- Оставь их, дочь. Пусть осмыслят полученный урок, - Драконобой осторожно, но с твердостью положил руку на плечо девице. Та по привычке не решилась противиться воле родителя.

Более не обращая внимания на сыновей, Сверди подозвал Минакаила. Дворф и маг отошли подальше, взявшись о чем-то шептаться.

Занимался вечер. Обратившееся в размазанное красное пятно солнце постепенно скрывалось за черной стеной леса.

Драконобой и чародей сызнова вернулись к пню.

- А ну прочь отсюда, поганцы! - рявкнул на все еще лежавших здесь чад ловец крылатых ящеров.

К гному с колдуном подошли орки и полуэльфы. Чуть в стороне, почтительно потупившись, стояла Азгун.

- Эй, Дрогг, не желаешь полюбоваться, как мы будем кончать этих выродков? - крикнул Сверди.

- Прошти, дружисе, я не могу поднятьша, - прогорланил в ответ орк. Хотя на самом деле, ему зело не алкалось взирать на кровожадные развлечения. Впрочем, охотник отлично видел пыточную колоду и со своего лежбища.

- Как хочешь, - несколько разочарованно отозвался Драконобой. - Думал, тебя порадуют их мучения.

Зеленокожий промолчал. Происходящее ему вяще не нравилось. Охотники никогда не убивали разумных существ, тем паче охотники не изводили под корень даже самых зловредных гадов. Ныне великий ловец крылатых ящеров грубо попирал устоявшиеся за века правила. Тем не менее, Дрогг не собирался вступаться за дамороо и вызволять их из плена. Ежели Драконобой жаждет уничтожить собственных сородичей только за то, что их кожа подобна чешуе, а глаза напоминают зеницы змей, пусть сии злодеяния останутся на совести дворфа. Как известно, после смерти боги каждому воздают за содеянное.

- Ну, кто умрет первым? - ядовито ухмыльнулся Сверди, прохаживаясь вдоль клеток с узниками. За ним неслышной тенью двигался Минакаил.

- Вот эти, - Сверди остановился возле короба, где томились Саим и дамороо с буро-зелеными волосами.

- Они - ее дети, - волшебник указал на томившуюся в соседнем ящике предводительницу.

- Отлично! - злорадно хохотнул Драконобой. - Пусть увидит смерть чад. - Начнем с парня, девку разделаем поутру. Доставайте его.

Чешуя молодого лесного владетеля и его сестры сделалась ярко голубой, что, верно, свидетельствовало об охватившем их страхе. В то время как шкура двух других пленников почернела, судя по всему, от гнева.

- Будь ты проклят, изверг! - хрипло возопила вожачка, яростно вцепившись в тонкие прутья.

- Если бы ты знала, женщина, сколько раз я слышал подобное, - губы дворфа исказила зловещая ухмылка.

Клеть главарши лесных карликов заходила ходуном, норовя развалиться под неистовым натиском.

- Успокой ее, - попросил Сверди колдуна.

- Авалуст кра-мавин, - облеченный в черную кожу перст устремился в обладательницу похожих на водоросли волос.

С тяжким стоном карлица отлетела, врезавшись в дальнюю стенку узилища, точно ей в лоб угодило выпущенное из пращи ядро. Клеть перевернулась. Хорм и полуэльф с уродливым носом торопко подскочили, принявшись проверять целостность хрупкого короба.

Магик же обратился к ящику с молодыми дамороо.

- Лимата каилум, - молвил владелец щегольской бородки.

Хозяева пущи замерли, будто их тела сковал лед. Багал и темноволосый полуэльф извлекли Саима из узилища. Карлик ошалело пучил глаза, но не мог ни пошевелиться, ни произнести хотя бы слова.

Палачи привязали жертву к пню. Хорм и болдырь с комом вместо носа поставили на место клетку с предводительницей, дабы та лучше видела расправу над сыном.

Как только кожаные ленты накрепко сковали запястья и лодыжки пленника, Минакаил произнес очередное заклинание:

- Эдал заито.

К узнику вернулась способность двигаться. Молодой коротышка забился в тщетных попытках освободиться, вызвав довольные улыбки на лицах мучителей.

- Приступайте, друзья, - распорядился Сверди, скрестив руки на груди и глядя так, словно хозяин на возводящих ему дом работников.

Багал извлек из-под полы курты и развернул внушительный сверток, в коем находились ножи, крюки, тиски, клещи и иные пыточные инструменты.

