- А ты изменился. Вон какой здоровый стал. Тебе надо к нам идти, полицейские теперь хорошо получают.

Лобанов разом осушил треть полулитрового стакана, принялся за очередную клешню.

- Я человек науки. У меня мозг работает в другом направлении, нежели у полицейского.

- Это не проблема. Мне иногда кажется, что у меня мозг вообще не работает. - Верижников уже изрядно принял на грудь, и его потянула на откровения.

Целый час Станислав слушал рассказы Эдика о его службе в рядах полиции. Некоторые истории оказались до умопомрачения смешными, другие - грустными, третьи заставляли серьезно задуматься о некоторых сотрудниках правоохранительных органов и, в целом, о Министерстве внутренних дел, однако равнодушными подобные повествования оставить не могли никого.

- Да... дела. Вижу, порой, тебе там не сладко приходится.

- И не говори... - устало произнес Верижников. Часы показывали половину восьмого вечера, и вокруг Эдика скопилась уже изрядная доля пустой пивной посуды. - Тут меня еще к этому делу припекли..., от него ж за версту мистикой несет, так нет, приставили меня к одному капитану из криминалов, теперь вот вдвоем пытаемся расхлебать не пойми что.

Отчего-то слова Верижникова очень заинтересовали Лобанова:

- А что за дело? Почему ты решил, что от него мистикой несет?

- Да, а как иначе? Сначала помощник президента Шаганов, потом следак из прокуратуры скопытился, затем все соседи богу душу отдали. Не далее как вчера в этом же районе, точнее в трехстах метрах от дома этого музыканта, будь он неладен, пятерка кавказцев окочурилась. Из них трое - профессиональные спортсмены, все здоровые люди, однако у всех жмуриков диагностировали один и тот же диагноз - острая сердечная недостаточность. Вот скажи мне, такое бывает? Чтобы десять человек померли от одного и того же в радиусе трехсот метров?

Лобанов мало что понял из рассказа друга, а потому попросил того рассказать более подробно.

Когда же Верижников поведал Станиславу историю юного дарования Георгия Суворова, Лобанов был в шоке. Алкогольный эффект, вызванный пребыванием в организме молодого человека полутора литров пива, вмиг улетучился.

- Звони капитану, - резко сказал он.

- Че?- не понял Верижников, который выпил раза в два больше.

- Я говорю, набирай номер своего капитана из СКМ! Если я прав, следующая жертва - он.

- Да ну? - мгновенно встрепенулся Эдик, так же быстро, как его друг, приходя в себя. - Правда?

- Не знаю. Хотел бы ошибаться, но, похоже...

Капитан Белоглазов отозвался сразу, словно дожидался звонка своего помощника.

- Василий Александрович, у меня тут есть один товарищ, - начал объяснять ситуацию Верижников, - я ему рассказал о нашем деле...

- Короче можешь?

- Я ему трубку сейчас передам.

Лобанов взял мобильник Верижникова, поднес к уху.

- Кто говорит? - тявкнул в трубку Белоглазов.

- Я друг Эдика. В общем, я в курсе, что вы там расследуете, и почти уверен, что Вам угрожает опасность.

Пару секунд на другом конце молчали. Потом капитан сухо спросил:

- Откуда знаешь?

- Я - ученый. Работаю над одной теорией, и ваш случай как нельзя лучше демонстрирует мне реальные проявления разработанной мною гипотезы.

- А поподробнее можно?

- Подробнее не по телефону, а то не поймете. Когда Вы видели Суворова в последний раз?

- Вчера.

- Вы один к нему в квартиру заходили? В каком он бы настроении? Он слушал какую-нибудь музыку, как он себя вел?

- Я что на допросе?

Лобанов мысленно выругался.

- Мне необходимо это знать. Поверьте, все может оказаться куда опасней, чем Вы, и даже я, можем себе представить. Судя по всему, события закручиваются по спирали, и каждый виток будет приносить лишь большее количество жертв.

На другом конце тоже выругались, но вслух.

- Я был у Суворова не один, с местным участковым. Вроде Георгий был не злым и не добрым. Он вообще напоминал больше тень, а не человека, и уж музыку он точно никакую не слушал. Он только пьет и почти никуда не выходит, переживает за жену.

