Девушка встает, чуть прихрамывая на одну ногу. Надо будет попросить Кэма посмотреть все ли в порядке с костями. Сукин сын. Знал же куда бить. Прямо в точку перелома. Кристина сжимает зубы. Она поднимает нож с пола и подходит к тиру. Около мишени в стене зияют две дыры от пули, первый нож, кинутый ею, лежит на полу, отливается серебром в свете электрических лампочек. Кристина старается встать ровнее, выпрямить спину, расправить плечи. И одним легким движением посылает нож в полет.

Сталь входит в дерево, разрезает его четко посередине мишени.

========== Глава 5 ==========

Эмоции клокочут где-то под горлом. Собираются тугим комком и бьют, просятся наружу. Эрик лишь сцепляет зубы.

Эта сучка в конец охуела.

И такое червоточащее зло разливается внутри. Съедает. Пожирает. Его щека будто до сих пор горит от ее удара. Ладони у нее маленькие и теплые, но ударила она знатно. Где-то в глубине души, возможно, мужчина и признает, что бить она умеет. А так… Нет. Обойдется. Поломанная девка, которую хочется доломать.

Пока Эрик идет по коридору, у него дрожат руки. Это злость. Ярость. Эмоции, черт их дери. Негоже Максу видеть его таким взвинченным. Еще чего доброго вздумает читать нотации. Эрику это не надо. Его это раздражает. Его раздражает все происходящее. В частности, эта девка. У нее такая тонкая шея, что протяни руку, сожми пальцы посильнее, и услышишь лишь предсмертный хрип. Когда-то одна женщина задыхалась у него на глазах, хватала ртом воздух. Эрик помнит ее красное лицо. И хочет видеть такое же лицо у Кристины.

Наверное, ненавидеть ее глупо и необоснованно. Девчонка ничего ему не сделала. Совсем. Она просто тупая, маленькая и несуразная. А сейчас еще и поломанная. Он видел, как ее кости торчали из плоти, когда ее только привезли в Яму. Малоприятное зрелище. Она хрупкая и тонкая. И, в конце концов, она просто девчонка. Они по определению слабы и ничтожны. Ничтожная Кристина. Макс головой ударился, если решил, что Эрику действительно стоит с ней возиться.

Мужчина останавливается около большой черной двери. Мотает головой из стороны в сторону, сгоняя наваждение, эмоции и злость. Но справиться с этим трудно. Сучка еще получит свое. Эрик знает. Он из нее всю душу вытрясет.

— Входи уже, — раздается голос из комнаты, и мужчина замирает. Потом фыркает себе под нос, оглядывается и замечает глазок видеокамеры. У Макса паранойя? Эрик больше не думает — он толкает дверь и оказывается внутри.

— Ты распихал камеры по всей Яме и посадил за пульт управления Четыре. Не считаешь, что это опасно? — Говорит он и садится в кресло напротив Макса.

— Наоборот, — возражает темнокожий мужчина, не отрываясь от каких-то бумаг на столе. — Это меры безопасности. А твоя личная неприязнь мешает тебе смотреть на вещи здраво.

Эрик чуть не закатывает глаза. У Макса есть совершенно отвратительная и просто идиотская манера постоянно поучать. Хотя, наверное, именно он имеет на это право как никто другой. Эрик благодарен ему за все, что он когда-то сделал для него. И эту благодарность так просто не стереть. Поэтому вполне можно потерпеть это бурчание.

Эрик вздыхает, трет пальцами переносицу и переводит взгляд на самого старшего лидера Бесстрашных.

— Зачем ты меня позвал?

— Кристина, — просто отвечает Макс и, наконец-то, отрывается от бумаг.

Эрик демонстративно фыркает. Он так и знал. Удобнее садится в кресле, закидывая одну ногу на другую так, что щиколотка левой ноги покоится на колене правой, кость давит на кость.

— Девчонка меня ударила, — колко произносит он.

— Мне почему-то кажется, что за дело.

Черт возьми.

— Она не имеет права меня бить. — Упрямо заявляет Эрик.

— Да, — неожиданно соглашается Макс. — Не имеет. Ты — старший. Она должна тебя слушать. Вот иди и объясни ей это. Вы потеряли уже два дня.

— Да мне плевать, — горячится Эрик. Сама мысль о том, чтобы остаться наедине с этой смуглокожей девицей, выбешивает его. Аж руки непроизвольно сжимаются.

