Подходя ближе, я замечаю в руках Аннабет бусы. Шнурок. Пять бусин. Я узнаю их, словно они всю жизнь были со мной. Мои лагерные бусы, что я выбросил в первый месяц своего предательства. Дрожащими пальцами я принимаю их из рук Аннабет, не сводя с поблескивающих бусин глаз.

– Это … избавит тебя от кошмаров?

– Я боюсь, что нет, – хрипит она, вставая. – Но я не смогу врать, Майклу больше, никому больше не смогу врать. И если надо, я буду терпеть.

– Нет…

– Да, ты станешь возражать, – вмешивается она, – идя сюда, ты хотел решить все за меня. Теперь же ты не имеешь на это права, я хочу, чтобы ты остался со мной.

– Ты же знаешь, что это неправильно!

– А что если это поможет? Попытка не пытка, Перси. Пусть от олимпийцев толку мало, но думаю, Афродита что-то смыслит в любви. – Она выхватывает мою руку. – В конце концов, я хочу стать счастливой впервые за эти три года. И уже навсегда.

– В последний раз, Чейз? – улыбаюсь я, сквозь слезы, касаясь ее лица.

Она улыбается в ответ, целуя меня в кончик носа.

– Теперь – только Джексон.