— Пожалуйста, — умоляла она, ощущая приближение новой волны оргазма. — Не сдерживай себя. Мне нужно это. Мне нужен ты.

Его глаза опалили ее желанием. Он немного отстранился от нее и начал двигаться. Его лицо было в дюйме от нее. Она не могла отвести взгляд, не могла ничего сделать от невероятных ощущений каждого толчка его члена в ней.

Его бедра резко двигались, пока он входил в нее неумолимо и нещадно. Ее тело безмолвно тянулось к нему, стремилось к большему, жаждало его.

Сердце колотилось в ушах. Кровь плавилась.

Вся ее вселенная вращалась вокруг загадочного, великолепного мужчины, который довел ее до вершин блаженства, о которых она даже не представляла.

Она жаждала прикоснуться к нему, но он все еще удерживал ее. И ей не вырваться из его захвата. Не сейчас. Никогда.

Желание затягивало и скручивало, она не могла больше это выносить. С каждым толчком он по спирали отправлял ее к блаженству, и когда она подумала, что готова сдаться, Малкольм глубже толкнулся в нее.

— Еще нет, — прорычал он.

Эви пыталась освободить руки, но он держал крепко. Она попыталась изменить положение тела, чтобы оттянуть кульминацию, но Малкольм не позволял ей сдвинуться ни на дюйм.

— Малкольм! — прокричала она. — Я больше не могу!

Он поднял ее бедра выше и задвигался внутри нее глубже и сильнее.

— Еще нет, — возразил он.

Эви пыталась сдержать кульминацию, но как она может, когда ему так хорошо? Не важно, что она делала, ее тело жаждало разрядки, и ничто не могло остановить это.

— Сейчас. Кончи для меня, Друид, — прошептал Малкольм.

Как будто по команде, ее тело взорвалось в оргазме, таком сильном, что в глазах заплясали белые огоньки. Его толчки стали быстрыми и частыми, когда он исторгал каждую каплю из нее, и, наконец, он прорычал и замер.

Ощущения его пульсирующего члена внутри нее довели Эви до очередного оргазма, прежде чем закончился предыдущий. Она испустила магию и позволила ей обернуться вокруг них, окутывая их в кокон блаженства.

Несколько минут они оставались в таком положении, пока она не открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее сверху вниз с... удивлением.

Ее тело полностью насытилось, Эви обнаружила, что расслаблена и сон затягивает ее. Она улыбнулась, когда он отпустил ее руки и осторожно вышел из нее.

Ее глаза закрылись сами по себе, и она могла поклясться, что он провел рукой по ее щеке. Он что-то сказал на языке, которого она не понимала.

Она сказала себе спросить об этом, когда проснется.

***

Малкольм смотрел на Друида, после того как она уснула. Он не мог поверить, что отдался своим желаниям. Но больше всего, он не мог поверить, что Друид не убежала. Вместо этого она настоятельно призывала его.

Он потерял контроль, но не навредил ей, как боялся. Это кажется слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Он взял один из ее локонов и накрутил на палец. Он гладил прохладную прядь и созерцал Друида. Глупо, но он думал, что мог забыть ее. Он ошибался.

После одного поцелуя она зажгла его кровь. Сейчас, после того как он взял ее, попробовал ее, она каким-то образом нашла остатки его души и заявила на нее права.

Малкольм накрыл ее одеялом, чтобы ей не было холодно, и снова лег на подушку. положив одну руку под голову, он продолжил играть с ее локоном.

Если он останется, то подвергнет Друида опасности. Однако, он не может оставить ее. Он знал об этом, когда сбежал от нее из Керн Тула.

Что-то сжалось в его груди, когда он вспомнил обвиняющий взгляд Друида, когда он вернулся. Она имела право злиться на него. Клятва защищать ее ушла на второй план, когда он забеспокоился о себе.

И он заплатил за это, потому что что-то произошло с ней. Малкольм не был уверен, что она когда-нибудь расскажет ему об этом. Она не доверяла ему теперь, если вообще когда-нибудь доверяла.

Доверие. Разве он заслуживал его? Она знала, что он предал Дейдре, хоть Ларена и считала это справедливым, поскольку Дейдре была злом.

