- Неужели получится? - неуверенно спросил Виктор, разглядывая картину и раструб детектирующей камеры - уникального аппарата, способного к суперскоростной видеосъемке сверхвысокой четкости, регистрации электромагнитного и некоторых других полей, а также некоторых квантовых эффектов. Аппаратуру Лобанов собирал с миру по нитке. Что-то предоставили отечественные НИИ, большинство же деталей пришлось закупать за рубежом, обильно используя связи, которыми Станислав успел обзавестись, несмотря на свой юный для настоящей науки возраст.

- Я не для того клянчил всю эту технику, чтобы у меня все сорвалось, - сказал, как отрезал Станислав. Он был уверен в себе, уверен в удачном исходе эксперимента, и его уверенность передалась Виктору.

- Мне уже не терпится увидеть результат.

- Мне тоже, - процедил Лобанов, настраивая управляющее ядро программы, которая должна была обработать полученные данные с детекторов. - В любом случае, результаты мы узнаем в лучшем случае завтра вечером, а то и послезавтра с утра. При всех моих возможностях, притащить в лабораторию суперкомпьютер мне было не под силу.

- И эта машина сойдет, - махнул рукой Виктор, - хотя конечно, мощности суперкомпьютеров куда как выше. Они бы нам не помешали.

- Что есть, то есть. Жаловаться не в нашем стиле, запомни.

Лобанов минут двадцать возился с программой, проверив за это время порядка двадцати различных приложений, наводил правильный фокус видеокамеры, и вообще придирчиво осматривал каждый квадратный сантиметр аппаратуры.

Наконец наступил момент, когда ему все понравилось, и Станислав скомандовал:

- Начинаем.

Он потер ладони, азартно нажал несколько кнопочек на видеокамере и на клавиатуре.

- Где ты ее достал? - спросил Виктор Лобанова, имея ввиду картину для эксперимента.

- Из дома взял. Моя прабабушка художником была. Как видишь, рисовать умела, поэтому не пришлось платить нехилые деньги еще и за это.

Внешне эксперимент не отличался красотой и великолепием. Не было здесь гигавольтного напряжения и килоамперных токов, не проскакивали дуговые разряды, не вылетали икры, звуковые эффекты так же отсутствовали. Единственные звуки, сопровождавшие эксперимент, возникали вследствие редких нажатий на клавиши компьютерной клавиатуры, щелчков кнопок мышки и нескольких касаний сенсорного экрана управления камерой-детектором.

И все. Эксперимент закончился спустя пару минут банальным "выключаем", произнесенным Лобановым довольным голосом.

- Уже?

- Ну, да. А что тут удивительного? Теперь пусть комп считает, а мы с тобой можем передохнуть.

- До завтра,- попрощался с аппаратурой Виктор и вышел из лаборатории вслед за Стасом.

Как это обычно бывает в преддверии чего-то важного, спасть совершенно не хотелось. Двое молодых исследователей не сомкнули глаз, и весь следующий день изнывали от вялотекущего времени. Но даже минуты, казавшиеся часами, когда-нибудь подходят к концу, и Лобанов с Виктором все же дождались того самого момента, когда компьютер закончил расчеты экспериментальных данных.

- Ну-с, посмотрим-с, - азартно произнес Станислав, перед тем как взглянуть на результаты исследований.

На мониторе появилась картинка, чем-то напоминавшая дикобраза или ежа, с той лишь разницей, что иголки этого виртуального зверя были загнуты по длине.

- А вот и наша динамическая модель, познакомься с ней, Вить.

- Привет, - шутливо бросил Виктор, разглядывая "зверя".

На другом мониторе Стас рассматривал кучу графиков, изменяющихся в реальном времени зависимостей, диаграммы, какие-то таблицы и формулы. Больше часа двое молодых исследователей молча изучали то, что получилось в результате эксперимента, потом, наконец, Лобанов произнес:

- Вот как выглядит вибрационный портрет нашей картины. У других он будет иной, но принцип везде один. Квантовые эффекты, флуктуации вакуума, порождают под воздействием структурирующего тела - картины в нашем случае - вибрации электромагнитного поля особой частоты и напряженности. Человеческий мозг, скорее всего, подсознательно воспринимает вибрационный портрет целиком, релаксирует, влияет на биохимию, физиологию, психику человека, тем самым на организм оказывается положительный эффект.

