Стоит признать, что после прочистки желудка стало легче. Легче во всем. Словно бы с рвотой ушла какая-то часть боли, какая-то часть ужаса от кошмара, пережитого меньше десяти минут назад. Это выглядит странным и неправдоподобным, но так оно и есть. Теперь вдох уже не является такой проблемой. Теперь дыхание в принципе ей не является.

- Белла…

- М-м-м? – отзывается, погладив его по плечу.

- Мне сегодня звонил Элиот, - признается Каллен, вынуждая жену опустить полотенце и забирая мокрую ладонь в свою, - он спросил, когда я выйду на работу.

Оборачивается, усаживаясь так, чтобы видеть ее глаза, ее лицо. Почему-то этого до жути хочется. Тема, должная остаться тайной, по крайней мере, до завтра, всплывает. Эдвард не хочет о ней молчать.

- Ты ответил ему?.. – карие глаза до сих пор таят в себе соленую влагу, но отказываются выпускать ее наружу. Белла храбрится.

- Да. Я сказал, что в понедельник, - мужчина утвердительно кивает, откашлявшись от першения в горле, - но я не уверен, что действительно смогу это сделать.

Белла складывает обе руки на коленях, прикусывая губу. Смотрит на мужа выжидающе.

- Ты собираешься увольняться?

Каллен отметает робость к чертям. Поднимает глаза на лицо жены, сплетая свой взгляд с ее. Позволяя их глазам открыто встретиться.

- Я не знаю.

Белла берет полминуты на раздумья. С предельным вниманием изучает светлую плитку в комнате.

- Я хочу для тебя как лучше, - наконец говорит она, пока Эдвард терпеливо ждет ответа, - и если ты не сможешь, если ты уверен…

Выдыхает, резко вздергивая голову. Узенькая влажная дорожка прокладывает себе путь по щеке.

- Ты строил эту фирму, Эдвард. Это и твое детище в том числе. И я знаю, как сильно ты любишь эту работу… я видела это много раз.

- Обстоятельства меняются, - брезгливо поморщившись, докладывает Каллен. Садится на пол, захлопывая крышку унитаза и активируя смыв.

- Да, я понимаю, - Белла поспешно кивает, опасаясь, что ее слова восприняты неправильно, - и мне очень жаль, что тебе вообще приходится выбирать между всем этим. Но…

И замолкает. Не решается.

- Но?.. – хмуро спрашивает мужчина, ожидая продолжения. От чересчур яркого света начинает болеть голова.

- Но, возможно, Элиот может дать тебе отпуск?.. У тебя будет еще время подумать.

- Это унизит его. И меня.

- Но ты останешься в компании… может быть, не как вице-президент, а на прежней должности… но останешься!

Белла складывает руки на груди. Белла поспешно стирает ту самую узенькую дорожку.

- Это как вариант, - шепчет, сцепив пальцы, - только вариант. Я не стану оспаривать твое решение, каким бы оно ни было.

- В таком случае, мы умрем с голоду, - скорбно докладывает Эдвард.

- Нет, не умрем. Я просто скажу Крису, что нужно больше заказов… я компенсирую.

Подобные слова жены вводят Эдварда в ступор. Болезненным клинком пронзают голову. И чуть ниже, в грудине, слева.

- Ты собираешься угробить себя? Вас… обоих?

- Это на некоторое время, - мужественно уверяет Белла, облизнув губы, - потом мы что-нибудь придумаем и сможем…

- Не сможем, - яростно отметает Эдвард, едва ли не рявкая эти слова, - обычно ты работаешь десять часов в день. Неужели думаешь, что я позволю тебе больше?!

Ударив по полу сжатым кулаком, он с шипением втягивает в себя воздух. Отчаянно хочет не напугать жену, но продемонстрировать ей свою решимость. Во что бы то ни стало.

Откуда-то приходит уверение, что не все потеряно. Что-то еще осталось. И это оставшееся необходимо сохранить.

- Ты бы сделал для меня то же самое… - негромко произносит девушка им обоим известную правду. И тепло, краешками губ, улыбается, - я знаю.

- Но я не жду ребенка! – срываясь на крик, восклицает мужчина. Сглатывает горькую слюну, держит сжатыми руки. Боится того, что может ими сделать. Пелена злости окрашивает мир в ярко-красный.

Белла бледнеет. Желает показать, что не боится, не пугается, но бледнеет. И сжимает губы в тонкую подрагивающую полоску.

