Северус остановился:

- Если вам больше нечего добавить, советую оставить нас в покое. Хочу напомнить, картины очень легко воспламеняются. - Северус довольно резко взмахнул волшебной палочкой.

От этих слов сердце Гарри заныло: Северус хотел его как любовника, но если бы они смогли расстаться, то, казалось, это бы не доставило зельевару особого огорчения. Наоборот… Парень внезапно почувствовал, как на глаза накатились слезы. Портрет на картине, старый белобородый волшебник с серыми глазами, в которых поблескивали лукавые искорки, - возможно, предок Дамблдора – прежде чем добавить, бросил быстрый взгляд на Гарри:

- Конечно, я знаю кое-что, поскольку сам был такой же жертвой. Но мой рассказ ничего не даст, поскольку это не сработает, если вы не искренни… Помните: есть только Белый День, как День Святого Валентина. Удачи тебе с этим упрямцем, малыш, и не волнуйся, это колдовство еще ни разу не подводило! – добавил он персонально для Гарри, прежде чем стремительно скрыться в другой картине.

- Еще один старый дурак! - пробормотал Северус, прежде чем подняться по ступеням вверх.

Гарри последовал за ним, но его разум был полон неожиданных откровений. Белый День? Да, он что-то слышал об этом. Об этом мало кто знал. Впрочем, теперь, когда он размышлял об этом, Гермиона что-то говорила подобное в прошлом году. Пусть этот день был Белым, это было… было… Конечно четырнадцатое марта! И по обычаю те, кто получали в подарок шоколад, должны были сделать ответный подарок. Это был день… Святой Матильды. Удивительно, какие познания можно выудить из уголков памяти, когда тебя прижучит!

Он не смог продолжить свои размышления. Северус распахнул двойные двери, ведущие на четвертый этаж. Гарри внутренне напрягся, собираясь войти в палату Лоуэна, в конце концов, именно за этим он сюда и пришел… Но Северус удивил его еще раз. Он подошел к колдоведьме, дежурившей по этажу.

- Извините, - начал он, чувствуя себя в клинике крайне неуютно. - Я пришел к Лоуэну Карду.

Медсестра, прежде чем ответить, пристально посмотрела на мужчину.

- Вы первый посетитель с тех пор, как он к нам поступил, - ответила она, не скрывая в голосе подозрительных ноток.

- Я профессор Снейп, - уточнил Северус.

Выражение лица колдоведьмы мгновенно изменилось.

- О, конечно, зелья, - сказала она себе. – Но если вы здесь, - начала ведьма, - то значит…

- Думаю, мне, наконец, удалось, - закончил за нее Северус. - Другие зелья были несовершенны, но я все равно посылал их вам, когда целители искали очередное решение…

Он сделал паузу: зачем он рассказывает об этом? Зельевар извлек фиал из кармана.

- Могу я…? Я уже послал целителю образец, который согласился попробовать, но он предоставил мне возможность сделать это самому.

- Конечно, на самом деле, он предупредил нас. Я забыла… - оправдывалась колдоведьма. – Идемте. Его палата находится в конце коридора.

Северус и Гарри направились в указанном направлении. Гарри сразу узнал палату, в которой находились родители Невилла Лонгботтома и Гилдерой Локхарт. Но сейчас все его внимание было приковано к кровати, на которую указала медичка. Они молча вошли в комнату. Гарри поймал себя на мысли, что надеется, что тот будет ужасно некрасивым, даже уродливым…

Мужчина, сидевший на постели, был очень красив. Он смотрел на стену перед собой, не видя ее. Они приблизились ближе, не вызвав никакой реакции с его стороны.

- Он постарел, - прошептал Северус.

Зельевар замолчал, жадно всматриваясь в черты лица бывшего любовника. Гарри стало не по себе. Ему было очень плохо: ему хотелось одного - бежать от человека, погруженного в свой собственный мир. На мага были наложены явно ужасные чары, испепелившие и изуродовавшие того изнутри. Парень всегда считал, что магия может исцелить любые раны. Но сейчас реальность доказывала – это не так. Волдеморт, должно быть, упивался своей властью над ним. Внутри клокотала ярость, от которой становилось страшно, когда парень увидел, что тот применил…

- Здравствуй, Лео, - сказал Северус, присаживаясь рядом на кровать.

