- Раньше ты всё видела, - сказала она, - раньше мне бы не пришлось вести тебя как слепого щенка.

- Мне это всё не нужно, оставь меня в покое. Пожалуйста, оставь меня здесь.

- И ты разведёшь костёр? - сказала Аша.

- И что? Что тебе с того?

В темноте прозвучало:

- Лучше бы ничего.

Они молча пошли плечо к плечу. Вернулись к пещере, нагрузили мешки остатками мяса, Аша взяла себе длинные когти, Яса соскребла уже подсохшую слизь со шкуры в высушенную кишку. По дороге обратно Аша ещё охотилась, на этот раз на мелкое зверьё, его она подвешивала к своему охотничьему поясу. Здесь уже висела парочка пауков, маскирующихся под людские лица, один жук с болтающимися руками-клешнями и тройка грибов в суп. Эти грибы нужно было долго варить, чтобы убрать яд, и всё это время они будут светиться в котле.

- Вон он! - обрадовалась Аша. - Я так и знала!

Гремя всей добычей, она ринулась к поляне со светящимися белыми шарами, будто застывшими в каменной паутине.

- Тсс, - начала Яса, - их наверняка сторожит Жнец. Он должен быть где-то рядом.

- Вот и проверим, - бросила, чуть ли не смеясь, Аша. - Наши-то все шары потухли.

Она обняла один из шаров, закрыла глаза. Яса знала, что они чуть тёплые. Потёрлась об него носом и радостно отстранилась, а затем принялась тянуть, упёрлась ногой в выступающие грани паутины.

- Ты всё не утащишь.

- Ха! - Аша умудрилась стащить сразу четыре шара, не смотря на предложенную помощь, домой она их волочила в гордой самостоятельности. И там принялась развешивать по углам. В пещере стало светлее, её глаза больше не просвечивали болотом, они стали выглядеть обычнее, тёмные, злые, вечно прищуренные.

Потом она ещё долго любовалась делом рук своих и повторяла:

- Ну скажи, красиво же, а тут вообще замечательно!

И Яса говорила:

- Очень красиво, только ты умеешь так красиво добывать и расставлять окки.

Сегодня у них был свет, от него не исходило никакого тепла, он был слабым и тусклым, но Аше этого вроде бы хватало с лихвой. Яса ещё помнила время, когда хватало и ей.

- Может быть, всё-таки поджарим мясо, - в который раз предложила она, видя, как Аша натирает его солями, добытыми из скал и горькими кореньями, добавляя туда иногда цветы синей удавки. - Ты ведь тоже так больше любишь.

- Нет, - прозвучало глухое.

- Нет, тебе нравится.

Тогда Аша вдруг остановилась, руки её застыли.

- Ты всё равно не будешь есть, - сказала она. - Тебе не нужно мясо и не нужен жир, только нужно развести костёр, и больше ничего не надо. Я всё знаю.

- Неправда, - запротестовала Яса. - Я просто хочу, чтобы нам с тобой было сытнее. Ты сама говорила, что мы здесь последние остались из своего племени, и нам нужно выжить.

- Я тебе не верю, - сказала Аша.

- Только пару кусочков, мы согреемся в ночи, станем сильнее и напитаемся, как следует.

- Хватит, - устало сказала Аша.

- Я поджарю его на вертеле, смочу жиром и соком из забродивших трав.

- Хватит, - её голос звучал совсем тихо.

Снаружи лютый ветер замёл вчерашнюю тропу. Костяная пурга поднялась и рвала вершины скал. Последние чудовища ещё реяли щупальцами от края горизонта до края. Исполинский куб с одним глазом завис между небом и землёй, и смотрел в никуда. Четыре высокие фигуры, одна с шаром, вместо головы, вторая со связанными между собой руками и ещё две, бредущие наугад, топтались на месте, шагали туда, где густел мрак. Прочь от зарождающегося каждый день на востоке "Начала". Глаз куба стал бельмом, связанные руки иных обвисли. Твари первозданной бездны трубили в самый тёмный час и замолкали, когда слепли от разгорающегося света нового времени.

- Ты хочешь развести огонь, я знаю, - продолжала говорить Аша и Яса слышала, как в груди дико стучит сердце.

Огонь. Огонь. Огонь.

Огонь. Огонь. Перед мысленным взором заплясали огненный языки и, скрючившись, она протянула руки вперёд, а потом попыталась сделать вид, что потянулась за мясом. Аша неотрывно смотрела на неё, видела застывшие как куриные лапы пальцы и расширенные глаза, и продолжила заниматься своим делом.

