками из композита. В двадцати метрах от них над путем развернулся обруч сенсора глубокого сканирования. Рядом стояло несколько столов, панели управления и мониторы на которых оставались пустыми и темными. Позади столов виднелся широкий верстак, оснащенный набором роботизированных инструментов. На верстаке стояло три распахнутых ящика.
— Вот что вчера обнаружил Уриен.
Эдмунд Ли жестом пригласил детективов подойти ближе. В ящиках лежали громоздкие корпуса каких-то приборов, уже вскрытые роботами. Рядом в беспорядке валялись скрученные спиралью кабели и черные коробочки модулей.
— И что же это такое? — поинтересовался Тарло.
— В этом отправлении, согласно накладным, должны быть сельскохозяйственные машины — уборочные комбайны, трактора, бурильные установки, ирригационные системы. Оборудование поставляется на Дальнюю в разобранном виде, и его собирают уже на месте — так нам проще всего сканировать грузы. К счастью, эта партия пришла во время дежурства Уриена: он родился в семье землевладельцев на Дунедине. Этот человек знает, как выглядит сельхозтехника. Ему все эти провода показались странными, тем более что на машинах установлены дизельные двигатели. Похоже, Уриен был прав. — Эдмунд поднял один из кабелей толщиной с его запястье. — Сверхмощный суперпроводник. А это — преобразователь постоянного тока в переменный. И тоже очень мощный.
— В документах, наверное, ничего такого не числится? — спросил Тарло.
— Господи, конечно же нет. Это оборудование предназначено для чего-то, что потребляет колоссальное количество электроэнергии.
— Есть какие-нибудь предположения?
Эдмунд Ли усмехнулся и покачал головой.
— Абсолютно никаких. Именно поэтому я и отправил вызов в вашу контору. Подумал, что вы должны узнать обо всем как можно скорее.
— Весьма похвально. Куда этот груз направлялся?
— В адресе указано ранчо «Паламаро» в районе Тальонг, — чтобы туда попасть, нужно долго ехать на восток от Армстронг-сити. Говорят, что там живут барсумианцы2.
— Хорошо. Теперь нам необходимы финансовые детали и сопроводительные документы. Какой агент осуществлял отправку? Через какой банк проходила оплата? Где упаковывалось оборудование?
— Хм.
Эдмунд Ли почесал затылок, с сомнением оглядывая груду приборов. Ветер снаружи усилился, и стук дождя стал еще громче.
— Послушайте, я уверен, что у вас там, на Земле, все эти данные аккуратно вводятся в систему и сохраняются в файлах, которые можно моментально отыскать. Здесь все немного иначе. Начнем с того, что часть этой партии уже исчезла.
— Как! — воскликнула Ренне. — Что вы имеете в виду?
— Именно то, что сказал. Всем известно, что ценные грузы хранятся здесь всю ночь. А вы посмотрите вокруг, леди. Видите хоть одного робота-охранника или патрульного? У нас есть сенсоры, но какой от них толк, если ближайший пост службы безопасности ККТ находится в восьми километрах. Эти ребята сейчас и без того заняты сдерживанием толпы и обеспечением хоть какого-то порядка. Отдел полиции располагается еще дальше, и им до нас дела совсем нет.
— Черт побери, — прошипел Тарло. — Вы хотя бы успели составить список того, что было обнаружено в этой партии?
— Уверен, Уриен все переписал. В крайнем случае есть записи сканирования. Вот только информация еще не занесена в официальную базу данных, — возможно, она находится во временной папке в его рабочем терминале.
Ренне изо всех сил старалась сдерживать гнев. Что толку кричать на Эдмунда Ли? Им здорово повезло, что он решил позвонить в Париж.
— А как насчет сопроводительных документов, о которых спрашивал Тарло? Они тоже где-то во временной папке?
— Нет. Я еще даже не начал их собирать. Но это не займет много времени: большая часть информации должна найтись в офисе экспортного контроля Дальней.
— А у них как обстоят дела с персоналом? — с сарказмом спросил Тарло.