- Это все сродни гипнозу? - уточнил Виктор.

- Принцип тот же. Воздействуем на особые участки мозга, а дальше все пошло-поехало. Но, этим пусть медики занимаются, это их конек. Наша же с тобой задача - понять, каким образом картина способна вызывать необходимые квантовые эффекты.

- Разве это возможно? - скептически отнесся Виктор к вставшей перед ними проблеме.

- Теоретически - да. Хотя практически на данном этапе развития технологий нам вряд ли удастся понять все явления до конца. Но задел, я верю, мы сделаем.

- Тогда у нас впереди много работы.

- Это точно. Вот и приступим к ней. Не будем тянуть кота за хвост.

3

Голова страшно болела. Ничего не хотелось делать, даже пить уже не хотелось, тем более что алкоголь помогал слабо. Он не заглушал боль, скорее, делал на некоторое время человека равнодушным ко всему окружающему, а потом все повторялось заново. Тоска, заживо сжиравшая Георгия, сердечная боль, апатия. Без Марии сразу стало так пусто, причем не только в доме, но и в душе. Казалось, что человека просто разобрали на составные части, а когда собрали обратно, забыли установить какую-то важную деталь, и теперь на ее месте образовалась сосущая пустота, которая затягивала в себя, как трясина. Настоящая черная дыра, готовая пожрать все, что ее окружало.

Ни на похоронах, ни на девять дней Георгий не плакал. Не было сил. Присутствовала лишь боль, которую невозможно было описать словами. Как хорошо, что у него были все же, по большей части, настоящие друзья, которые в трудную минуту не отвернулись от Суворова, и помогли организовать похороны на высшем уровне.

Георгий раз за разом гнал из головы дурные воспоминания, но они лезли и лезли обратно, нанося непоправимые душевные раны. Как назло вспомнился позавчерашний день. Одиннадцатый день без Марии. Суворову случайно удалось узнать (да, в принципе, это не являлось ни для кого секретом) по чьей же воле оказались перекрытыми столь значительные территории Москвы, и Георгий, обуреваемый слепой ненавистью, захотел посмотреть проклятому чиновнику в глаза, тем более что судьба словно сама предоставляла молодому талантливому музыканту такой шанс.

Помощник президента Анатолий Шаганов должен был выступить с обращением к гражданам о здоровье нации на открытии первого московского национального марафона, грозящего стать ежегодным мероприятиям. Первый массовый старт собрал порядка десяти тысяч участников и гораздо большее число зрителей. В их-то ряды без особого труда и затесался Суворов.

Гораздо труднее оказалось пробраться к тому месту, где собирался давать речь Шаганов, но и это Георгию, в конце концов, удалось.

Помощник президента приехал вовремя, как и обещал, взошел на импровизированную сцену и начал свое выступление. Говорил он, в принципе, не много и стандартными казенными словами, звучащими из уст абсолютно всех политиков. Георгий смотрел на холеное лицо представителя власти и чувствовал, как волна неудержимого гнева постепенно поднималась из его глубин и вот-вот готова была выплеснуться наружу.

Суворов был полностью уверен, что, если бы в его руке сейчас оказался пистолет, то он бы выстрелил не колеблясь. Но ни пистолета, ни другого оружия у музыканта не имелось. Ничего не было. Этот человек в дорогом костюме, весь лоснящийся от собственной важности, отобрал у Георгия все. Даже мыслей в голове толком не осталось. Наконец, волна гнева стала настолько нестерпимой, что Суворов перестал что-либо соображать. Он попер напролом сквозь толпу, благо до Шаганова ему нужно было пройти всего рядов десять, не больше. Он практически сумел это сделать, даже выкрикнул несколько ядовитых проклятий в адрес чиновника, которые Шаганов услышал, но в этот момент сотрудники безопасности скрутили Суворова, повалили его на асфальт, и для музыканта все закончилось.