Когда я проснулся ничего не изменилось, Борис поделился грибами и сам отправился на боковую, обещал вернуться часа через два, но в крайнем случае я должен был поцарапать ему тыльную сторону ладони.

   Наконец тишину нарушили шаги, не узнать их было невозможно, это был тот, кого я ждал.

   -- Госе-эйн, -- окликнул я его, когда понял, что он рядом.

   -- Кто здесь? -- шаги стихли.

   -- Ригхас, помнишь такого?

   -- Да, но мне сказали...

   -- Я знаю. Иди сюда.

   -- Что тебе нужно? -- он был уже совсем рядом.

   -- Нужно, тебя кое-куда сводить.

   -- Но мне нельзя!

   -- А придется.

   Грустный вздох, кажется, выражал согласие. Больше аргументов Госейну не требовалось. Борис по моим расчетам должен был проснуться с в ближайшее время, я решил подождать.

   -- А куда мы пойдем?

   -- Сюрприз.

   -- Не надо разговаривать со мной, как с ребенком.

   -- Нашелся? -- донесся сонный голос.

   -- А, он здесь и не отпускает меня, -- тут же пожаловался наш придурок.

   -- Вообще не говори, страшный человек, -- поддержал Борис.

   В обратную сторону мы шли довольно быстро. Борис очень хорошо знал туннели и большую часть пути шел впереди. Несколько раз мы попадали в ловушки жрунов, но, когда рядом было ещё два человека, ничего страшного в этом не было. Больше никто нас задержать не пытался. По пути спасаемый сектант рассказал нам о недавних странных смертях, подтвердив мои предположения о связи Хищников с прошедшими ритуал под землей и Охотников с теми, кто остался в поселении под открытым небом.

   Перед входом в светлую пещеру Госейн начал было сопротивляться, я не стал с ним спорить, просто позволил телу мерцать, как это теперь происходило в нормально состоянии. Борису я объяснил, что делать с тенями ещё в башне, но вообще, памятуя Солнечного Хищника, который не захотел подходить к башне, предполагал, что и здесь Охотников быть не должно. Это была ошибка. Уловив краем глаза какое-то движение, я поздно сообразил, что это не моя тень, чтобы найти свою, находящуюся под угрозой, и зажечь глаза требовалось всего мгновение. Не успел. Что-то толкнуло меня в плечо. И всё, никаких повреждений не было. Я удивленно посмотрел на свою тень, она была менее четкой, чем у моих спутников. Рядом замер Охотник, видимо, тоже удивленный результатом. Я опомнился раньше и ткнул его тенью кинжала в район ноги, он свернулся в круг и немного подергивался, но за нами не шел. Остаток пути до башни я не позволял себе расслабляться, но больше лишних теней не замечал.

   Когда лифт поднял нас на верх башни, Борис сразу пошел к своему второму телу, а я повел Госейна к супруге. Минут пять они честно пытались убедить друг друга, что надо слушаться Мастера и Старейшин, но потом вроде пришли к какому-то компромиссу. Я вкратце изложил им своё представление о происходящем в этом мира и оставил их вдвоем, пощупать друг друга, убедиться, что не наваждения. На кухне меня настиг счастливый Борис, сообщил, что всё получилось и он снова един, как именно это произошло объяснить не смог. Я поздравил его, предложил отметить это. Но он отказался, сказал, что должен быстрей возвращаться в своё жилище, а когда я спросил зачем, что-то неразборчиво пробурчал про приручение животных. Он явно что-то скрывал, но и я перед ним не исповедовался. Я спустился с ним вниз, договорился, найти где обычно, а сам вернулся в жилую часть башни.

   Пожевав каких-то фруктов и испив чаю, я отправился спать. Засыпая я представлял, как вразумлю Госейна и Ройю, узнаю у них с кем ещё можно иметь дело, а дальше -- больше. Потом может получиться как-то синхронизировать всех обитателей этого мира, выделить время, когда на поверхности никто не спит, а под землей можно не бояться зажигать свет и так далее. Конечно, найдутся те, кого вразумить не удастся, но это не повод оставлять всё, как есть, даже если удастся спасти половину, это уже будет большим достижением. Может в библиотеке башни удастся найти способ освободить людей от этой напасти вовсе, а я наконец покину это мир и провожать меня будут, как героя. Потом я найду Хиарру, узнаю, что она тоже побывала в передряге, но с ней всё хорошо, мы вернемся в бар, где познакомились и будем рассказывать друг другу свои истории.

