— Похоже на гипотезу Геи⁴.

— Ну, разве что в экстремальной версии. Мне интересно, понимают ли это праймы, хотя бы на уровне инстинкта. Они ведь стремились трансформировать жизнь на Элане. Помнишь записи, присланные Мортоном, где упоминалось о биокомплексе на окраине Рэндтауна?

— Значит, те, кто создавал барьер, догадывались об этом?

— Наверняка. Забор от кроликов в масштабе звезд, как тот, что построили в Австралии, когда началась массовая иммиграция. А потом явились мы со своими болторезами. Проклятье, как мы глупы! Может, эволюция таким образом заявляет о том, что мы устарели.

Марк встал на скользкий выступ и начал выбираться.

— Мы не глупые, мы принципиальные. И я горжусь этим, горжусь своей расой.

— Надеюсь, что ты прав, малыш. — Лиз вышла на берег и поспешно завернулась в большое полотенце. — Эй, вы, двое, еще пять минут, — крикнула она детям.

Те вместе с Пандой плескались в нескольких метрах от берега. Барри в ответ помахал рукой.

— Вот, возьми.

Марк сорвал крышки с пары банок горячего шоколада и протянул одну жене, как только пошел пар.

— Спасибо.

Лиз наградила его легким поцелуем.

— Знаешь, меня переводят.

— Куда переводят?

— На другую часть проекта.

Марк посмотрел вверх. Над горизонтом парил один из космоцветков. Один вид гигажителей до сих пор вызывал у Марка легкую дрожь. Трудно было себе представить, что есть раса, творящая подобное просто ради забавы. Эта мысль вызывала у него прилив воодушевления. Он видел в гигажителях своего рода вызов новой человеческой цивилизации, достойную цель вместо крысиной гонки за прибылью, которой подчинялась жизнь Содружества.

— Что ты имеешь в виду?

В голосе Лиз зазвенела сталь.

— Династия занимается не только постройкой ковчегов. Флотилия, отправляющаяся в неизвестность… нуждается в защите, Лиз.

— О господи! — Лиз презрительно сплюнула. — Я могла бы и догадаться. Они строят боевые корабли.

— Да, это фрегаты. Новейшая модель, меньше и быстрее, чем корабли класса «Москва». Система двигателей тоже чем-то отличается, только я не знаю чем. И никто не желает говорить об их вооружении.

— Это понятно. И что же ты им сказал?

Марк сделал большой глоток шоколада и попытался привести свои мысли в порядок. Он всегда ненавидел споры, хотя бы потому, что Лиз вела их намного искуснее, чем он сам.

— Я не вправе выбирать место назначения. Нам обоим было это известно с самого начала.

— Хорошо, — вздохнула она. — Мне просто не нравится, что тебе придется работать над оружием.

— Ничего подобного. Они намерены запустить сборочную систему. Там используется другой метод, не такой, как на ковчегах, состоящих из готовых модулей. Сборочные боксы для фрегатов напрямую связаны с доками на станции. Отдельные компоненты поступают сразу на линию сборки.

— Тоже мне новейшая технология!

— Лиз, — с осуждением заговорил Марк, — идет война. Из того, что я слышал, получается, что мы можем и проиграть. В самом деле проиграть войну.

Она опустилась на большой валун и растерянно уставилась на банку в руке.

— Я понимаю. Прости, я вела себя, как настоящая ведьма. Просто… просто я чувствую себя такой беспомощной…

— Эй! — Он подошел ближе и обнял ее за плечи. — Это я всегда ищу в тебе опору и поддержку, таковы условия сделки.

Она слабо улыбнулась и сжала его руку.

— Между нами не было никакой сделки, малыш.

— Так ты не станешь переживать?

— Нет, надеюсь, что нет.

— Спасибо. Это для меня важнее всего, ты же знаешь.

Лиз теснее прижалась к нему.

— Я так рада, что встретила тебя. Сейчас я уже не хочу никого другого.

— Ладно, это я без тебя ничего бы не добился. — Он показал на детей. — И их бы у меня тоже не было. Но фрегаты — последняя точка. Мы все время бежим, с самого Элана. Хватит. Больше никаких сюрпризов.

— Я очень надеюсь на это, малыш. Правда, надеюсь.

