Ученик алхимика присел возле желтобородого, но вместо того, чтобы поднять приятеля, достал кремень, кресало и походившую на свиток бумажную трубку, от коей отходил короткий черный шнур. Карлик запалил нить. Огонек весело побежал вверх по тонкому жгуту. Каштанововолосый размахнулся и запустил странный предмет в толпившихся поблизости бестий.

Необычный снаряд взорвался снопом искр где-то на полпути до пировавшей аштхином своры. Раздался жуткий грохот. Оглушенные гады поначалу замерли, а после почали сучить конечностями настолько медленно, будто вместо воздуха их окружала мокрая глина.

- Не отставай, морда! - подмастерье мэтра Тарвиона ловко взвалил могутное тело раненого на плечи, и бодро затрусил к зарослям.

Орк тронулся следом. Паче чаяния за беглецами увязался и дверг. Грумо бежал на закат, собираясь обойти возвышавшийся посреди поляны холм с левого бока - по склону, на коем валялся лишь один муравьиный труп. Останки подземной твари пожирала ватага ящериц и змей.

Заметив, что карлики и полукровка лишились защитной пелены, к ним устремились порхавшие в вышине стрекозы. Дрогг и Кьерн взялись отмахиваться от чудищ. Совсем худо обстояли дела у Фендура и тащившего его миррадца. Покалеченный гном не мог сражаться, а пыхтевший снизу Грумо попросту не имел подобной возможности.

Одна образина даже села на спину пшеничнобородого и впилась челюстями в бычью шею. Зеленокожий поравнялся с гномами и всадил клинок в ранжевый зрак. С гневным верещанием бестия умчалась в высоту.

Встревоженный происходящим Душегуб страшно бранился, в самых что ни на есть грубых выражениях высказывая прислужнику алхимика, как его надлежит тащить. Желтоволосый пытался дергаться, вследствие чего сгорбившегося под тяжелой ношей миррадца мотало из стороны в сторону.

Пожиравшие стерву твари заинтересовались мчащимся к лесу отрядом. В сторону орка сотоварищи рванулся один из богомолов. Под ноги убегающим прыснули ящерицы. Выбившийся из сил прислужник Тарвиона почал месить бестий ногами, словно продираясь сквозь рыхлый снег. Раздавив с десяток гадин, Грумо поскользнулся на обратившихся в кашу телах и плюхнулся наземь. Карликов тотчас облепил целый рой монстров. Дрогг собирался было помочь коротышкам, но на него накинулся богомол. Ярко-салатовое насекомое вращало длинными шипастыми лапами, точно клинками.

Болдырь уклонился от походившей на пилу конечности и ткнул мечом в намерении поразить набухший чернотой глаз. Выпад орка не имел успеха, тварь ответила молниеносным ударом, полукровка лишь в последний миг убрал голову с пути иззубренной голени. Взваленные на спину торбы полетели на землю, поскольку сражаться с подобной ношей являлось невозможным.

Вошедшая в раж гадина пошла в наступление. Полукровка ловил на тесак коленчатые ноги, словно сражаясь с вооруженным двумя клинками воином. Все-таки лесная бестия не обладала разумом и весьма тупо перла вперед. Охотник попятился, левой рукой нашаривая на груди рукоять метального ножа. Дрогг уже готовился метнуть лезвие, когда сбоку на него прыгнул крупный лиловый кхарадун.

Не придумав ничего лучше, болдырь выставил навстречу жуку ногу. Внушительные жвалы разорвали штанину чуть выше сапога. Кожу обожгло болью. Зеленокожему повезло: сиреневая бестия отлетела прямо к богомолу. Тот с радостью сграбастал нежданную добычу.

Орк развернулся в сторону гномов. Выбравшийся из-под тела сородича Грумо волоком тащил к лесу облепленного гадами Фендура. Кьерн сражался со вторым богомолом - сизым, с алыми буркалами и крупнее, чем напавший на охотника. Рыжий карлик отбросил секиру и бился руками. У коротышки получилось оторвать одну из передних лап образины. Вторая конечность твари то беспомощно скрежетала по прочному бехтерцу, то также бесплодно колотилась о покрывавший голову дверга шишак.

Не желая помогать рудому задире, Дрогг побежал к чаще. Он догнал миррадца и почал сбивать бестий с пшеничнобородого.

