Поскольку майор приехал без машины, мы поехали на моем Мерседесе, и тот всю дорогу любопытствовал по поводу технических возможностей машины и в этот момент совсем не напоминал мне начальника секретного отдела.

Мы поднялись на этаж, и только здесь я заметил существенные отличия от Лубянки. Наличие стальных дверей, запирающихся на кодовые электромеханические замки. Видеокамеры, установленные везде, и вообще современный вид помещения, говорил, что здесь занимаются важным и секретным делом.

Майор провел карточкой по замку, и надпись OPENLY засветилось на небольшом экране.

Мы прошли через аппаратную, уставленную множеством компьютеров, большим плазменным экраном на стене, факсами и прочими предметами, куда стекалась информация. В комнате находилось несколько человек, женщины и мужчины. Один из сотрудников был негр, и я сразу понял, что состав интернациональный. Все они были разного возраста, но не старше сорока лет, одеты по-летнему с бирками-пропусками, висящими на карманах блузок или на шнурках на шее. Вика посмотрела на меня и тихо прошептала:

— Почти, как в американских фильмах про шпионов.

— Это точно. Прямо какая-то штаб-квартира в Ленгли, точнее в Москве.

Майор неожиданно обратился по-английски к присутствующим в зале и представил нас, как новых сотрудников отдела. Все почему-то дружно зааплодировали нам и, судя по их дружеским выражениям лиц, были рады нашему появлению. Мы прошли в кабинет майора, которая отделялась матовой стеклянной дверью, на которой на двух языках, русском и английском была написана его фамилия и еще какого-то Уотса, видимо представителя с американской стороны.

— Прошу, — он указал на стулья напротив стола, на котором стояли два монитора и телефон. В просторном кабинете, как бы разделенном на две части находился еще один точно такой же стол с табличкой Уотс.

Видимо предвосхищая мой вопрос, майор сказал:

— Майор Уотс в Штатах, будет завтра после обеда. Так что я вас введу в курс дела, чем мы тут все занимаемся в рамках проекта, и чем предстоит заниматься и вам.

— Собственно говоря, отдел существует всего полгода. Его создали сразу после визита шефа нашего ведомства в США. Причин, почему вдруг и откуда пошло солидное финансирование я не знаю, но сами видите, средств выделено не мало. Основные задачи, слежение за окрестностями Солнечной системы и фиксирование появления внеземных объектов в земной атмосфере. Обработка полученных данных их анализ, сопоставление и прочее. Собственно до вашего прилета, была довольно скучная, прямо скажу работа, а с вашим появлением, всё буквально завертелось. Так что вы сами в существенной степени оживили нашу работу. Информация из разных уголков мира есть, но весьма противоречивая, надеюсь, что с вашим приходом к нам, она просеется, и мы сможем заняться действительно стоящей информацией. А сейчас, я думаю вам надо немного ближе познакомиться с сотрудниками, они отличные специалисты, в основном в области компьютерных систем, но есть программисты, аналитики, математик, астрофизик и специалист по вооружениям, видите, они уже все с нетерпением ждут вас, так что прошу.

Я обернулся, и понял, что майор был прав. Сотрудники отдела, собравшиеся вместе, с напряжением следили за нами и, по всей видимости, с нетерпением ждали, когда мы выйдем, и они смогут задать свои вопросы.

Мы вышли в зал. Наступило неловкое молчание. Однако по их взглядам, я понял, что у них миллион вопросов.

— Так, господа, я вам уже представил наших новых сотрудников, подчеркиваю, сотрудников, а не подопытных кроликов, за которыми мы так внимательно следили, — собравшиеся дружно рассмеялись, — так что хотя бы в первый день не очень наседайте на них со своими вопросами. И вообще для начала можно было бы предложить им кофе.

Народ засуетился, и мы оказались с Викой в плотном кольце сотрудников, которые с нетерпением ждали поговорить с нами, так как видимо отлично знали, кто мы и где побывали.

