Приближался вечер. На пути беглецов замаячила полоса мертвого леса, где два дня тому назад на них напали акума.
Коротко охнув, алхимик осел на землю. Барон и орк опасливо заозирались, полагая, что мэтра сразила стрела. Спустя несколько секунд, зеленокожий обратил взор на адепта тварной области знания. На теле старикана не появилось новых ран. Видно, он попросту лишился сознания от потери сил.
Болдырь склонился над бесчувственным алхимиком.
- Что с ним? - донесся сверху нетерпеливый фальцет коменданта Нарлаха.
Дрогг начал расстегивать пропитанный кровью пурпуэн, дабы понять, стоит ли волочь кавалера Ордена Ребиса с собой или лучше прикончить прямо здесь.
За спиной, там, где стоял юнец, пронеслась стремительная тень. Отрок хрипло забулькал и рухнул наземь, звякнув доспехами.
Почуяв опасность, охотник перекувырнулся через бок и резко вскочил на ноги. Тесак беззвучно выскользнул из ножен. Под ногами полукровки лежало тощее тело Морнингера. Из рассеченного горла натекла уже целая лужа крови.
Дрогг обвел глазами окрестные джунгли, не обнаружив ни единого следа таинственного убийцы.
- Выходи и шражайша как мужсина! - выкрикнул орк.
Несколько секунд ничего не происходило, а затем изумрудная стена зарослей дрогнула, будто исказилась сама ткань бытия. Свитый из стеблей и листьев занавес набряк невысокой коренастой фигурой, донельзя похожей на гнома. Странный силуэт исподволь налился тварными очертаниями. На левом запястье полукровки задрожал инкрустированный аметистами медный браслет. Оный артефакт возвещал о том, что ныне на глазах Дрогга творилась магия.
Действительно, перед орком возник близкий родич почивших недавно Кьерна, Фендура и Грумо. В то же время явившееся создание не относилось ни одному из ведомых болдырю низкорослых племен. Странный коротышка имел бледно-сизую кожу, на коей отчетливо угадывались очертания полупрозрачных чешуек. Голова пришельца блестела гладкой лысиной, в то время как нижнюю часть широкого лица скрывала кудлатая борода ярко-зеленого цвета, напоминавшая клок мха. Желтые, рассеченные узкими щелями зрачков глаза обрамляла кожистая бахрома. Короткие толстые пальцы венчали внушительные когти, указательный перст десницы алел свежей кровью.
Лесной гном носил грубую безрукавку и кургузые штаны, сплетенные из стеблей растений. За перехватывающей широкую талию лианой виднелся костяной нож с иззубренным лезвием.
- Кто ты такой? - не придумав ничего лучше, спросил охотник.
Физиономия твари на миг просияла горделивым удовольствием. Таинственный карлик безусловно хотел рассказать о себе.
- Меня зовут Кфаар-Гиил из народа Дамороо. Я - владетель Священной Пущи. Высшее творение Великого Отца, - коротышка говорил глухо, с явственным шипением. Несмотря на это, в его голосе отчетливо улавливалось надменное высокомерие. Похоже, обитатель чащи мнил себя по меньшей мере полубогом.
Внутренности орка напряженно сжались. Великим Отцом именовали Адобара сотворенные им расы. Дрогг никогда не слыхал, чтобы витамант создавал существ под названием дамороо. В сознании зашевелилась неприятная мыслишка о том, что могущественный волшебник до сих пор жив и продолжает выводить новых гомункулов. Зеленокожему не было никакого дела до свихнувшихся колдунов и их дрязг с людьми, но Кфаар-Гиил, похоже, считал по-иному.
Видя молчание собеседника, лысый гном заговорил снова, сурово понизив голос:
- Ты явился в мои земли, уничтожал растения и зверей, принадлежащих мне по праву. За сии злодеяния я приговариваю тебя к смерти, - чешуя карлика угрожающе потемнела, став темно-синей.
Болдырь едва не пропустил стремительный удар когтистый лапы. Двигался владетель Священной Пущи молниеносно, аки эльф.
В следующий миг незащищенное предплечье дамороо сшиблось с тесаком орка. Широкий клинок заскрежетал по оказавшейся прочной, будто сталь, шкуре.
Тварь наседала, выкручивая руками сумасшедшую мельницу. Изогнутые когти проходили в пальце от лица и горла полукровки. После нескольких мимолетных касаний карлика, толстая куртка превратилась в лохмотья. Не теле охотника заныли свежие раны.
