Домой вернуться с вестью долгожданной.

14

Он нескольких индийцев задержал.

С Диогу те и Алвару явились.

Конвой им славный Саморин придал,

А конвоиры Гаме покорились.

С собой гвоздику пряную он взял

(Ей острова Молуккские гордились),

Взял перец, взял корицу - дар Цейлона

И взял орех, бандийцами взращенный.

15

Все Монсаид доставил на армаду,

Сторонник португальцев убежденный,

В словах Христа увидевший отраду

И ангелом на подвиг вдохновленный.

О славный африканец! Ты в награду

Взамен своей отчизны отдаленной

Обрел себе духовную отчизну

И отыскал дорогу к светлой жизни.

16

Носами волны мощные вздымая,

По морю дружно корабли носились,

И, южные просторы покоряя,

К Надежде Доброй рьяно устремились,

И, к Родине мечтою улетая,

Заране моряки приободрились,

Опасности легко одолевали,

Что волны непокорные скрывали.

17

Тянуло к дому моряков завзятых,

Все дружно предвкушали в нетерпенье,

Как явятся назад к родным пенатам,

Чтоб о своих поведать похожденьях,

Как будут все удачливы, богаты,

Получат за труды вознагражденье,

Так сердце в упоенье колотилось,

Как будто грудь пробить оно решилось.

18

Однако всемогущая Киприда

О чадах Луза помнить продолжала,

Взяв славных мореходов под защиту,

Юпитера наказы исполняла.

За все страданья, беды и обиды

Героев наградить она желала

И собиралась дать отдохновенье

Им от скитаний, бедствий и мучений.

19

И, вспомнив все несчастья и страданья,

Что уроженец Фив на них обрушил,

Все горести, болезни и метанья,

Что истерзали сих героев души,

И все судьбы свирепой испытанья,

Что ждали их на море и на суше,

Венера заспешила в нетерпенье

Им ниспослать земные наслажденья.

20

В хрустальном королевстве захотела

Она приветить путников усталых,

Дать отдых хоть на миг героям смелым,

Наградой увенчав их небывалой.

Чтоб взялся резвый Купидон за дело,

Прекрасная богиня пожелала.

Богов с небес сводил он, улыбаясь,

А смертных влек на небо, забавляясь.

21

По замыслу богини, мореходам

Должно предстать волшебное виденье:

Чудесный остров, где сама природа

Скитальцев бы манила к наслажденью.

Шелк изумрудный трав, леса и воды

Сулили бы любовь и вдохновенье.

Ведь за вратами мощными Алкида

Немало островов таит Киприда.

22

И там перед суровыми мужами

Младые нереиды бы предстали

И легким хороводом пред очами

Измученных скитальцев замелькали.

О, что б случилось с гордыми сердцами

Героев, что все беды побеждали!

Они б заныли в муке несказанной

При виде сих цветов благоуханных.

23

Да, силу дивных чар своих Венера

Давно на той несчастной испытала,

Что отпрыску Анхиза выше меры,

Томимая любовью, угождала.

И, в силу страсти сохраняя веру,

Богиня к Купидону поспешала,

Просить его о помощи желая,

Над нимфами победу предвкушая.

24

Влекли богини дивной колесницу

Те птицы, что пред смертью песнь слагают,

И нежные подруги - голубицы,

Что Перистеру с грустью вспоминают.

Там, где стремглав промчалась чаровница,

Ее лобзанья в воздухе порхают.

Смиряются лихие ураганы

Пред красотой прелестницы желанной.

25

До гор она домчалась Идалийских,

Где сын богини с войском пребывал.

С решимостью взаправду олимпийской

Расправиться он с миром возжелал.

От мерзлых льдов до пастбищ аравийских

Уж Купидоном всяк пренебрегал,

Любя не то, что душу возвышает,

А то, что злую алчность насыщает.

26

С гор юного увидев Актеона,

Что так охотой увлекался рьяно,

Что, цепи отвергая Купидона,

В леса бежал от женщин постоянно,

Веселый бог, чтя естества законы,

Решил ему явить красу Дианы.

(Боюсь, что псы, что ныне с ним играют,

Безумца молодого растерзают.)

27

С высот бескрайний мир обозревая,

Увидел Бог презренных гордецов,

Что, царские покои заполняя,

Лесть расточают, не жалея слов.

Да, им любовь неведома святая,

Вовеки им не снилось сладких снов.

Одних себя безумцы обожают

И юные побеги развращают.

28

Увидел он и тех, кому от Бога

Завещан путь молитвы и смиренья,

Но кто иную предпочел дорогу,

Стремясь к богатству, власти,

наслажденью,

Кто подло обирал народ убогий,

Прислужничал тиранам без смущенья

И королям неправедным в угоду

От Бога отступался и народа.

29

И понял Бог, что подлыми страстями

Давно уж мир презренный раздираем,

Что мелкими, беспечными делами

Несчастный человек обуреваем.

Чтоб возродить в сердцах святое пламя,

Стремленьем мир возвысить увлекаем,

Звал Купидон всех слуг своих умелых

И им велел готовить лук и стрелы.

30

Крылатые малютки с наслажденьем

Со стрелами калеными возились,

Точили наконечники в волненье,

У луков беспощадных суетились.

Они друг друга услаждали пеньем

И страсть возжечь высокую стремились.

И ангельские звуки стройным хором

Взлетали в поднебесные просторы.

31

А в кузницах, где малыши ковали

К тем стрелам наконечники лихие,

Нет, не дрова обычные пылали

Сердца от страсти плавились людские.

А реки, где железо закаляли,

Слезами наполнялись роковыми,

А пламя, над которым смерть не властна,

Огонь желаний пылких и прекрасных.

32

Шутя малютки стрелы посылали,

Разя сердца, не знавшие страданий,

И те терзаться страстью начинали,

И небо оглашали их рыданья,

Но их с улыбкой нимфы исцеляли,

Им расточая пылкие лобзанья,

Они влюбленных в чувство приводили

И щедро жизнь плодам любви дарили.

33

Средь нимф иные взоры ослепляли

Чудесной неземною красотою,

Другие же - уродством поражали,

Но так уж, видно, суждено судьбою.

Бывало, что и раны исцеляли

Зловонным зельем, горькою травою.

И только те молили о пощаде,

Кого повергли наземь стрелы с ядом.

34

От ран, что дети людям наносили,

Немало горьких родилось страданий,