Оззи допил шоколад и потуже перевязал волосы кожаной лентой, чтобы они не падали на глаза.

— Нет здесь никого под землей, — заявил он. — Стоит ли строить остров в газовом кольце, чтобы заселять его троглодитами? Никто здесь не живет.

— Кто такие троглодиты? — заинтересовался Орион.

— Те, кто обитает в пещерах и под землей.

— Прости, друг Оззи, — снова вмешался Точи. — Но во всем этом газовом кольце не хватает логики. Может, мы еще обнаружим жизнь под поверхностью. Зачем вообще строить острова в небе?

— Сток углерода, — ответил Оззи. — Вся проблема в вопросах масштабов, которые трудно осознать. Даже у меня с этим возникают серьезные проблемы, когда я поднимаю голову и вижу вечно движущееся небо. Но мы ведь видели в газовом слое массу летающих существ. Поскольку это стандартная кислородно-азотная смесь, можно с уверенностью предположить, что они вдыхают кислород и выдыхают двуокись углерода или какой-то другой продукт жизнедеятельности. Я, безусловно, понимаю, что потребуется не один миллиард лет, чтобы началось отравление такого огромного пространства, как газовое кольцо, но оно начнется, если не активируется обратный процесс. Он может быть искусственным, при помощи машин, или естественным, при помощи растений. Так вот этот риф и является частью экосистемы. Возможно, он также играет роль источника пищи и воды. Эквивалент оазиса для воздушной пустыни.

— Ты говорил, что внутри есть какие-то машины, — обвиняющим тоном произнес Орион.

— Где-то здесь наверняка имеется генератор силы тяжести, вероятно оснащенный устройством управления. Я почти уверен, что он был включен на сближение с нами. Все остальное относится к области биологии.

— Какой в этом смысл, если они могут очищать воздух машинами?

— Подозреваю, что они создали остров просто так, старик, ради удовольствия пожить в такой фантастической обстановке. Я знаю, я и сам бы так сделал, если бы мог. Давным-давно, дома, я предпринял кое-что в этом направлении, хотя и в куда меньшем масштабе.

— А что ты сделал?

— Это совсем незначительное сооружение.

— Какое?

— Искусственная среда обитания, ничего особенного и значения не имеет. Послушай, я намерен отыскать генератор гравитации на данном острове по одной причине: я хочу с его помощью кое-куда отправиться. — Он поднял обе руки, предваряя расспросы спутников. — Нет, парни, я еще не знаю куда, но некоторая степень контроля нам в данный момент не помешает, не так ли? У нас просто нет никаких других вариантов.

— То же самое ты заявлял на Первом острове.

Ухмылка Ориона приобрела почти оскорбительный оттенок.

— Это говорит о том, как мало я знаю. Ладно, Точи, возможно, прав относительно смотрового люка где-то поблизости от центра. Пошли посмотрим, не удастся ли его отыскать.

Сложное строение джунглей восхищало Оззи, словно гениальное произведение искусства. От земли до первого яруса веток повсюду оставалось свободное пространство высотой около четырех метров — как будто специально созданное, чтобы люди и сильфены в условиях низкой силы тяжести могли свободно передвигаться, не задевая головами за деревья. Более того, если оттолкнуться ногами сильнее, чем следует, достаточно было всего лишь хлопнуть ладонью по густому переплетению веток и сучьев, чтобы дуга полета стала пологой. Такая вот предохранительная сеть простиралась над головами. Оззи был убежден, что это сделано преднамеренно. Если деревья никто не подрезал — а следов вмешательства не наблюдалось, — значит, растения были таким образом спроектированы на генетическом уровне. Подобная работа требовала колоссальных усилий даже в таком обществе, которое могло позволить себе создание газового кольца.

Разнообразие растений тоже поражало воображение. Кроме деревьев, существующих почти в любом пригодном для жизни людей мире, здесь встречались странные фиолетовые трубы и эластичные шаровидные растения, на одно из которых во время крушения приземлился Орион. Оззи ничуть бы не удивился, увидев среди прочей экзотики и дерево ма-гон.

