Это началось тихим теплым утром. Примерно в шесть часов утра в небе послышался нарастающий гул моторов. Потом из облаков прямо над нашими позициями вынырнули шестьдесят немецких самолетов-бомбардировщиков. Они дружно развернулись и один за другим начали сбрасывать смертоносный груз на боевые порядки подразделений, удерживающих плацдарм. Немцы рассчитывали, что такой массированный удар с воздуха если и не уничтожит начисто оборону десантников, то деморализует их и дальше пойдет легче. Но бомбежка особого вреда не принесла: воины укрылись в подготовленных к тому времени окопах полного профиля. Правда, нарушилась связь, но вскоре была восстановлена ротой Подопригоры. Как только самолеты ушли, начался ураганный артиллерийско-минометный обстрел, продолжавшийся минут тридцать пять – сорок. А потом в атаку пошла вражеская пехота при поддержке тридцати танков.

И снова враг просчитался: оборона наша к тому времени была основательно укреплена развитой сетью траншей. Хорошо оборудованный передний край немцы приняли за настоящий и именно его поливали артогнем.

Когда в атаку пошли танки, наши пехотинцы пропустили их к ложному переднему краю, где начала работать противотанковая артиллерия, а сами встретили наступающую вслед за танками вражескую пехоту автоматным и пулеметным огнем и отрезали ее от танков, а потом уничтожили. Узнав о намечающемся прорыве, командующий 46-й армией генерал-полковник Глаголев и командир 34-го корпуса генерал Кособуцкий, бросили в помощь полку штурмовую авиацию, а тяжелая артиллерия отрезала подход резервов немецких войск. Бой длился до позднего вечера и закончился полной победой защитников плацдарма.

– Запомнилась мне в тот день наша отважная санинструктор Марфа Рой,– рассказывает Илья Самсонович. – Она обслуживала тогда позиции первого батальона. И вот когда тяжело ранило одного командира роты, фамилию которого я, к сожалению, не запомнил, она совершила удивительный поступок, потрясший своим мужеством не только наших бойцов, но и, по-моему, немцев.

Командир роты упал на нейтральной полосе, как условно называется на фронте пространство, отделяющее позиции воюющих сторон. Увидев, что офицер еще жив, Марфа Рой решила спасти его ценой собственной жизни. Она повязала голову красной косынкой, взяла в руки плащ-палатку и, выпрямившись во весь рост, спокойно пошла к раненому командиру. Был разгар нелегкого боя, по тут он прекратился, как по команде. Подойдя к раненому, Марфа уложила его на плащ-палатку и, так же, не пригибаясь, потащила его в нашу сторону. И только когда уже вышла в тыл своих подразделений и была в безопасности, бой разгорелся с новым ожесточением.

Когда некоторое время спустя отважной санитарке вручали медаль “За отвагу”, она неожиданно разрыдалась.

– Это еще что такое, – опешили мы, – чего ты плачешь?

– Мне только сейчас стало страшно, – призналась Марфа, улыбаясь сквозь слезы...

Так проходили дни в непрерывных и тяжелых боях, а когда бои утихали, начиналась подготовка к ним. Именно непрестанная боевая учеба, как свидетельствует Титов, помогла нам каждый раз одерживать победу. Взаимодействие всех родов войск к тому времени было отработано так четко, что позволяло нашим пехотинцам захватывать немецкие позиции порой почти бескровно. Вот что говорил, например, взятый в плен командир батальона немецкой 9-й пехотной дивизии Ганс Либши о силе артиллерийского и авиационного удара во время подготовки к атаке:

“Когда ваша пехота и танки появились чуть ли не в расположении моего батальона, я отдал приказ об отходе. Но ваша авиация не позволила нам поднять головы, она с бреющего полета добивала все живое, Батальон уничтожен почти полностью...”

5 сентября 1944 года дивизия вышла на румыно-болгарскую границу. Правящая монархо-фашистская клика Болгарии не соблюдала условия нейтралитета в отношении Советского Союза, помогала гитлеровской Германии. Она готова была заменить германскую оккупацию страны оккупацией англо-американской и даже турецкой. Кстати, Турция подвинула к болгарской границе те свои дивизии, которые в 1942 году по договору с Гитлером готовы были вторгнуться на Кавказ.

5 сентября в газетах напечатана нота СССР царскому правительству Болгарии. Вся Болгария была охвачена восстанием против монархо-фашистской диктатуры.

394-я дивизия получила приказ для наступления. В передовой отряд вошел 810-й полк и приданные ому противотанковые и артиллерийские подразделения. Отряд возглавлял теперь уже зам. командира дивизии подполковник Титов.

– 7 сентября, когда мы проводили рекогносцировку,– вспоминает Титов, – на той стороне границы появилась большая толпа болгарских граждан с красными знаменами. От них отделилось три человека: майор болгарских пограничных войск, священник и женщина с ребенком на руках.

У них были взволнованные лица, но глаза светились радостью. Они повторяли одни и те же слова:

– Братушки, братушки!

– Вечна та дружба с Россией!

Затем они обратились с просьбой от имени болгарского парода: не открывать огонь. Они заверили, что на территории Болгарии не будет произведено ни одного выстрела по Красной Армии, что болгарский народ никогда не поднимет руку против братского русского народа.

– Болгария с радостью ждет Красную Армию как свою освободительницу, – сказали они в заключение.

7 сентября был проведен митинг, на котором было разъяснено бойцам о той высокой и благородной освободительной миссии, которую им надлежит завтра выполнить на болгарской земле.

8 10.00 8 сентября передовой отряд перешел румыно-болгарскую границу и на автомашинах устремился в глубь страны в направлении Добромир, Дулово, Разград. Первая задача была выполнена: болгарские части царского правительства, находящиеся в городах Тырнове и Шумен, были разоружены. Во взаимодействии с народно-освободительной повстанческой армией Болгарии наши войска двинулись через знаменитый Шипкинский перевал на Софию.

На всем пути болгарское население оказывало неизменно радушную встречу советским воинам.

Сержант Николай Долголенко, тот самый, который на Марухском перевале получил прозвище “Подснежник”, так записал в своем дневнике в сентябре 1944 года:

“Наши машины двигались по людскому коридору очень медленно. В машины сыпались цветы, виноград, яблоки, знаменитые персики и даже бутылки с болгарским вином, ракией и плиски. Каждый болгарин считал своим долгом по-братски угостить русского воина-освободителя...

Радостный народ запрудил улицы. Что-то похоже было па то, как у нас на Красной площади в Москве встречают праздник. Так и здесь люди шли по улицам с флагами и громкими возгласами:

– Ура-а-а!

– Браво, братушки, браво!

А кругом цветы, цветы, цветы...”

Дальнейший путь лежал через город Тырново на знаменитую Шипку. Здесь произошла встреча двух поколений русских. У подножья Шипки части Советской Армии во главе с маршалом Толбухиным построились и образовали огромную пятиконечную звезду. Стократным эхом прогремел воинский салют. Солдаты, офицеры, генералы и прославленный маршал, стоя на камнях с обнаженными головами, чтили память своих легендарных предков.

Когда спустились вниз, в село Шипку, то увидели, что в стену храма была вмурована мраморная плита, на которой высечены строки, обращенные к нашим соотечественникам, погибшим за свободу Болгарии в русско-турецкую войну.