Гарри почувствовал, как кольнуло сердце, когда услышал нежное ласковое обращение зельевара. Но Лоуэн продолжал их игнорировать.

Северус почувствовал, что должен объясниться:

- Когда ты… раз за разом накладываешь Круцио или другие пыточные заклятия, иногда жертва теряет рассудок…

Гарри вспомнил родителей Невилла.

- … но бывает и так, что жертва полностью отрешается от мира. Не в силах вынести эти пытки…

Он взял руку мужчины, остававшегося безучастным к происходящему.

- … разум погружается в небытие глубоко, очень глубоко…

Зельевар взял фиал в левую руку.

- Гарри, хочешь мне помочь дать ему зелье? – попросил Северус. – Боюсь, с одной рукой я не справлюсь…

В этот момент Северус посмотрел на Лоуэна, не заметив почти безнадежное выражение лица Гарри. В конце концов, он должен пойти до конца. Но… Да, в глубине души он ревновал, но разве сейчас это было столь важно? Он хотел, чтобы Северус был счастлив. Тогда он поможет ему. Северус, благодаря помощи Гарри, влил зелье очень мягко, почти нежно.

Мужчина вздрогнул, а затем посмотрел на свои руки, прежде чем оглядеться по сторонам. Увидев Гарри и Северуса, он радостно улыбнулся:

- Добрый день, господа!

Еще минуту назад его серые глаза были пусты и печальны, а лицо – непроницаемая маска. Но вся его сущность ожила в одно мгновение, словно кукла, которая длительное время была заперта в тесной коробке, зависая между двумя мирами между жизнью и смертью.

- Лео… - от волнения голос Северуса дрогнул.

- Кто? – вежливо поинтересовался Лоуэн.

- Лоуэн? – с беспокойством переспросил Северус.

- Лоуэн – это вы мне?

- Ты ничего… не помнишь?

Одной простой фразой Лоуэн окончательно сломал Северуса:

- Извините, а вы кто?

Северус качнулся как от удара, недоверчиво глядя на мужчину, не в силах вымолвить ни слова.

- В любом случае вы и ваш друг, должно быть, очень влюблены, раз держитесь за руки, - с чувством добавил Лоуэн.

Гарри нашел, что улыбка мужчины очень мила. Должно быть, этот Лоуэн был хорошим парнем, и если б он узнал его раньше, то не смог бы ненавидеть. Даже если бы тот забрал у него Северуса. Он спрашивал себя, что заставило его служить Волдеморту? Возможно, он был похищен, и это не оставило ему выбора? Очень серьезный голос Северуса прервал ход его мыслей:

- Гарри… Простите, - он запнулся. – Я полагаю, что нам пора… идти.

Эти слова эхом прокатились по комнате, словно поражение. Поражение после стольких лет, когда он надеялся искупить свои грехи, тем более в этот раз, когда он не смог помочь, когда было нужно. Он медленно поднялся как после удара, заставляя Гарри последовать за ним. Они едва сделали шаг, услыхав за спиной:

- Тебя зовут Гарри? – поинтересовался Лоуэн. – Красивое имя.

- Спасибо, - ответил Гарри, не зная, что добавить.

Но Лоуэн продолжил тихим голосом, в то время как Северус переступил порог палаты и Гарри собирался сделать то же:

- Кажется, этот человек очень сильно тебя любит. Береги его.

Гарри остановился и резко обернулся: выражение лица Лоуэна было болезненно грустным, по которому пронеслась целая волна эмоций. У человека с таким выражением лица не может быть амнезии!

- Позже я отблагодарю его, - тихо прошептал он.

Настолько тихо, что Гарри сомневался, слышал ли он эти слова или же ему просто почудилось. Смысл этих слов переворачивали все с ног на голову. Парень почувствовал, как его потянули вперед и ничего не смог сказать. Он проследовал за молчащим Северусом.

Их окликнула главная медсестра:

- Скажите, пожалуйста, что…

Она остановилась, видя болезненное выражение лица Северуса, которое моментально стало непроницаемым.

- Не подействовало? – с тревогой спросила она.

- Если бы… Но… у него амнезия.

- Это не удивительно, после того, что он пережил, - просто сказала медсестра. – Мне очень жаль, - сказала она. – Мне бы хотелось, чтобы он знал, что вы для него делали все это время. И палата, и зелья… всё.