Беглецы ворвались под сень деревьев. Погоню за ними продолжили лишь две утлые рептилии. Очутившись за пределами поляны, болдырь без труда затоптал их.

Земля неприятно захлюпала. Ноги по щиколотку погрузились в мягкую, водянистую почву. В нос ударил едкий запах гнили. В этой части леса с деревьев свисали мохнатые, точно ветки елей, лианы, делавшие чащу почти непроходимой.

Ученик алхимика сорвал несколько вцепившихся в желтоволосого змей - судя по пестрым узорам на чешуе, без сомнения ядовитых. Подмастерье Тарвиона почал суетливо мотать круги подле распластанного товарища, будто, тщась найти среди густой травы противоядие.

- Где мои сумки, мерзавец? - спохватившись, каштанововолосый накинулся на орка.

- Их пришлошь брошить, инасе мы не ушли бы оттуда живыми, - спокойно молвил Дрогг.

- А-ну, возвращайся на поляну и принеси мои торбы! - взъярился карлик, тыча рукой в сторону елани.

В это время окрестные заросли с треском разъялись и в образовавшейся прорехе возник Кьерн Ражий. Руки дверга вновь сжимали секиру. Зловонную творожистую маску рассекала пара свежих ран.

- Эй, рыжий, сбегай обратно за моими тюками. В котоме, на которой изображен синий дракон, кусающий себя за хвост, находятся противоядия, без них Фендур отдаст концы, - не слишком учтиво попросил о помощи миррадец.

- Пусть подохнет, треклятый стяжатель, так ему и надо! - разразился гневом рудой.

- Ах ты, подлый убийца! - Грумо кинулся на сородича, норовя схватить за горло.

Дрогг сделал шаг, очутившись между готовыми схлестнуться карликами.

- Вожьми вот это, - орк подал ученику алхимика флакончик темного стекла, в коем находился эликсир из листьев лиики - целебного растения, что растет на рубежах эльфийских владений. Оное зелье легко излечивало укусы змей северной части ойкумены, но отнюдь не всегда справлялось с ядом бестий полуденных лесов.

- Что это за дрянь? - подозрительно воззрился на склянку подмастерье Тарвиона.

- Каариум, - поименовал декокт принятым в городах волшебников названием зеленокожий.

- Ладно, сгодится, - коротышка скорчил недовольную гримасу, но несмотря на это обличенные в узкие перчатки толстые пальцы с готовностью выхватили пузырек из рук полукровки. Для начала миррадец сам сделал несколько глотков и только после этого склонился над пшеничнобородым.

- Не смей вливать мне в рот энту мочу остроухих! - зарычал Фендур.

- В твоем хайле ей самое место, - не преминул поддеть соломенноволосого дверг.

После продолжительных препирательств Душегуб все же соизволил сделать несколько глотков. Правда, скорчившись в отвращении, он почти сразу выплюнул большую часть снадобья.

Посовещавшись, помощник алхимика и орк приняли решение убраться подальше от наводненной тварями елани.

Грумо взвалил на плечи желтобородого. Измотанный ученик кавалера Ордена Ребиса шагал неуверенно, и идущему позади Дроггу приходилось поддерживать тяжелое тело раненого. Фендур занемог: у него начался сопровождавшийся лихорадкой бред. Круглое лицо сделалось красным, аки медный таз, по телу обильно заструился пот.

Сохраняя гордое молчание, за зеленокожим и прислужником Тарвиона следовал Кьерн Ражий.

Дроггу вяще не нравилась местность, где они очутились. Земля под ногами окончательно превратилась в зыбкую топь. Путников окружили низкие чахлые деревья, совершенно не годящиеся для того, чтобы обустроить на них ночлег. Зато вьюны и лианы образовали столь густой занавес, что разглядеть дорогу можно было лишь на несколько шагов вперед.

После продолжительных блужданий, они нашли каменистый участок, походивший на макушку погрузившегося в трясину великана.

Грумо облегченно скинул тяжелую ношу. Впавший в беспамятство Фендур хрипел что-то о скорой битве с драконами.

- Подкрепиться охота, - молвил плюхнувшийся на землю миррадец. Лицо коротышки выглядело осунувшимся и изможденным, верно, его тоже терзали полученные укусы. - Эй, орочья рожа, ты ж вроде зверолов? Сходи, налови какой дичи.

Зеленокожий, молча, извлек из котомы черствый сухарь и протянул карлику.