— Хорошо, я в деле. Не могу отказаться от сексуальных моделей. Хотя… именно ты должна развлекаться с ними. Ты слишком серьёзная, и тебе нужно выпустить пар.

Трин закатила глаза.

— Я собираюсь переодеться, и отправиться на танцы.

— Ты можешь игнорировать меня сколько угодно, но тебе нужно хорошенько трахнуться, — кричала Лидия вдогонку Трин, которая уже вышла из комнаты.

Трин вошла в ванную комнату, которая примыкала к обеим спальням, натянула колготы и трико под свою одежду. Затем завязала волосы в высокий хвост, и достала коробочку со шпильками. Ей понадобилось около пятидесяти, чтобы собрать их в надлежащий балетный пучок. Её волосы были слишком густыми, чтобы отделаться парой заколок. Выбивающиеся пряди она уложила про помощи лака. А после нанесла румяна, тушь для ресниц и вернулась в комнату Лидии, которая продолжала разглагольствовать о том, какая она серьёзная.

— Угомонись, Ли! — Раздраженно сказала ей Трин. — Я не ты. И никогда не стану тобой.

— А я и не говорю, что должна быть! — Вскрикнула она. — Просто, что плохого в ни к чему не обязывающем сексе?

Трин покачала головой.

— Я тоже не вижу ничего плохого в сексе. Спи с кем тебе хочется.

— И буду.

— Хорошо, — Трин забросила сумку на плечо, и натянула каблуки. — А я буду танцевать.

— Эй, не расстраивайся, — сказала Лидия, провожая её до двери.

— Я не расстраиваюсь.

— Ты определённо расстроена. Я твоя сестра. Кому знать, как не мне.

Трин сделала глубокий вдох. Лидия, как никто другой умела давить на нужные рычаги. Трин обожала сестру, но эта тема ей уже порядком надоела. То, что Лидия давила, делу не помогало.

— Хотя бы скажи, что подумаешь о том, чтобы найти милого парня, который увлечёт тебя на всё лето. Ты заслужила это за всю свою тяжёлую работу.

— Я не собираюсь с кем-то встречаться или спать, в качестве приза за мои достижения, — с отчаянием заявила Трин. — Я хочу встречаться с кем-то, потому что он мне нравится, потому что я смогу его полюбить. Хочу быть с тем, за кого выйду замуж.

Глаза Лидии расширились.

— Тебе всего восемнадцать. Жизнь не такая сложная. Тебе ещё рано думать о замужестве, и если ты продолжишь говорить такие вещи, я преждевременно поседею.

Трин закатила глаза.

— Ты ненормальная.

— Возможно, но креативность порождается безумством. Или же безумство от креативности? — Размышляла она вслух. — Как бы там ни было, отправляйся на репетицию. И выбрось из головы мысли о замужестве, или что там ещё ужасное засело в твоей голове. Ты молода и красива, и тебя ждёт ещё столько всего интересного в жизни до замужества. В эти выходные обязательно найдём тебе кого-нибудь, чтобы развлечься!

— Хорошо, Лидия, — ответила Трин. Если она сейчас не уступит, сестра не отстанет со своими проповедями.

Но она не стала упоминать, что такого рода развлечений у неё было предостаточно за последние два года.

Лидия считала, что если она старше, значит мудрее, поэтому и старалась образумить младшую сестру. Но правда была в том, что с огромным количеством фешн вечеринок, ей с головой хватило ни к чему не обязывающих встреч.

И теперь, когда она больше не была занята в показах, она хотела чего-то более значимого.

3.

НЕДЕЛЯ ПРОЛЕТЕЛА В МГНОВЕНИЕ ОКА.

Трин опустилась на пол танцевальной студии, и начала развязывать ленты своих пуант. Она только окончила шестичасовую тренировку перед отчётным концертом в Балетной Студии Нью-Йорка, который состоится уже на выходных. Стопы ужасно гудели, и она была уверена, что придётся в следующий раз одевать новые пуанты. С такими нагрузками, скорее всего, поменять ещё несколько пар в течение недели, а потом ещё по одной паре на каждое выступление на протяжении концерта.

Рене согнула ноги, а затем встала на носочки своих пуант.

— Ты тоже видишь это дерьмо? — Спросила она.

Она вновь встала на носочки, а затем опустилась, демонстрируя, как подошва её балетных туфель треснула пополам.

— Опорная часть испорчена. Чёрт возьми.

— У меня тоже.