Дрогг тщился оторваться от владетеля леса, дабы метнуть нож. В ячеях пояса орка покоилась припасенная на крайний случай колба жидкого огня.
Высшее творение Адобара не позволяло противнику отстраниться, хотя бы на шаг. Впрочем, лысый коротышка напирал весьма не умело. Болдырь уже несколько раз ткнул его клинком в грудь и живот. Лишь непробиваемая чешуя спасла Кфаар-Гиила от смерти.
Они бились, кружа по узкой полосе, оставленной сворой аштхинов. Краем глаза охотник заметил, как тело мэтра Тарвиона уволокла в чащу пара кхарадунов.
Владетель Священной Пущи не собирался уставать, но и орк мог сражаться без перерыва много часов. Поняв, что схватка непредвиденно затягивается, лесной гном изменил порядок действий. Ныне чешуйчатый карлик тщился не зацепить когтями, а схватить зеленокожего.
После дюжины бесплодных попыток, отпрыск Адобара добился желаемого: толстые пальцы сжали запястье Дрогга. Болдырю почудилось, что его сцапал тролль, настолько сильным оказался хозяин чащи. Левая рука перехватила рукоять тесака, но охотник пропустил тяжелый удар кулака. Грудная клетка полукровки хрустнула, внутренности перетряхнуло. Неожиданно стало трудно дышать. Болдырь почал судорожно хватать ртом воздух, словно вытащенная из воды рыба.
Несмотря на боль не утративший рассудка орк сделал выпад, рассчитывая поразить желтый глаз. Удар вышел корявым, дамороо легко перехватил ослабевшую руку.
Они застыли, сцепившись. Хотя среди своих соплеменников Дрогг отличался недюжинной силой, он не мог побороть даже заурядного гнома. Лесной карлик же обладал поистине стальными мышцами, создавалось впечатление, что Кфаар-Гиил играючи скрутил бы медведя.
Кости и суставы зеленокожего надсадно затрещали, болдырь попятился. Ашдирский коротышка неожиданно рванул противника вправо. Измотанный полукровка не сумел удержаться на месте. Охотник отчаянно дернулся, но владыка пущи держал крепко. Неловкая подножка и они рухнули на ковер бурой листвы. Гном, точно скала, придавил орка к земле. Правая рука карлика вцепилась в Дроггово горло. Полукровка яростно забился, чувствуя, как сжимается и трещит не выдерживающая напряжения трахея. По коже побежали теплые струйки: острые когти разорвали кожу.
Зеленокожий что есть мочи рванулся в бок. Он ощутил, как с хряском вырывается из сустава придавленное грудью дамороо левое плечо. Болдырю удалось освободить правую руку. Почти теряя сознание от боли и нехватки воздуха, орк вонзил большой палец в глаз лысому коротышке. Зрак оказался твердым, будто сработанным из стекла, и поддался далеко не сразу. Кфаар-Гиил завыл и еще сильнее сжал глотку охотника, когда с хрустом лопнула выпуклая зеница владетеля пущи. Взор застлала антрацитовая тьма, но Дрогг упорно продолжал погружать палец все глубже в голову карлика. За растекшимся глазным яблоком полукровка ощутил студенистую мякоть мозга.
Верно, болдырь лишился сознания, поскольку не почувствовал, когда умер отпрыск Адобара. Когтистая длань все также сжимала шею зеленокожего, но давление более не усиливалось.
Чувства вернулись к Дроггу в тот миг, когда некто осторожно сдвинул с него тело лесного гнома. Орк лихорадочно заморгал, отгоняя плававшие перед глазами белые хлопья. Над ним нависло три широких физиономии.
- Он жив, - сообщил низкий грудной голос, принадлежавший, по всей видимости, женщине.
- Тем лучше, значит, придадим его праведному суду, - незнакомец говорил хрипло, с шипением. Вне всякого сомнения, его распирал едва сдерживаемый гнев.
Полукровку грубо схватили и поставили на ноги. Кто-то ловкими движениями отвел его руки за спину и стянул запястья жесткой, скорее всего, травяной веревкой.
Только сейчас Дрогг сумел разглядеть, что его пленили дамороо - трое мужчин и двое женщин - точно такие же, как и только что погибший Кфаар-Гиил, но с пышными копнами изумрудных волос на головах.