Под тонким слоем суглинка обнаружилось такое же многообразие полипов: тускло-серые полосы переплетались с глинисто-коричневыми клубнями и сливочно-кремовыми клубками отростков, бугристыми ответвлениями и фиолетовыми усеченными конусами, вокруг которых собирались лужицы застоявшейся воды. Часто встречались коричневые с голубыми крапинками выступы в форме шампиньонов, вот только в диаметре почти все они были более двух метров.

«Йоханссон не зря назвал эти места рифами», — решил Оззи. Деревья, как вскоре стало ясно, существовали в превосходном симбиозе с полипами. Толстого слоя почвы, чтобы поддерживать корни, здесь не было — вместо этого влагу и питание обеспечивали кораллы. Взамен микроорганизмы медленно поглощали суглинок, образованный опавшими подгнившими листьями, и благодаря этому регенерировали.

В лесу встречались поляны без деревьев, залитые ярким солнечным светом. Сквозь тонкий слой песчаной почвы на них пробивались редкие травинки и особо выносливые кустарники, создающие среди пышного великолепия джунглей любопытные островки, почти лишенные жизни. Каждый раз, попадая в подобные места, путники старались держаться вдоль кромки леса, как будто бесконечная пустота неба их пугала.

Оззи не сомневался в причине такой неуверенности. В газовом кольце водились неведомые существа, и одно из них могло внезапно спикировать из голубой бесконечности.

— Как ты думаешь, здесь есть тропы? — спросил Орион. — Ты рассказывал, что Йоханссон вернулся в Содружество с такого же рифа.

— Вполне могут быть, — ответил Оззи.

На самом деле он нес на плечах рюкзак именно на тот случай, если они набредут на какую-то тропу. И он настоял, чтобы Орион и Точи тоже взяли свои пожитки. После долгого путешествия у них осталось так мало вещей, что дальнейшие потери были недопустимы. В глубине души Оззи лелеял надежду, что одна из их экспедиций станет началом долгого путешествия за пределы рифа. Надежда эта стала реакцией на обстоятельства. В последнее время он только и делал, что старался выжить. Затянувшиеся странствия привели к ужасной усталости. Космический корабль, направленный к Паре Дайсона, уже должен был вернуться, и мысль о том, что ответ ожидает его дома, действовала угнетающе.

Порой Оззи ловил себя на этих нерадостных размышлениях, и тогда его охватывала злость. После того, что он вынес, он заслуживал встречи со взрослыми сильфенами.

— Теперь я знаю, когда мы выходим на тропу, — сказал Орион. — Я это чувствую.

— И я могу разделить это понимание, — подхватил Точи. — Логика знания отсутствует, что представляет для меня огромную трудность, но я порой ощущаю внутреннюю уверенность.

Оззи, уже некоторое, время обладающий подобным качеством, предпочел промолчать. Он давно предвкушал, как, вернувшись домой, забросит Ориона и Точи в подходящий отель и хоть на время избавится от их глупой болтовни.

Показания портативного модуля свидетельствовали о приближении к геометрическому центру рифа; на площади в пару сотен метров диаметром было трудно определить точный центр, но в данный момент путешественники находились ровно посередине между двумя заостренными оконечностями острова. Визуальным подтверждением служили и деревья, ставшие намного выше. «Интересно почему? — подумал Оззи. — Центр является и старейшей частью острова? Какой в этом смысл?» Тем не менее стволы становились массивнее, достигая нескольких метров в поперечнике, а земля под ними оставалась бесплодной. Ближайшие полипы покрылись трещинами, вокруг стволов острыми зубьями поднялись длинные высохшие осколки. Потолок из ветвей и листвы стал плотнее, так что солнечный свет уменьшился до бледного однородного сумрака.

— Впереди светлеет, — воскликнул Орион.

Между стволами действительно стали пробиваться солнечные лучи. Путники, щурясь после длительных сумерек в тени огромных деревьев, ускорили шаги.

Свет шел со стороны просторной, шириной более километра, поляны. Но здесь землю покрывал ковер растений, цепких, как лишайники, но с тонкими желтовато-зелеными листьями, шуршавшими под ногами, словно рисовая бумага. По всему периметру поднимались фиолетовые выступы полипа, возвышающиеся над густым лесом. Их верхние концы были изогнуты почти до горизонтального положения.