Просим простить нас за разговорный оборот речи, но всё это, по большому счёту, очень странно. И эти странности порождали массу частных случаев, которые имели следствием тот факт, что не все немцы в 1941 г. были высланы из Армавира, а также и то, что вместе с немцами в ссылке фактически оказалось некоторое число лиц, не принадлежавших к депортируемым народам. В своих гражданских правах они не были поражены, в ссылке находились добровольно и до сих не считаются пострадавшими от политических репрессий на основании депортации по национальному признаку.
Например, за высылаемым из Армавира в октябре 1941 г. немцем Шнайдером Александром Андреевичем (1912 г.р.) добровольно последовала в Кустанайскую область его жена Евгения Андреевна (в девичестве Торгашева), русская. Вместе с собой она везла их полуторагодовалого сына Геннадия, которого, также как и её, из города никто насильно не высылал, и это притом, что ребёнок был записан в актовой книге о рождении ЗАГСа г. Армавира как "немец". Ниже мы приводим фото страницы этой книги за 1940 г., где это засвидетельствовано (С.К., В.Ш.: запись в графе 16 подчёркнута нами).
Были ли ещё такие женщины в Армавире (а мы думаем, что могли быть) нам не известно. Возможно, кому-то этот поступок покажется безрассудным. Однако позволим себе заметить, что в эпоху массовых репрессий сохранить любовь и верность сосланному или посаженному мужу было подвигом куда как большим, чем те жертвы, которые пришлось принести жёнам декабристов. И с этим выводом, вложенным А.И. Солженицыным в уста одной из героинь романа "В круге первом", нельзя не согласиться.
Таким образом, дети немцев от браков с женщинами других национальностей, в том случае, даже если они были записаны в метрических книгах как "немцы", выселению не подлежали. Об обратных вариантах брачных союзов мы уже говорили выше.
Общаясь с членами Армавирской немецкой городской национально-культурной автономии, мы столкнулись с одним удивительным случаем, о котором рассказал нам Юрий Славдиевич Шмидт. Его прадед Яков Яковлевич Шмидт, о котором мы уже упоминали в главе 6, когда рассказывали о судьбе четырёх домовладений на углу улиц Новой и Тургеневской, был репрессирован в 1937 г. Совершенно случайно, как поведал нам наш респондент, оказался арестован и также расстрелян его сын Иосиф 1908 г.р., у которого осталась двухлетняя дочь (мать Ю.С. Шмидта). Вдова Иосифа Шмидта незадолго до начала войны вышла замуж за русского. Это обстоятельство спасло её саму, а также её дочь от депортации. Эта семья из Армавира не высылалась и не выезжала, и до сих пор проживает в нашем городе. В своём роде, это уникальный случай, когда представители одной немецкой семьи, сохранив свою фамилию, прожили безвыездно (вольно или невольно) в Армавире на протяжении всего изучаемого нами периода, что, по самым скромным прикидкам, составляет более 110 лет.
Показательна судьба сестёр Безе (фото 44). Лидия, выйдя замуж ещё до войны за С. Каноненко, русского по национальности, выслана из Армавира не была, хотя и лишена права проживания в доме сосланных родителей. Мария была замужем за немцем Андреем Руппель, а Нине было 14 лет. В 1941 г. Нина и Мария были депортированы в Кустанайскую область.
Фото 44. Сёстры Безе (слева направо): Лидия, Нина, Мария.
Известны и ещё несколько случаев, когда немки оставались в Армавире потому, что были замужем за русскими, украинцами или представителями других народов, которые не подлежали депортации. Мы не станем на них останавливаться более подробно ввиду того, что это будет уже совершенно избыточной аргументацией. Однако большой интерес представляют те случаи, когда в Армавире оставались мужчины немцы. В это невозможно поверить, но у нас есть три свидетельства о таких фактах.
В 1941 г. по неизвестным причинам не был выслан из Армавира один из представителей старой армавирской немецкой фамилии Я. Э-н. Вплоть до оккупации он преспокойно работал на центральном рынке, остался в городе при наступлении немцев и был ими выслан в Германию. Об этом мы скажем несколько слов в дальнейшем.