— Что теперь делать? Я не могу позволить себе выбрасывать по семьдесят пять долларов каждую неделю.

— Мы справимся. Всегда справлялись.

Рене плюхнулась рядом с ней и беспощадно стянула свои пуанты.

— Этого бы не случилось, если бы меня не поставили на чёртов «Интенсив».

Трин рассмеялась.

— Я не участвую в «Интенсиве», а мои пуанты всё равно развалились.

Каждое лето, Балетная Студия Нью-Йорка устраивала интенсивные курсы для желающих «Летний Интенсив». Танцоры со всей страны съезжаются, чтобы посоревноваться за стипендию. Рене была стипендиатом, так что её присутствие на летней практике было обязательно. Студия любила демонстрировать своих самых одарённых учеников. Этот факт помог поступлению Рене в Школу Джуллиарда (прим. знаменитая академия музыки, танца и театрального искусства в Нью-Йорке). Это была невероятная возможность для любого, а в особенности для афроамериканской стипендиантки из Бронкса (прим. на английском The Bronx, Bronx – это уникальный район Нью-Йорка).

— Может, поможешь мне с «Интенсив»? Там так много этих долбанных малявок, и мы нуждаемся в блестящих хореографах.

— Ха! Ты должно быть шутишь. Мы обе прекрасно знаем, что я не хореограф.

Рене одарила её многозначительным взглядом. Склонила голову, вздёрнула бровь и поджала губы.

— Я тебя умоляю. Я прекрасно знаю, чем ты занимаешься по выходным. Эти твои фристайлы в стиле контемпорари.

— И именно поэтому, я выбрала на концерт партию в стиле контемпорари, и именно поэтому, буду всё лето заниматься тем, что захочу!

— Как хочешь, изменщица, — пошутила Рене.

Трин покачала головой. Ей не впервые случалось это слышать.

— Я просто люблю хорошо проводить время. Не хочешь сегодня пойти со мной? — Спросила Трин.

Она сунула пуанты в сумку и девушки направились в раздевалку.

— Я бы с удовольствием, но не могу. Мама ждёт меня дома, чтобы я осталась с мальчиками, пока она будет на ночном дежурстве, пояснила Рене.

— Но что она будет делать, когда ты переедешь от них в следующем году? — Спросила Трин.

Рене тяжело вздохнула. Мечта о переезде на Манхеттен, и реализация её стремлений, давно засели в голове Рене. Помимо танцев она занималась домом и детьми, пока мать работала на трёх работах, чтобы обеспечить семью.

— Стараюсь не думать об этом. Не всё сразу, — ответила Рене. — По крайней мере Мэтью будет сегодня со мной.

— Теперь всё ясно. На самом деле, ты собираешься провести вечер со своим МЧ (прим. сокращение от Молодой человек).

Мэтью был парнем Рене уже на протяжении трёх лет. Они были довольно милой парой. Он был джазовым исполнителем, и тут и там рассказывал всем, как напишет балет специально для Рене, какого ещё не видывал мир.

— И что с того? — Закричала Рене.

Трин вошла в душевую кабинку, едва стаскивая трико и колготки, прилипшие к телу из-за пота, и сунула одежду в открытый отдел сумки. Она открутила кран, и встала под струи горячей воды. Её волосы всё ещё были собраны в тугой пучок. У неё не было времени сушить волосы перед встречей с друзьями. После того, как Трин смыла часы тренировок со своего тела, она вытерлась насухо и оделась в узкие кожаные штаны длиной до щиколоток, и широкий короткий топ с V- образным вырезом, а затем скользнула на свои любимые шпильки.

Когда она вышла из кабинки, Рене покачала головой.

— Вот она, моя развратница. Ты сегодня выходишь на охоту?

— Ты слишком хорошо меня знаешь.

— Запомни. Ты выглядишь мега сексуально, и можешь заполучить любого парня.

Трин пожала плечами.

— Возможно, — сказала она тоже самое, что и Лидии.

Когда на прошлых выходных они отправились на вечеринку, всё закончилось тем, что Лидия подцепила двух моделей-парней. А Трин ушла ни с чем… опять.

Они спорхнули три пролёта вниз, а затем по холлу, выложенному мраморной плиткой. Вращающаяся дверь уже была заблокирована на ночь, и горел всего один фонарь. Большинство девушек покинули здание, как только освободились. Некоторое руководство студии всё ещё было в кабинетах наверху, но всё равно здание казалось мёртвым.