- Ничего я не хочу, - начала канючить Яса.

- Хочешь.

- Не хочу, я просто думаю, вот было бы здорово наесться жирного и горячего. Тем более, что это не так уж сложно сделать. Я просто разожгу пару искр и буду сидеть вот здесь. - Она изобразила, с какого расстояния станет крутить вертел. - И ничего не случится. И на ночь у нас в животах будет тяжело и горячо. Давай же, ты ведь хочешь хорошо заснуть, переспать то, что идёт с востока.

Аша долго сидела в полумраке напротив. Мерный свет от белых шаров скрадывал углы её лица и делал его гладким, укрытым мраком.

- Нет, - наконец сказала та и отвернулась.

Больше Яса ничего не стала говорить, только покрутилась на месте и стащила пару шкур в свой угол. Станет упорствовать, ещё свяжут как накануне.

Она очень долго лежала в темноте и ворочалась, и ворочалась, потому что не могла заснуть. Потому что не спала уже давно, если не видела перед собой огонь. Аша тоже поначалу не спала, прислушивалась к изменениям в шорохе неподалёку.

Проснулась Аша рывком, но всё было хорошо. Яса сама отправилась на охоту - правда поутру - когда серое на востоке становилось больше и разрасталось подобно паукам Костяного Пика. Вернулась перед затемнением с несколькими чёрными белками, у которых из пастей вывалились длинные покрытые серым налётом языки. Яса струсила с себя наметённую белую глину у входа и швырнула добычу перед Ашей.

- Смотри, - сказала гордо, - я всё могу.

- Ага, - буркнула та, - этих доходяг только на похлёбку и хватит. Это не настоящее мясо, настоящее мясо скрывается в темноте. Там оно большое.

- И злое, - добавила Яса.

- И большое, - настаивала Аша.

- При свете охотиться лучше.

- После этого своего света ты больше ничего не видишь, - ответила на то Аша. - Ты стала бесполезной, слепая как выдранный глаз.

- Ты тоже слепнешь на свету, - бросила быстро Яса, руки у неё дрожали, в то время как руки Аши сжались в кулаки.

- Хорошо, - тогда сказала вторая из них и взяла на ходу копьё, другое подцепила ногой и швырнула Ясе. - Пойдём.

Обе они вышли наружу, ветер продолжал наметать глину, но здесь она казалась чёрной, как и всё кругом. Вход в пещеру зиял провалом со слабыми отсветами на стенах. Тогда Аша крепко перехватила древко копья и приготовилась. Яса скорее почуяла это старыми инстинктами, чем увидела. В вое ветра её шаги умирали. Своё копьё Яса держала прижатым к груди. В руках оно удерживалось слабо, но вот она сжала их и выкрикнула:

- Почему ты не оставишь меня в покое? Это касается только меня. Делай, что хочешь и не трогай!..

Первый удар просвистел у самого левого уха. Она уклонилась и чудом не получила в лоб.

- Другие разводят костры, другим можно! - продолжала кричать Яса.

Два новых удара сбили её с ног. Неспешная тень Аши двигалась в отдалении иногда быстро, как хищник, рывками загоняющий жертву.

- Давай, Яса, - приговаривала та зло, - ты же старше меня и умелее. Раньше учила меня драться и выбивала с одной подсечки. Издевалась, когда у меня не получалось. Я злилась, но становилась сильнее. Помнишь? А теперь не можешь удержать простую палку? Они все умерли, все, кто оказался слабее и его сожрал ваш "огненный цветок", некому больше ставить зарубки на наших стенах, некому петь волчьи песни. Остались только мы и вместо того, чтобы защищаться от чудовищ, я должна защищаться от тебя! - Кричала Аша.

- Тебе нужно было просто оставить меня

- Это ты сейчас так говоришь, а потом будешь выть от ожогов, скулить и просить тебя защитить! - орала вторая. - Я ненавижу его. - Говорила Аша, и нападала, Ясе приходилось изо всех сил отбиваться и получалось это у неё из рук вон плохо. Наконец, задыхаясь, она свалилась на сухую землю, и закрыла голову руками. - Того, кто принёс огонь. Его об этом никто не просил. Зачем он сделал это?! И теперь темнота умирает, всё умирает! Его никто не просил доставать тот огонь, и я теперь очень рада, что он воет на скале и его жрут каждый день, пусть жрут. Я бы сама жрала, я бы выдрала ему все кишки и душила ими, ненавижу!