– Что надо? – неожиданно сильный и практический трезвый голос меня-здешнего, ввел парня в ступор.

– Да вот, американец, Руслан, Урусофф. – растерянно проблеял бармен.

– Ты глянь-ка, тезка. А как отца звали?

– Виталий.

– Витальевич значит. Ты смотри, не просто тезка, а полный тезка. Иди сюда, американец, выпей со мной. По-русски смотрю балакаешь?

– Да, русский язык я знаю. А что будем обмывать? И почему именно здесь?

– Не что, а кого. Жену и внука. Я бы и в церковь сходил, да грехи не пускают, а сюда для всех дорога открыта.

– Что-то невеселый вы, тезка.

Я-здешний, горько улыбнулся и опрокинул в рот очередную стопку.

– Бармен, повтори. И американцу налей, за мой счет. А чему радоваться, я без малого четверть века людей лечу, а своим родным ничем помочь не могу.

– А что случилось, я ведь тоже врач, хирург и не из последних, может чем смогу помочь?

– Щенок ты еще для хирурга. Людей резать, это бородавки срезать. Пей! Пей за упокой души. Наша медицина ничем помочь не может.

– Ну, ваша может и не может, а вот наша, вопрос. Осмотреть пациентов, можно? – зажегшийся в глазах меня-здешнего, огонек надежды, «утопающий хватается за соломинку», сказал мне что «можно».

– «Можно Машку за ляжку», а у нас говорят «разрешите». А знаешь что, американец… а пойдем, посмотрим чему вас там в ваших Оксфордах да Кембриджах учат. – эх, знал бы ты, дядя, кто, где и чему меня учил. – Может и правда, может упустил я чего, может не заметил, а ты, если и правда хирург, заметишь, да подскажешь. Терять-то нечего.

Блин, а я и не знал насколько крепкий у меня организм. После почти литры коньяка, еще и не только говорить связно могу, но и иду как по ниточке. Здоров! Уже в такси я поинтересовался.

– Мистер Урусов, а что именно случилось?

– Взрыв газового баллона. Множественные проникающие ранения, открытые черепно-мозговые травмы, повреждения внутренних органов, переломы. Сам увидишь, американец. 

Ну что же, основное я-здешний сказал, теперь надо обдумать что и как, но уже сейчас ясно, что всего моего опыта тут явно маловато, да и что аптечка скафандра, что моя индивидуальная аптечка тут не помогут, нет, продлить агонию, это запросто, а вот спасти жизнь… нет. Медкапсула, та вполне справилась бы, даже не напрягаясь. А так… Когда такси остановилось я наконец поднял глаза. А ты смотри-ка, местный я осуществил мою давнюю мечту. Такси стояло напротив проходной ВМА, Военно-Медицинской Академии. Бывал я тут пару раз в своей прошлой жизни, но дальше приемного покоя меня никто не пускал, а теперь вот… сподобился. Судя по тому как быстро оформили на меня пропуск и с каким уважением поглядывали, блин, опять это, на «меня-здешнего» он тут совсем даже не рядовой хирург. Ладно, потом разберемся. Мой провожатый прет как танк, лишь изредка кивая встречным, никто его не трогает, не пытается лезть с глупыми вопросами. На лифте быстро поднялись на третий этаж, в хирургическое отделение больницы при ВМА, еще полсотни шагов и мы в реанимационном отделении, я уже давно и привычно натянул халат и перчатки, а лицо спрятал под маской. Вот мы и в отдельной палате. Мать моя – женщина, такого количества медицинской аппаратуры в одном месте я за всю свою предыдущую жизнь на Земле еще не видел, причем добрая половина из всей этой машинерии мне вообще не знакома.

– Руками ничего не трогать, история болезни на планшете, можешь почитать, американец. Пока я разглядывал результаты анализов, доброй полусотни всевозможных сканирований и снимки, палата полностью опустела, только мой двойник устало присел на стул, да я стоял возле пациентов, быстро листая страницы на планшете.

Урусов-старший устало прикрыл глаза. Ну да оно и понятно, он врач с огромным опытом и прекрасно понимает, что его близких уже ничто спасти не может. Ну это он так думает. Резкое движение и микронная игла впивается в его шею, аптечка скафандра выполнила свою задачу на отлично, меньше секунды потребовалось землянину чтобы уснуть. Так, теперь дело за моей индивидуальной аптечкой, как я уже говорил, жизнь не спасет, но агонию продлит, а это именно то, что мне сейчас и нужно. Начнем с ребенка. Прикладываю серебристую коробочку к его телу, пошла диагностика, десяток секунд и на нейросеть приходит результат. Да, почти то же самое что и на планшете, разве что более развернуто и немного точнее. Отдаю команду, аптечка впрыскивает в кровь мальчика колонию наноботов, их задача поддержать жизнь в израненном теле до момента эвакуации и оказания полноценной медицинской помощи. Те же самые манипуляции провожу и с женщиной, лица не видно, все в бинтах, но мне почему-то кажется, что я знаю кто под ними скрывается, как я помню Маринка во всю вела меня прямо к алтарю, так что скорее всего это она и есть, постаревшая, слегка располневшая, но она. Так, а теперь надо как-то убедить меня-здешнего, на перевозку его родных, куда угодно, лишь бы мог сесть бот и не вызвать при этом нездорового ажиотажа. Закапываюсь в интернет, ищу хорошую частную клинику и кажется нахожу. Километрах в десяти от города, в сторону Лисьего Носа, есть что-то подходящее. Расценки там конечно ого-го, а нам не пофигу-ли, нам туда все равно не надо. На лету выдумываю легенду о тесном сотрудничестве этой клиники и ведущего госпиталя США, дескать у меня там есть подвязки, и я даже готов оплатить лечение, дескать мы вроде как родственники, дальние, очень дальние. Очередной укол, пара шагов в сторону и ждем когда Урусов проснется.