- Я не в том смысле, dama, - расценивая выражение ее лица неправильно, поспешно исправляет Каллен, приглушив волну ярости, - я про то, что не вынашиваю его…

- Да, да, - она быстро-быстро кивает, смаргивая слезы. Показывает, что поняла. И, сдерживая испуг, от которого подрагивают пальцы, подбирается к Эдварду ближе. Просительно смотрит на его руки и на лицо. Хочет разрешения…

Он его дает. Он понимает, что физически не способен ей отказать. Как и вчерашним утром, там, в коридоре, прижимает к себе, с радостью встречая тепло маленького тела и родной запах.

- Я видел Его, - шепчет Каллен, признавая ту неутешительную правду, которую говорит, - там, на приеме, вместо нее…

Белла сочувствующе обвивает его руками за талию. Гладит плечи, спину. И тихонько всхлипывает.

- Господи…

- Я не хочу, чтобы это повторилось снова… в офисе, - Эдвард едва ли не до крови прикусывает язык, в попытке остановить вторую волну надвигающейся истерики, - я не хочу больше это переживать, Белла.

Она делает глубокий вдох. Она целует его как раз там, где бьется сердце.

- Ты думаешь, со временем это поутихнет? Тебе станет легче? – дрожащим голосом спрашивает, проходясь пальцами по контуру почти заживших царапин.

- Я не знаю…

- Но ты же не позволишь себе всю жизнь провести взаперти, правда? – с надеждой, глотая слезы, задает свой вопрос миссис Каллен. - Ты ведь не позволишь ему сделать это с собой? Да?

Эдвард поджимает губы, как впервые оглядывая всю ванную. Плитку, стены, душевую кабину, полочку с полотенцами и умывальник, унитаз… смотрит на знакомые, ставшие неотделимой частью домашнего обихода, вещи и пытается найти ответ, который можно сказать на такое. Который можно сейчас сказать Белле.

А ведь действительно, что дальше? Он не задавался этим вопросом уже много времени с восемнадцатого, а пора бы. Пора хотя бы потому, что принял ребенка и тот факт, что является его отцом, должным исполнять обязанности этого звания. Позволил Белле верить в себя и доверять себе. Позволил ей остаться рядом и пройти через все то, через что она раз за разом храбро проходит.

Поздно поворачивать назад. Поздно сдаваться.

Но как же, к черту, тяжело найти выход! Неправда, что он есть всегда. Чистой воды ложь. Вымысел. Жесточайший обман.

- Он всегда будет моей частью, - в конце концов, скрежетнув зубами, признает мужчина.

- Частью, но не целым, - Белла прижимается к мужу сильнее, жмурясь, - только не целым… не позволь ему. У тебя получится, я знаю. У тебя ведь получится…

Они плачут оба. Они постоянно плачут оба. И даже Белла, ничем не заслужившая этого, тоже плачет. День изо дня. Эдварду до рванья волос больно, когда видит ее слезы, никогда, ничем, ни при каких обстоятельствах не должные существовать.

Нельзя!

- Заставь меня! – внезапно восклицает он, ошарашев и Беллу, и себя неожиданно найденным решением. - Заставь меня, dama!

- Заставить что?.. – робко спрашивает она, немного отстранившись. Смотрит в глаза, желая понять, осознает ли, что сейчас говорит и зачем.

- Сделать это. Вернуться, - взгляд Каллена загорается неожиданно найденным решением, которое в самом прямом смысле этого слова греет душу, - выстави за дверь, запри на замки… заставь меня вернуться в гребаный офис!

Белла оробело съеживается, всхлипнув.

- Что ты…

- Ты права, - не слушая жену, отчаянно кивает сам себе Эдвард, - я вернусь в офис, я вернусь к должности. День, другой… оно отпустит. Немного, хоть немного, но отпустит… я переживу.

И сам, вдохновленный своими словами, пока, правда, неподкрепленными ничем, кроме желания обезопасить Беллу и не позволить себе рухнуть в ту пропасть, которую разглядел в ее подбадривании полчаса назад, улыбается. Едва-едва, но заметно. Даже для миссис Каллен, которой со своего ракурса видно не лучшим образом.

- Ты не обязан все это терпеть столько времени, - вставляет она, дождавшись паузы в его тираде. Вставляет, очертив контур розоватых губ.