========== Часть 1 ==========
Бери меня в плен свой, держи, чтоб остался.
Ты первая в жизни, кому бы я сдался.
А ты скажи мне правду, был я или нет?
И я повешу в рамку, твой любой, любой ответ…
Ровная дорога серой нитью асфальта уплывала вдаль. Теряясь между высокими сугробами, создающими по обеим сторонам трассы своеобразный туннель, она и не собиралась заканчиваться, по крайней мере, насколько Эдвард помнил, ещё километра три.
После окончания стройки огромной автотрассы за лесом, эта дорога быстро потеряла популярность, хотя раньше здесь было не проехать - особенно по утрам. Обреченная на медленное вымирание, она тоскливо глядела на шумящие сосны, на блестящий снег, на редких проезжающих, которые почему-то выбрали не самый удобный путь.
Эдвард и сам предпочитал ездить автотрассой. Всегда расчищенная от снега и горящая сотней огней, она явно превосходила темную дорогу за лесом. Но был один небольшой минус, портивший всё желание следовать прежнему направлению в некоторые моменты - многолюдность. Множество машин, криков, звуков. Цветная канитель, до безумия яркая и до одури громкая сводила с ума. Когда хотелось покоя - как сегодня - он выбирал маленькую трассу.
Задумчиво разглядывая пейзаж за стеклом, мужчина уменьшил скорость. Возвращаться домой не хотелось. Последнее время вся его обстановка, каждый метр, раздражали. Совершенно некстати, проследив за датой, он с огромным неудовольствием вынужден был заметить, что уже ровно как два года живет один. Приходит в пустую квартиру, ужинает на пустой кухне, ложится на пустую кровать…
Не так давно казалось, что это место никогда не узнает, что такое одиночество и серость. Купленное как уютное семейное гнездышко, с просторными комнатами, широкими окнами, с отличным видом на город с высоты птичьего полета, оно представляло собой идиллию и гармонию. Счастье.
Однако, уже спустя три месяца о последнем можно было забыть.
Нежный голос Адель заполоняет салон автомобиля, едва Эдвард, не сразу осознавая, что делает, нажимает на кнопку магнитолы. Вокруг слишком тихо. А тишина, ранее не имевшая никакого значения и веса, теперь давит куда больше, чем самый низкий потолок.
Расслабленно откинув голову на сиденье, Каллен концертирует внимание на словах, которые звучат грустно и радостно одновременно. С намеком на пьянящую свободу, но вместе с тем с таким страшным налетом отчаянья, что заставляют почувствовать знакомую щемящую боль где-то в груди.
“Я слышала, твои мечты осуществились, думаю, она дала тебе то, что не смогла дать я.” - с горечью, проникающей даже сквозь студийную запись, поет девушка, находя самое незащищенное место в сознании мужчины - его воспоминаниях о той, которой он тоже не смог дать желаемого. Тоска проникает внутрь, словно ядовитый плющ, обвивая всё тело.
…В тот вечер она плакала. Стояла, молча глядя на фотографии, и плакала. Прозрачные слёзы катились по розоватым щекам, по губам, терялись на молочно-бледной шее, возле каштановых волос, разбросанных по плечам. Он спрашивал, пытался выяснить хоть что-то, понять, но ответить ей было не под силу. Под конец разговора, обхватив себя руками, она бормотала какие-то извинения, сама прекрасно осознавая, как нелепо они звучали. Какими ненужными были.
Через час после её ухода он уволил Джаспера. Без объяснений. Быстро и внезапно, одной-единственной подписью на листе бумаги. Не из-за мести или ревности, нет. Из-за потрясения. Человек, которому можно было доверить что угодно, которому он доверял даже самого себя, обратил внимание на самое дорогое, что было у него в жизни. И без стеснения, без угрызений совести забрал себе. И не вчерашней ночью. Даже не месяц назад. Лоран сказал, что уже больше полугода мистер Хейл каждый понедельник и четверг арендовал номер в мотеле. Не сложно догадаться, кто составлял ему компанию…
И всё же, верить он отказывался. Каждый раз, когда кто-нибудь заводил разговор на эту тему он вынуждал его замолчать. Белла выглядела свежо и радостно, много улыбалась, напевала себе под нос, чего не делала с самого дня аварии… Выглядела счастливой, как никогда в жизни. Конечно, наивным было думать, что всему этому причина - он, но Эдвард и правда старался поддерживать подобное настроение у девушки. Ему нравилось наблюдать её такой. Не видеть больше слёз и страха.