- Свяжитесь с участковым, предупредите его...

- Связывался уже..., мобильник не отвечает.

Рука Лобанова вмиг похолодела. Он чуть не выронил чужой аппарата.

- Черт! Надо срочно ехать к нему, возможно, участковому уже не поможешь. Есть его адрес?

- Д-да, - неуверенно ответил капитан и продиктовал домашний адрес лейтенанта.

- Тогда пулей туда. И запомните, ни в коем случае не подходите к Суворову и, вообще, лучше не попадайтесь тому на глаза.

Белоглазов отключился.

- Ну, ты даешь, - сказал Эдуард, с завистью в глазах разглядывая друга. - Так командовать кэпом..., это надо уметь.

- Этот кэп может уже не жилец, - буркнул в ответ Лобанов, вставая из-за стола и расплачиваясь за свою часть ужина.

Они спустились в метро, сбежав по эскалатору вниз.

- Так что, получается этот твой музыкант - убийца?

- Не по своей воле. Он вообще не знает, что он убийца и что способен убивать. Хотя.... Ты же ведь вчера сидел в наружке, что там произошло с кавказцами?

Эдик немного задумался, очевидно, вспоминая события вчерашнего дня.

- Да ничего такого. Суворов выполз из подъезда, прошелся до магазина. Видимо, купил там себе что-то поесть, вышел, пошел домой. Тут эти кавказцы появились. Они оккупировали одну из подъездных лавок и вели себя... ну, как кавказцы, короче.

- И что?

- Да в том то и дело, что ничего. Суворов даже не остановился. Прошел мимо них и скрылся у себя дома.

- Он на них даже не посмотрел?

- Не помню. Может быть, и посмотрел.

Тут он всплеснул руками:

- А, да, точно! Он слегка сбавил шаг и повернул голову в их сторону. Но не останавливался. Это я хорошо запомнил.

Лобанов весь заведенный, барабанил пальцами по металлической стойке вагона. Его лицо, глаза, да вся фигура молодого ученого выражали крайнюю степень напряжения.

- Сможешь раздобыть записи концертов этого Георгия?

- Да проще простого. Если их кто-то записывал, без проблем.

Из метро они практически выбежали.

- Сообщи своим по поводу записи.

- Ага, - кивнул Эдуард и набрал какой-то номер на своем мобильном.

Они первыми успели к квартире лейтенанта, однако звонки в дверь и на мобильный участкового ничего путного не дали. Отворилась соседская дверь. Из нее вышел пожилой мужчина лет семидесяти.

- Вы что тут делает? - сварливым тоном поинтересовался он. - Вы кто такие?

- Мы из полиции, - отрапортовал Эдик, показывая удостоверение.

Дедок тут же расплылся в улыбке.

- А... это хорошо, а я-то грешным делом подумал, что ворюги какие или бандюги. Времена-то нынче неспокойные.

- Это точно, отец, - согласился с дедом Верижников. - Скажите-ка нам, обитатель этой квартиры отлучался куда последнее время?

- Не видел, - моментально ответил сосед на заданный вопрос. - Да и в квартире что-то его не слышно. У меня слух хороший, да и звукоизоляция здесь неважная, но там все тихо. А что случилось?

В это время к Эдику и Стасу присоединился Белоглазов с группой оперов.

- Вот сейчас и выясним, что там случилось.

Общими усилиями через полчаса квартиру лейтенанта Хлебникова удалось все-таки вскрыть. В нос моментально ударил неприятный приторный запах.

- П...ец, - резюмировал увиденную всеми картину капитан. - Проморгали.

На полу с зажатым в руке пультом от телевизора лежал лейтенант Хлебников.

7

- Ну, и что нам теперь делать? - спросил Белоглазов всех собравшихся.

Капитан, Эдуард Верижников и Стас Лобанов сидели в машине наружного наблюдения во дворе дома, в котором проживал Георгий Суворов, и вот уже несколько минут пытались решить головоломку с подающим большие надежды музыкантом.

- Пока ничего не могу сказать конкретно, заявил Станислав. - Посмотрим видеозапись концерта, скажу, что делать.