Ждать пришлось совсем недолго, через пару минут он открыл глаза и виновато поглядел, нет, не на меня, на свою жену и внука.

– Я кажется слегка отключился. Ну что, американец, что скажешь?

– А что тут сказать? Вы правы, ваша медицина тут бессильна…

– Наша… а ВАША?

– Наша может помочь, по крайней мере пятьдесят на пятьдесят, но в вашей клинике нет нужного оборудования.

– Перелет через океан они не вынесут.

– Зачем через океан, тут под Санкт-Петербургом есть одна частная клиника, мы с ней очень плотно сотрудничаем, там есть все необходимое. Я смотрю состояние пациентов немного стабилизировалось, можно попробовать перевезти. 

Я-здешний недоверчиво посмотрел на состояние приборов.

– Я понял о какой клинике ты говоришь, американец, но там нет ничего такого, чего не было бы у нас.

– Есть. Я точно знаю что есть. Так что решение за вами. Или смотреть как жизнь по капле уходит из тел ваших близких, или рискнуть и перевезти их где им смогут помочь.

– Да, ты прав, выбор за мной. Вот только нет этого выбора, нет. вертолет будет готов через пятнадцать минут, площадка в Лисьем Носу есть. Ты ведь туда предлагаешь их везти?

– Да. – а вот насчет вертолета я как-то и не подумал. Ну и ладно, главное вытащить пациентов из больницы, а там и с вертолетом что-нибудь придумаем, на крайний случай соорудим ему маленькую неисправность и посадим в паре километров от цели.

– Что смотришь, американец, не ожидал? Ты все еще думаешь, что оборудование этой вашей партнерской клиники лучше чем у нас?

– Да, не ожидал и да, думаю. А что это?

– Это? Плод десятилетней работы нашей Академии. МРК, мобильный реанимационный комплекс, не серийные конечно образцы, но именно сейчас они проходят испытания.

– И много у вас таких?

– Семь штук, пока, еще две в стадии сборки и наладки. Слишком уж этот комплекс получился сложным и дорогим.

Ну что сказать, я был в шоке. Попав в палату, я сразу обратил внимание на очень большое количество медицинского оборудования, но отнес это на счет, скажем так, использования служебного положения в корыстных целях, посчитав, что мой двойник стащил в эту палату все оборудование для поддержания жизни, что нашлось в клинике. Оказывается, я был не прав. Медицинское оборудование находилось здесь не просто так, оно являлось составными частями целого комплекса, да еще и как оказалось мобильного. Повинуясь управляющим командам с пульта управления Комплекс начал трансформироваться во что-то футуристическое. Поверхность на которой лежали тела Марины и ребенка немного приподнялась, часть оборудования разместилась под лежанкой, часть как-бы обступила пациентов с боков, прикрывая их, а часть создало крышу нал кроватью. Уже через пять минут в палате ничего не было кроме двух кирпичей, двух метров в высоту и столько же в ширину, и больше трех метров в длину. Этакие медицинские недокапсулы, лечить практически не способные, но вполне исправно поддерживающие жизнь в искалеченных телах. Это была убогая, тяжелая и малофункциональная, в сравнении, копия контейнеров для эвакуации пострадавших, используемых в Содружестве. Но ведь это была полностью земная разработка, люди сделали первый, пока еще неуверенный шажок к полноценным медкапсулам. Теперь становятся понятны и несколько нестандартные размеры палаты и наличие очень большого лифта в четырехэтажном здании и каким образом пациенты все еще находятся в живом, хотя и коматозном состоянии. Ну что же, данное обстоятельство только облегчает мне задачу, по крайней мере я не думаю, что в вертолет влезет еще кто-то кроме этих двух капсул и нас двоих, хотя даже в этом я сомневаюсь, если конечно нас не ждет какой-нибудь военно-транспортный аппарат. Да, вот и начали проявляться первые отличия этой Земли от моей. Не к месту появилась мысль, что и тут не обошлось без «помощи» агарцев, к сожалению, никаких возможностей подтвердить, или опровергнуть эту мысль у меня нет. Пока, нет, но и забывать о вероятности такой возможности не стоит.