Ещё об одном таком случае рассказала нам Надежда Сергеевна Мошейко. Не был депортирован из Армавира Семён Кёниг - сын Соломона Кёниг и Юлии (урожд. Безе), представителей старейших немецких фамилий Армавира. Прадед нашего респондента был родным братом матери С.С. Кёнига. Семён Соломонович был заслуженным человеком, он был лётчиком и орденоносцем. Во время войны он работал инструктором по лётному делу в городе Ейске. В Армавир вернулся только в 1944 г. Однако насколько это могло быть основанием освобождения его от депортации нам сказать сложно. Его потомки и сегодня проживают в Армавире.
Недавно у нас в руках оказалась рукопись воспоминаний Виктора Ипполитовича Михайлова, во второй половине 1930-х переехавшего на жительство в наш город, работавшего на заводе "Армалит" и пережившего в Армавире оккупацию. Анализируя отношение горожан к оккупантам, он разбивает их на несколько категорий и в ряду прочего упоминает дословно следующее: "Были, впрочем, и приятные исключения. Например, начальник ремонтного цеха, немец из старых колонистов, мог бы занять при немцах (С.К., В.Ш.: оккупантах) высокий пост, однако оставался на своём месте и работал весьма прохладно. Сын его погиб под Днепропетровском на фронте ещё в самом начале войны". Это единственный немец "из старых колонистов", о котором упоминает В.И. Михайлов в своих довольно объёмных и детальных воспоминаниях. К сожалению, он не называет его имени. Сведения о том, что его сын мог погибнуть "в самом начале войны", вполне правдоподобны, так как перекликаются с другими упоминаниями о призыве армавирских немцев на фронт в первые месяцы войны (воспоминания И. Безе). Известно также, что мобилизации и направлению в действующую армию подлежали представители и других народов, которые позже подверглись депортации. До принятия соответствующих постановлений ЦК ВКП(б) и указов Верховного Совета СССР они обладали такими же гражданскими правами и обязанностями, как и все остальные.
Большая часть немцев, так или иначе оставшихся в Армавире на период оккупации, пережили её также как и остальные горожане. Нам неизвестно, насколько серьёзно оккупационные власти успели провести работу с т.н. "фольксдойч", к которым были отнесены российские немцы, но некоторые отрывочные сведения о том, что такая работа была, у нас есть. В частности весьма любопытной представляется информация о лагерях для фольксдойч на территории Германии, куда попали и некоторые немцы из Армавира.
В таком лагере оказался уже упоминавшийся выше Я. Э-н. Он был расположен в городке Эбренген близ Фрайбурга. Э-н работал у вдовы немецкого офицера. Пребывание и режим в лагере были довольно свободными, помещённые туда лица нормально питались, не чувствовали притеснений и имели деньги.
Эти сведения перекликаются с тем, что рассказал нам Анатолий Иванович Лехман, которому в 1942 г. исполнилось уже 12 лет. Именно в тот год его вместе с матерью Эмилией Яковлевной (урожд. Фритцлер) 1906 г.р. выслали в Германию.
Эмилия Яковлевна в 1938 г. вторично вышла замуж. Её супругом был русским, и это спасло её от депортации. О судьбе своего отчима наш респондент ничего не сказал, но, вероятнее всего, на момент их высылки в Германию в Армавире его не было.
Итак, вместе с матерью они оказались в лагере для фольксдойч в г. Штаргард, что в Верхней Померании. А.И. Лехман говорил: "В Германии работали на хозяина. Жили в лагере, но не как заключённые, ходили свободно, [нам] давали деньги, хорошо кормили". В Штаргарде их освободили советские войска. После этого Эмилия Яковлевна вместе с сыном вернулась в Армавир. Известно, что её допрашивали органы госбезопасности, но депортирована их семья не была, не говоря уже о более суровых наказаниях.
