- Азербайджану от этого не легче... - резко возразил я. - Их "Армения от моря и до моря" слишком дорого нам обошлась.
- Это называется этнополитический миф. Лидеры их националистических движений неоднократно прибегали к подобного рода мифам, чтобы вдохновить массы на те или иные действия. Такой миф полностью игнорирует реальность, он создает идеологию насилия, когда кто-то - чужой, сосед, например, -становится воплощением зла. С этим злом и призывают бороться. Причем из прошлого лепят искусственную конструкцию, упрощающую гораздо более сложную историческую реальность.
- Но зачем нужно придумывать, конструировать прошлое? Тем более что достаточно научных трудов, которые могут опровергнуть эти выдумки? - спросил я.
- Кто же советуется с учеными, когда нужно быстро достичь определенных целей? К тому же всегда найдутся и такие, с позволения сказать, ученые, которые обслужат необходимый политический интерес, - засмеялся Эрих. Неужели известный вам Зорий Балаян обращался к ученым? Все эти вожди дашнаков, лидеры комитета "Карабах" и их московская группа поддержки политическая богема, профессиональные интеллигенты. Иной профессионализм им не знаком. Они выбрали несколько ключевых моментов, которые есть в истории каждого народа: обретение родины, формирование и расцвет государственности, великие завоевания и ужасную катастрофу, которая якобы прервала развитие данного народа. На эти точки, как на кнопки, и на давили. А впереди обещали Золотой век. Захват азербайджанских земель стал своеобразной психологической компенсацией за лишения в прошлом, за неумение достойно организовать настоящее. Ну, это как у чело века... Понимаете? Бывает, что комплекс неполноценности проявляется в излишней агрессивности. Растравляются старые обиды и предубеждение против народа-соседа. Узурпируется чужая история, чужие памятники либо присваиваются, либо уничтожаются... А зло персонифицируется в виде "народа-врага". Заметьте, из всего культурного наследия армяне выбирают как особую ценность - письменность и государственность. И здесь им представляется, что они самые-самые древние... Вклад других народов в этом направлении ими либо умаляется, либо вовсе замалчивается... Они очень ревностно относятся к евреям... И еще я заметил в этой поездке, беседуя с интеллигенцией: у них есть новые мифы. Миф о Европе, например. Она кажется им раем... Русские же для армян, увы, были и будут средством, как ни цинично это звучит...
- Об этом писал еще Грибоедов... - заметил я. -Да и замечательный публицист конца XIX века Величко.
- Вот как! - удивился Эрих. - Я и не слышал о Величко.
- В России многого не знают о самих себе. Я по могу достать вам эту книгу, - пообещал я.
- Буду вам очень благодарен...
Мы поднялись и неторопливо пошли в конец сквера.
С гор опять надвигались тучи, слышался отдаленный гром.
- Говорят, перед этой грозой стояла сорокоградусная жара... А сейчас так хорошо! - Эрих с видимым удовольствием вздохнул. - Вот только не помешал бы мне дождь отправиться в здешнее знаменитое святилище. Утверждают, что оно упоминается в Коране...
- Я сам мечтаю побывать там... Мои родные из этих мест, - отвечал я. Хотите, поедемте вместе в горы, на родину моего отца? А на обратном пути за едем в святилище, в Пещеру - 18 сура Корана так и называется - Аль К*Ахф. Пещера.
- Значит, вы жили вдали от родины отца? - спросил Эрих.
- Да. Так сложилось... - коротко заметил я. - И то, что я встретил здесь вас, - с одной стороны, странно, но, видимо, не случайно. Вы сейчас говори ли о том, что волнует и меня, над разгадкой чего я и сам бьюсь... Но это долгая история... Объясните одно: все эти этнические мифы - для чего они, если приносят столько несчастий, горя?.. Мифы мифами, но есть же здравый смысл?