Вернувшись вечером домой, я лег на диван. Вика присела рядом. Она была, так же как и я в хорошем настроении. Несмотря на то, что всю вторую половину дня нам пришлось отвечать на бесчисленное количество самых разных вопросов, мы были рады, что нас приняли в коллективе не как пациентов из психбольницы, а как людей, которые смогут помочь им в решении интересных и сложных задач. Я понял это уже к концу дня, когда у них наверняка оставалась уйма вопросов, и они сгорали от любопытства их задать, но вместо этого, показали наши рабочие места и сами рассказали нам много интересного о своей работе, показали, как работает связь со спутниками слежения, как производится обработка данных и многое чего иного.

— Слушай Сережа, мне так понравилось, а тебе?

— Если честно, я вначале немного испугался. Но они отличные ребята, а главное к нам отнеслись с таким интересом.

— Еще бы. Я думала их вопросам не будет конца.

— Но ты заметила, полковник сообщил им весьма дозированную информацию о нас. Если бы они знали всё, вопросы были бы иного характера.

— Да, я потом тоже обратила на это внимание. Нет, в целом народ мне понравился. Я даже успела немного подружиться с Мелонией.

— А кто это?

— Та девушка, с короткой стрижкой, аналитик. Она занимается исследованием полученных данных и сопоставлением типологических портретов инопланетян. Она такая внимательная, мне сразу понравилась её тактичность и потом, мне показалось, что она мне симпатизирует. Одним словом я рада, что ты уговорил меня пойти работать.

— Правда?

— Угу. И знаешь, зря мы накупили все это барахло. Ты видел, как они были одеты?

— Лапуля, кто же знал. Я представлял себе их совсем другими.

— Ладно, может, пригодится, когда будем куда-то ездить. Возможно, там надо будет выглядеть как раз в такой одежде.

— Вот именно, ты как всегда права. И кстати, надо на выходных прошвырнуться и купить что-нибудь попроще из одежды.

— Нет уж, хватит по магазинам ходить. У нас итак одежды навалом, а вот квартиру купить другую, это действительно надо.

Я приподнял бровь от удивления, что Вика впервые высказала эту мысль, после того, как я неоднократно говорил ей на эту тему, и она каждый раз откладывала решение вопроса до другого раза.

— Что это вдруг случилось?

— Ты знаешь, если они все или даже кто-нибудь из них к нам в гости придут, как-то неудобно. Всё же американцы. Они там привыкли к комфорту, — Вика посмотрела на меня.

— Так значит, трешку возьмем или как?

— Я не знаю, может быть побольше?

Я улыбнулся и, рассмеявшись, сказал:

— Вика, я люблю тебя. Ты просто сама непосредственность. Но сразу предупреждаю, — я попытался придать лицу выражение серьезности, но у меня ничего не получилось, потому что когда я сказал:

— Смотри я жуткий ревнивец. Они там все вокруг тебя будут хороводиться, так что имей в виду.

Она засмеялась и, поцеловав меня, сказала, — Хорошо, ревнивец, только и ты тоже на молоденьких сотрудниц не очень-то засматривайся.

— Клянусь, — и я поднял два пальца кверху.

Ознакомление с работой отдела, который имел название: «Аналитический отдел стратегических исследований инопланетных цивилизаций» закончился на третий день. Выйдя на работу в четверг, мы застали дежуривших в отделе Урдо Хайгенсона и Аркадия Утюхина, суетливо бегающих между столами с компьютерами и факсами. Те непрерывно выдавали какие-то сообщения, а на экранах то и дело менялись изображения, передаваемые с различных спутников и станций слежения. Не понимая, что происходит, и, видя озабоченные лица дежуривших сотрудников, я спросил, в чем дело:

— Не знаю, но, по-моему, затевается что-то серьезное.

— В каком смысле?

— В прямом, вплоть до вторжения, — односложно ответил Урдо. Судя по его бледному лицу, он не шутил.

— С чего вы решили, что возможно вторжение? — с волнением в голосе спросил я.

— Сами посмотрите на получаемые материалы.

Пока мы с Викой просматривали материалы, которые передал нам Урдо, подошли остальные сотрудники отдела.