   Проснулся я, услышав, как что-то скребет по стене и вроде рычит. Я прислушался, но звук не повторялся. Пришлось встать и идти смотреть. Выйдя из комнаты, я сразу заметил несколько бурых пятен на полу, они шли от лестницы к комнате, где оставались супруги. Я открыл дверь и замер на пороге. На кровати и вокруг было какое-то кровавое месиво. Я долго думал сразу зайти осмотреться или сначала сходить поблевать, потом все-таки вошел.

   Всего в комнате было три трупа, воссоединившиеся супруги и Солнечный Хищник. Голова Хищника была оторвана от туловища и натянута на тело Ройи до груди, клыки впивались в верхнюю часть живота, выше из рваных ран торчали обломки ребер, а из оторванной шеи свисали ноги, их чудище похоже тоже успело пожевать. Я понял, что стоя на пороге принял неверное решение, но уже никуда не пошел, просто отвернулся. Собравшись с духом, я продолжил осматривать тела. У Хищника кроме головы была оторвана передняя лапа. Дальше на кровати лежало тело мужчины, у него не хватало руки и головы, рука лежала рядом, голова, наверное, скатилась за кровать. Под кровать у изголовья был задвинут большой металлический кубок, на кухне таких стояло несколько штук, на дне оставалось немного густой красноватой жидкости. Стало примерно понятно, что здесь случилось. Утомившись, они отправились на кухню подкрепиться и нашли там эту дрянь. Нормальный человек ни за что не взял бы в рот эту жижу по доброй воле, но они знали, что это такое. Я вспомнил обрывок из разговора, когда они только встретились: Ройа жаловалась, что с тех пор, как вошла в башню, чувствует некую опустошённость, только во сне всё нормально, но и утром не чувствуется обычного прилива сил. Они знали, что оказались порознь после того, как пили это зелье, знали, что их обманывали, когда давали её. Но им слишком понравилось чувствовать себя Охотником и Хищником, и вернуть это чувство стало важнее, чем что-то понимать, важней всего остального. Вернувшись в комнату, они распили кубок на двоих и сладко заснули вместе. А потом немедленно воплотились в свои вторые формы. Вместе.

   -- Что вы за уроды! -- выругался я вслух, сплюнул, вышел из комнаты и закрыл дверь.

   Мир был как в тумане. Хотелось просто уйти отсюда подальше. Даже не умывшись, я зашел в лифт и поехал вниз, на уровне выхода на улицу кулаком ткнул в кнопку остановки. Платформа остановилась, оставив по собой щель, в ней виднелось красноватое свечение. Я поднял лифт обратно вверх ещё на пол метра, спрыгнул с платформы и заглянул под неё. Рисунок отсюда было почти не разобрать, но он мне всё равно не нравился. И нихрена эта печать никого не спасала. Оказалось, всё это время рука сжимала найденный в спальне кубок. Удачно. Я с силой бросил посудину вниз, целясь в центр рисунка, не разглядел, куда попал, но звон услышал. Свечения не пропало, а наоборот пульсируя стало становиться всё ярче. В тот момент мне было наплевать, что это значит, я вышел из башни и пошел прочь просто потому, что не хотел там больше оставаться. Уже выбравшись из кратера, я обернулся и заметил, что башня дрожит и по ней пробегают красные блики.

   -- Гори огнем! -- пробурчал я и ушел в лес.

   Нельзя сказать, что мне удалось привести мысли в порядок, но более или менее успокоиться получилось. Я чувствовал, что что-то поменялось, то ли воздух стал другим, то ли что. Погода вроде не менялась, мой самочувствие тоже было в порядке, если не считать психического состояния, но дело было не в этом. Скорей для галочки, чем надеясь на успех, я закрыл глаза и попытался оказаться в доме, который подарил мне Неявный Лабиринт. Открыв глаза, я обнаружил себя в аскетически обставленной комнате, вырубленной в скале.