— Что в ней такого? — Вдруг спрашивает Макс. Эрик поднимает на него взгляд. Глаза в глаза.

— Я не люблю слабых и беспомощных. Слабость — это как признание того, что ты — ничто в этом мире и ничего из себя не представляешь.

— Хм, — кажется, Макс не удовлетворен таким ответом. Но он все же молчит. — У вас осталось чуть больше трех недель. Приведи ее в форму. Ты это можешь. — Его голос звучит так серьезно, плечи едва напрягаются. Это голос лидера, того, кто умеет отдавать приказы.

Эрик вздыхает.

— Окей, босс. — Он знает, он все знает и понимает. И, сцепив зубы, будет делать то, что следует. Потому что так надо. А Эрик привык делать то, что надо, а не то, что хочется. Такова Яма. Таково Бесстрашие.

Девчонка будет полезна. Так сказал ему Макс, когда просил восстановить ее. И Эрик верит. Не в Кристину, нет. Он верит Максу. Поэтому покидает его кабинет без лишних слов, поэтому идет по направлению к столовой — сейчас как раз обеденное время, поэтому проходит к столу, за которым сидит девушка. Она в компании друзей. Но Эрик бесцеремонно заставляет ее встать и вытаскивает в коридор.

Он так больно впивается своими пальцами в ее плечи, что Кристина морщится.

— Отпусти, — ее голос звучит тонко, даже жалобно. Эрик хмуро смотрит на нее. Она худая и костлявая — травмы съели ее, под глазами залегли круги — девчонка не высыпается, на голове воронье гнездо. Еще он видит след от своего удара на ее красивом лице. Губа чуть припухла и видна ссадина. Сама виновата. На шее тоненькая полоска белой кожи – все, что осталось от пореза, который оставил его нож. На девчонке длинные штаны, поэтому Эрик не видит ее голень, ту самую, куда так ожесточенно ударил. Но он уверен, что и там остался след.

Поломанная.

— Завтра в восемь. — Четко произносит он.

— Что? — Зеленые глаза смотрят со смесью страха и удивления.

— Мы будет заниматься дальше. Что здесь непонятного?

Кристина открывает рот, будто хочет что-то еще сказать, но передумывает и захлопывает его.

— Вот и славно, — произносит мужчина, разворачивается и уходит, оставив девушку одну. Та морщится. Эрик снова стоял слишком близко, и его запах опять щекотал ей ноздри. Только теперь он исходил не от куртки, а от самого мужчины. Кристина трясет головой. Что за мысли? Это все бессонница. Не более. Она ворочается, плохо спит, время от времени просыпается. Она измученная и уставшая. С того злосчастного падения ее жизнь круто переменилась, и тот градус, что она взяла, совсем не нравится девушке.

— Что он хотел? — Спрашивает Трис, тревожно смотря на подругу, стоит Кристине вернуться и сесть на свое место.

— Тренировки. Напоминал про них.

— А вы разве не тренируетесь каждый день? — Оживляется Юрай рядом. В его руках большое наливное яблоко, и он с удовольствием его грызет.

— У нас было два дня перерыва.

Трис смотрит так внимательно, что Кристина отводит глаза. Незачем подруге знать, что они с Эриком, кхм, не совсем ладят. Девушка носом утыкается в тарелку.

— Откуда это у тебя? — Вдруг спрашивает Уилл, наклоняется к Кристине и берет ее за подборок. Парень поворачивает лицо девушки к себе.

Заметил. Эта мысль отчаянно бьется в голове.

— Уилл, — просит Кристина.

— У тебя здесь кровоподтек, — изрекает он. А потом бросает взгляд на ее шею. Смотрит так пристально на гладкую кожу со свежим шрамом. — Это он сделал? — Вдруг резко спрашивает молодой человек, хватая девушку за запястье.

— Что? — Хмурится она.

— Это Эрик? — Ему не нужен ответ. Он читает все по глазам. — Я его убью. — Цедит Уилл сквозь зубы. Взгляды и Трис, и Юрая не предвещают ничего хорошего.

— Он занимается со мной, — всплескивает руками Кристина. С какой стати она его защищает? Стоп. Она его защищает? Совсем рехнулась. Выгораживает перед друзьями. Девочка, тебе делать нечего.

— Это ты называешь занимается? — Теперь Юрай подхватывает ту эмоциональную волну оживления, что создал Уилл.