Темноволосый родич эльфов притащил к месту казни небольшой туес. Место у головы жертвы занял Минакаил. У себя в ногах колдун поставил один из черных ларей.

- Причините ему побольше страданий, - попросил Драконобой. - Шкурку можете не беречь, она мне без надобности.

- Хафино тар-маас, - колдун охватил руками голову лесного владетеля и тело того стало дергаться существенно меньше.

Первым приступил к делу орк. Сначала Багал взялся царапать стопы карлика граненым клинком. Вниз по поверхности пня заструилась кровь. Не ощутив особой боли, Саим сдавленно рассмеялся. Сородич Дрогга гневно фыркнул, достал длинную иглу и направился к голове жертвы.

- Глаза оставь мне! - осадил зеленокожего чародей.

Тогда орк извлек молоток с большим бойком. Полукровка выверенными ударами раздробил колени пленника. Чешуйчатый карлик даже не поморщился, продолжая улыбаться. Болдырь взялся за тиски. С помощью оного приспособления Багал раздавил с десяток пальцев на руках и ногах Саима.

- Заканчивай, пусть с ним позабавиться Арвэту, - пробурчал недовольный зрелищем великий гном.

Орк бросил на дворфа недовольный взгляд и, сгребши снасть, отступил в сторону.

Темноволосый полуэльф благодарно кивнул подгорному жителю и подошел к истязаемому. Коротким изогнутым ножом болдырь срезал с великого творения Адобара одежду. Затем потомок остроухих лесных владык вытянул из короба напоминавшую змею короткую веревку. Странная нить источала слабое зеленое свечение. Один конец бечевы палач скрутил в тугой узел.

Размахнувшись, Арвэту стеганул причудливым хлыстом по груди дамороо. Паче чаяния хозяин пущи взвыл, будто его облили кипятком. Драконобой довольно закивал. После каждого удара на ставшей сиреневой чешуе лесного владетеля оставались подобные ожогам черные пятна.

- Не порти ему кожу, полуэльф, я еще собираюсь ее продать, - возмутился происходящим Багал.

- Пусть продолжает, - одернул зеленокожего Сверди. - Ежели его шкура будет негодна к продаже, я сам заплачу тебе, орче.

Сородич Дрогга кивнул, но мина его выражала вящее недоверие к словам карлика.

Удары странного бича опускались все ниже, переместившись сначала на живот, а после - на чресла. Дамороо завизжал тонко, словно его подвергли оскоплению. Великий гном звучно расхохотался, на лицах остальных зрителей заиграли злорадные улыбочки.

Саим охрип от крика, тело его обмякло, он явственно норовил провалиться в беспамятство.

Арвэту встретился глазами с волшебником. Тот едва заметно кивнул, и полуэльф остановил избиение.

Солнце почти скрылось за окоемом. Прогалину окружили сумерки. Давно покинувшая развлекающихся мужчин Азгун хлопотала возле жарко пылающего костра.

- Пора заканчивать с ним, Минакаил, - глянув на потемневшее небо, сказал дворф.

Колдун нагнулся и откинул крышку сундучка. Несмотря на просьбу Драконобоя, маг действовал с нарочитой медлительностью. Он установил на земле совсем крохотную жаровню, в кою насыпал темного порошка. Щелчком пальцев чародей вызвал огонь. Алхимическая пыль загорелась лазоревым пламенем. Окрест потек едкий металлический запах. Волшебник поставил подогреваться две мензурки - первую наполняла черная вязкая субстанция, а вторую - фосфоресцирующая оранжевая жидкость. Еще одну скляницу с прозрачным раствором Минакаил разместил на земле.

Бородатый заклинатель выудил из ларя пробирку темного стекла. Грубо сдавив щеки Саима, маг влил содержимое сосуда карлику в рот. Глаза лесного владетеля вылезли из орбит, зрачки расширились, сделавшись почти круглыми. Тело напряглось и замерло, точно на него наложили парализующее заклятие. Лишь окаймленные густой бородой губы едва заметно подрагивали.

В руке колдуна появился длинный ланцет. Лицо чародея приняло сосредоточенный вид. Он медленно, словно боясь совершить неверное движение, обвел лезвием оба буркала гнома. После волшебник осторожно извлек левый глаз жертвы. Легким движением Минакаил отсек удерживавшие зрак мышцы.