- Западная традиция опасность таких мифов давно поняла. И за понимание свое дорого заплатила. Армяне дважды пытались в XX веке на обломках двух империй воплотить свой миф в реальность. Элита - церковники из Эчмиадзина, профессиональные интеллигенты, о ком я уже говорил, - всегда стремилась повысить свой политический статус в мире, боролась за доступ к экономическим и финансовым ресурсам. Контроль над территорией, над ее богатствами - тоже не малый геополитический фактор. Их этноцентристская историческая версия о "Великой Армении" призвана была играть решающую роль в легализации политических претензий на власть, на свое место в мировом сообществе. Представляете, какие последствия могло бы иметь то, например, если бы армянам удалось добиться официального признания от ООН геноцида 1915 года? Сколько бы Турции пришлось выплатить за это? Значительные финансовые инъекции могли бы совершенно преобразить государство Армения. Сейчас у него нет глобальных ресурсов развития, а те малые, что есть, по-видимому, разворовываются.
- Почему вы считаете, что и эти "инъекции" не разворовали бы?.. засмеялся я. - Очередной Зорий Балаян построил бы очередной особняк, отправил бы детей учиться во Францию, открыл очередной банк в Москве... Купил бы, наконец, дворец под Лос-Анджелесом... А наши беженцы - крестьяне из Карабаха, подранки из Гейчи только во сне видят свою родину, рыдают ночами, оплакивая убитых родных, у кого и могил-то нет...
- Мне нечего вам ответить на это, - Эрих даже остановился. Лицо его стало печальным. - Вот я - немец. И хотя мой прадед переселился в Россию еще сто лет назад, а отец - воевал с фашизмом, я не мог не размышлять о корнях и причинах преступлений нацистов в XX веке, а шире - о том, что приводит те или иные народы к уничтожению других народов. Поверьте, миф - это оружие, а совсем не безобидная сказка. Оружие, как известно, убивает...
Первые капли дождя застучали по асфальту. Мы быстро поймали машину и, когда подъезжали к гостинице, ливень шел уже сплошной стеной. Но на другом конце неба, на востоке, пробивался из-под тучи золотой луч...
Дорогу в горы, на Арафсу, да еще после дождей можно одолеть только на "Ниве". И вот замелькали за окнами машины окраины Нахчивана, по обеим сторонам шоссе начались поля, а навстречу вырастали, приближались две известные далеко за пределами этого края горы - Иланлыдаг и Алинджа. Не такие мощные, как вздымавшаяся под облака вершина Гапынджык, самая высокая точка Малого Кавказа, достигающая 3900 метров, но настолько своеобразные в своей суровой красоте, что кажутся рукотворными. Кругом, куда ни посмотри, обломки скал, валуны, камни, поросшая колючкой земля.
Мы как будто въезжали в страну легендарных воинов-великанов. Вот-вот из-за поворота послышится ржание коней, засвистят стрелы, зазвенят сабли... На Алиндже во времена средневековья находилась неприступная крепость, где хранилась казна государства атабеков. Не одно войско пыталось взять ее штурмом, в том числе и полчища Тамерлана... И сейчас, глядя на головокружительные кручи и обрывы, понимаешь, какие кровавые бои шли на подступах к крепости. Гора Алинджа и сама похожа на крепость.
Я же вспоминал еще и последние страницы эпопеи Мамеда Сайда Ордубади "Меч и перо", где этот выдающийся мастер, хоть и по-своему, соединил судьбы двух братьев, Узбека и Гютлюг Инанча, последних правителей из династии Эльденизидов государства атабеков, но зато создал впечатляющее глубоким нравственным смыслом художественное полотно.
Именно в крепости Алинджа встретились, по версии Ордубади, два узника, один из которых провел там тридцать лет. Там, в этой крепости, брат узнал в поседевшем старике своего некогда утраченного брата... Там они осознали свою вину за нарушенный ими обоими завет отца, знаменитого атабека Джахана Пехлевана: "Сила стрелы зависит от силы сердца. Но стрелы для врагов, а не для друзей..." Под сводами страшной каменной темницы звучали из уст волею судьбы заживо погребенных братьев стихи их современника, гениального Низами...Все это я рассказал Эриху, согласившемуся отправиться вместе со мной в Арафсу и теперь с живейшим вниманием слушавшему меня. Мы остановили машину и вышли к подножию Алинджи. Рядом вскинула свою змеиную голову Иланлыдаг. Каменное царство, мир безмолвия, неярких красок, мужественных, надежных людей.