Это был простой спор. Глупый спор, в котором он, несомненно, должен был оказаться победителем. Ради интереса, не более. Всего на сто пятьдесят долларов. Однако, истинная цена любопытства оказалась куда дороже…
“Ничего, я найду такого, как ты, я тоже желаю тебе только лучшего. Не забывай меня, прошу.”
Эдвард безрадостно усмехается, вдохнув необходимого воздуха.
Найдет. Конечно. Это ведь так просто - найти того, кому готов отдать себя целиком и полностью, без остатка. Нет… не найдет. Никого даже отдаленно похожего на неё на этом свете не существует. И не будет - ни до, ни после.
Расставаясь на голубых экранах, люди часто желают друг другу счастья и удачи в новых отношениях. Они улыбаются, смотрят в глаза другого и не видят прежнего блеска. Знают, все без исключения, что подобные пожелания - тень, скрывающая истинные эмоции. Вместо того, чтобы попросить прощения, вместо того, чтобы найти повод остаться рядом, они поворачиваются и уходят.
И он ушел. Сразу после развода, передав мисс Свон двадцать восемь тысяч долларов, исчез из её жизни. На-всег-да.
“Сожаления и ошибки - всё это стало воспоминанием… Кто мог знать, какими сладостно-горькими они будут на вкус?” - рассуждает Адель, когда музыка постепенно начинает затихать. Её голос слышен как никогда четко, и боль, тот самый горько-сладкий вкус, физически ощущается мужчиной за рулём автомобиля. Будто бы они говорят об одном и том же. Думают одинаково.
Воспоминания… чёртовы воспоминания… никому они не нужны. Ни-ко-му.
Вздохнув, Эдвард перематывает песню чуть назад, к своим любимым словам.
“Я ненавижу появляться как гром среди ясного неба. Но я не могла не прийти, я не смогла устоять. Ты здесь и…” - слова песни заглушаются громким визгом шин “Вольво”, когда что-то коричневато-серое стремительно кидается на дорогу. Прямо под колеса Каллена.
Едва успевая выжать тормоза, он мигом приходит в себя, вырываясь из сооруженных прошлым оков. Осознание происходящего вводит в ступор, а затем посылает по всему организму волны ужаса. Огромные и невообразимо сильные.
“Сбил” - мелькает в сознании страшная мысль.
Эдвард, не теряя более не секунды, стремительно покидает машину, не утруждаясь даже тем, чтобы захлопнуть дверь.
Безвольно качнувшись, она замирает в нужном положении, впуская в салон ледяные снежинки.
Теория о том, что случившееся – вымысел, и ему показалось, разбивается на части. Молодой человек опасливо обходит машину, внимательно глядя на серый асфальт. Только бы не красный…
На счастье, полотно дороги не изменило цвета. Чуть легче. К тому же, непонятное существо, оказавшееся человеком, судя по всему, дышит. В темной, порванной на спине куртке, с натянутым на лицо капюшоном, он недвижно лежит на холодном асфальте, накрыв голову руками.
Неужели самоубийца? Здесь?..
- Сэр?.. - Каллен нагибается, силясь разглядеть того, кто решился расстаться с жизнью таким эгоистичным способом. - Вы в порядке, сэр?
Его голос звучит взволнованно, но не дрожит. Это уже достижение. Если случилось что-то страшное, трезвый рассудок - главное, что может понадобиться.
Человек никак не реагирует, дабы дать понять, что он услышал. Всё так же неподвижно лежит. Всё так же часто дышит.
“Шок…”
- Не волнуйтесь, - длинные пальцы мужчины касаются синеватой ладони, - вы сможете встать? Я помогу вам.
Эдвард говорит и одновременно делает то, что произносит. Незнакомец не протестует, когда, обвивая за плечи, Каллен вынуждает его сесть. Стало быть, повреждений нет.
- Вот так, всё хорошо, - из неоткуда появившееся спокойствие завладевает всем его естеством, - осторожнее. Осторожнее.