А как же Дункан? И остальные в замке? Он предал всех и каждого, когда убил Дункана.

Малкольм оттолкнул воспоминания, которые снова прокручивались в его голове: как Дункан шутил, пытаясь заставить его смеяться; как Дункан настаивал, чтобы он встал на его сторону, когда они с Йеном спорили о чем-нибудь; как Дункан прикрывал тарелку, когда Гален пытался стащить его еду.

Но одно никогда не покидало его, — яростный взгляд Дункана перед тем, как Малкольм убил его.

Стыд и ненависть к себе поглотили его. Он не заслуживает друзей, он не заслуживает доверия. И он, конечно, не заслуживает наслаждения, что подарила ему Друид.

Он хотел знать ее имя. Она была права. Он должен спросить ее. Он хотел держать ее на расстоянии, и думал, что сможет это сделать, если не узнает ее имени.

Еще одна его ошибка.

Малкольм знал, что единственная причина, по которой ему все еще рады в замке Маклаудов — это Ларена, и он подвел ее. “Семья, — говорила она, — это семья, несмотря ни на что”.

Неужели это была единственная причина, почему она поддерживала с ним связь? Малкольм надеялся, что нет. Он нуждался в Ларене сейчас, но, возможно, было уже слишком поздно.

Тот факт, что он не знал, как Ларена борется против крови Драу, не говорит в его пользу. Нет никакого оправдания ему, что он отвернулся от нее.

Малкольм еще больше возненавидел себя. Он должен позвонить Ларене, но он не знал, что сказать. Остальные не должны узнать о Друиде. Они захотят узнать, где он и что делает. Он не хотел лгать никому из них. Будет лучше, если он немного повременит с разговором.

Он повернул голову на подушке и посмотрел на Друида. Но как долго он сможет отсрочивать его? Он проделал ужасную работу из всех мыслимых по завоеванию доверия Друида, и он сомневался, что она расскажет ему хоть что-то в ближайшие месяцы.

Что если Воители позовут его на битву с Уоллесом опять?

Малкольм готов еще раз попытаться убить ублюдка, но оставлять Друида после последнего раза, не вариант. И он не мог привести ее с собой.

Друид повернулась на бок к нему лицом, ее рука легла на его грудь. Малкольм замер, боясь, что она перестанет его касаться.

Медленно, он вынул руку из под головы и осторожно положил на ее маленькую ручку. Ее грудь поднималась и опадала равномерно, пока она спала сном младенца.

— Тебе было бы лучше с каким-нибудь другим Воителем. Я не подхожу тебе, — прошептал он.

Он бы никогда не сказал ей этого в лицо, но ему нужно было это сказать. Она была хорошим человеком, которая теперь испорчена из-за него.

— Я никому не подхожу.

Не в первый раз он подумывал попросить одного из Королей Драконов отрубить ему голову. Ларене и Фэллону больше не придется беспокоиться из-за него. И возможно его смерть компенсирует некоторые из злодеяний Дейдре.

У него был длинный список грехов, за которые ему нужно расплатиться. Как же он хотел снова ничего не чувствовать, потому что этот эмоциональный шторм занес его на такую почву, по которой он не ходил.

Малкольм закрыл глаза и постарался найти некое подобие спокойствия в его разуме. Ему нужно всего несколько минут, чтобы вернуть самообладание.

Как только она проснется, он должен будет кое-что объяснить. Во-первых, ей нужно было знать, кем он был на самом деле.

Затем он мог бы попытаться узнать, почему она сбежала из Керн Тула к каменному кругу, о существовании которого он даже не знал.

И главный вопрос: откуда она узнала о камнях?

Мысли о Друиде успокоили его разум. Чем больше он думал о ней и чувствовал ее магию, тем быстрее воспоминания отступали.

Глубоко вздохнув, Малкольм начал гладить пальцем тыльную сторону ладони Друида. Завтра будет новый день и новые возможности.

Глава 26

Эви проснулась с рассветом. Она слышала в своей голове, как шепчут ее имя. Потихоньку она вытащила свою руку из-под Малкольма, села и посмотрела в окно на мегалиты.