Водяные струи душа били с такой скоростью, что почти причиняли боль. Меллани даже не приходилось поворачиваться, вода летела на нее со всех сторон, окатывая с головы до ступней. Потом система добавила в воду ароматизированный гель, и по телу поползли клочья пены. Более прохладные струи смыли гель и придали заряд бодрости после расслабляющего тепла. Затем вода отключилась, и в просторной, отделанной мрамором кабине поднялся горячий ветер, который принялся сушить кожу и раздувать волосы.

Меллани завернулась в огромное бордовое полотенце и снова ушла в спальню служебного номера. Микеланджело лежал в постели и лениво наблюдал, как она одевается.

— Черт, я рад, что ты порвала с Барон, — сказал он. — Ты бы напрасно потратила на нее свои силы. Это холодная шлюха.

Меллани озорно усмехнулась.

— Ну да, а нас с тобой связывают прочные и конструктивные отношения.

— Ты хороша в постели. Нам обоим это известно. Настоящая бомба.

— А ты хороший учитель.

— Правда?

Можно было подумать, что он робкий юнец, ищущий ободрения.

— Я плачу тебе той же монетой, не так ли? — сказала Меллани. — И мы оба знаем, что я неплохо работаю для шоу, хотя мне это ни к чему. Но мне нравится. Правда, нравится.

С кровати раздалось недовольное ворчание. Микеланджело скатился на пол и откинул с лица выбеленные волосы. Меллани не могла оторвать от него глаз. Словно юный Аполлон вернулся, чтобы снова побродить среди смертных.

— Проклятье!.. Я тебя не понимаю, — пожаловался он. — Чего же ты хочешь?

Она усмехнулась, не переставая вертеть в руках асимметричный топ.

— Занять твое место.

— Знаешь, если бы это сказал какой-нибудь новичок твоего возраста, я бы просто посмеялся над жалкой наивностью. Но слышать такое заявление от тебя — не смешно.

— Будь осторожен, притесняя кого-то сегодня, потому что завтра тебе, возможно, придется подавать ему кофе.

— Справедливо замечено.

— Признай, я неплохо справилась с историей о ковчегах.

— Я никогда не видел, чтобы старшие представители Халгартов уходили в такую глухую защиту. Прими мои поздравления.

— Без молока, с одним кусочком сахара.

— До этого ты еще не дотягиваешь, — ухмыльнулся Микеланджело. — Пока не дотягиваешь.

— Я знаю. Я хочу добраться до ковчега Шелдонов, пока боевые корабли не вернулись от Врат Ада. Это стало бы настоящей сенсацией.

Он окинул ее задумчивым взглядом.

— А как развивается другая твоя история?

— Финансовый скандал в Нью-Йорке? — Меллани вздохнула. — Не так успешно. Все следы либо стерты, либо давно остыли. Кроме того, к этой теме проявили интерес власти. Какой смысл раскапывать то, о чем известно уже всей нашей братии? Эксклюзивность — вот наша цель и наше божество, как ты говорил мне в самом начале. Видишь, я не забыла.

— Вижу. — Он медленно кивнул.

— Ну что? — Его нерешительность была вполне объяснима: он ненавидел чем-то делиться. — Пожалуйста.

— Ладно. Вот тебе небольшой мастер-класс. Ты подходишь к проблеме не с того конца. Ты пытаешься выследить троих довольно успешных юристов, подозреваемых в каких-то грязных финансовых махинациях. Так?

— Так.

Меллани никому на студии не говорила о Звездном Страннике. Еще не пришло время. Это позволит ей организовать собственное шоу, возможно, даже собственную студию.

— Ты стараешься их отыскать. Неправильно. Это дело полиции. Но трое беглецов готовы к погоне и попытаются скрыть свои следы. Любой настоящий охотник подходит к жертве с той стороны, с которой она его не ждет. Так что тебе надо лишь догадаться, куда они направятся.

Микеланджело выжидающе замолчал.

— Под защиту преступного синдиката?

— Близко. Преступникам потребуется место, где можно полностью изменить личность. Я не имею в виду обычную подделку документов, редактирование памяти или смену внешности. Если уж они отхватили такой огромный кусок, как ты говоришь, Финансовое управление будет гоняться за ними по всему Содружеству не меньше десяти столетий. Им необходимо получить возможность свободно тратить денежки и не оглядываться через плечо всю оставшуюся жизнь. Для этого требуется нечто большее, чем клеточное перепрофилирование. Их ДНК известна, и ищейки Финансового управления всегда смогут идентифицировать их личности. Так что твоим беглецам нужно не больше, не меньше, чем базовая модификация ДНК.