Через несколько дней я уже мог задремать прямо в подвешенном состоянии, и тут началось самое жуткое. Дедушка Ужас и Боль умел сниться своим подопечным, и если наяву капитан как-то держал себя в руках и делился мужеством со мной, то во сне мне буквально навязывалось настроение страха и безысходности.

   Анс Клайри тоже держался довольно неплохо. Держался, пока не случилась ещё одна неприятность: к нам зашел один мужичок, как я понял из тех, кто давно работал на врага, находясь в Лекрейме, и рассказал доброму Дедушке всё про Анса. Оказалось, что он -- дезертир, как Джон и предполагал с самого начала, более того, осаждавшая крепость армия узнала о входе, который мы видели развороченным именно тогда, когда он из него вышел, в итоге это, правда, не сыграло значения.

   -- Эх, господин Клайри, вас дома невеста ждет, а вы тут ерундой занимаетесь. -- Дедушка изображал добродушие, но получалось у него очень плохо. -- Вы, говорят, раньше несли службу в Страже Зеленого Каньона, ещё и работали с патрулями, помогите нам разгрызть этот орешек и отправитесь к любимой. Я вам даже ожерелье отдам, -- палач достал бусы из кармана.

   И вот тут Анс не выдержал, взял и выложил, как на духу всё, что знал, рассказал про какие-то горные тропы, про способы доставки продовольствия в случае осады. С него немедленно сняли оковы и увели.

   -- Жаль, он не может тебе рассказать, что я сдержал слово, а то боюсь, Джон, ты мне не веришь, -- Ужас и Боль укоризненно покачал головой. -- Снимите его, киньте в низкую камеру, где можно только сидеть или лежать, там он точно уснет, а я уж позабочусь о его сновидениях. Увидимся, мой мальчик!

   Меня тоже сняли и в прямом смысле кинули в маленькую камеру. Сняв с лица какую-то заплесневевшую паутину и немного расслабившись, я понял, что бороться со сном будет бесполезно. Я почти всегда мог сам решить, что увижу во сне, Неявный Лабиринт забрал у меня все конкретные воспоминания, но эти навыки я помнил. Не знаю, получилось ли у меня защитить капитана, потому что Лабиринт преподнес мне ещё один кусок чьей-то судьбы. Я вроде осознавал себя, но никак не мог влиять на действия того, кем был, зато прекрасно слышал его мысли, я просто наблюдал от первого лица.

   Я сидел в шумном кабаке, второй час потягивал бокал пива и докуривал вторую пачку сигарет. Сегодня был замечательный день. Сегодня вновь надежды и мечты любить и быть любимым накрылись медным тазом. Я размазал на странице блога какие-то маниакальные сопли, через полчаса написал друг, посоветовал быть мужиком и удалить к чертям, я послал друга по известном направлении.

   Вместе с болью и обидой вернулись старые мысли по этому поводу. Аня. Тогда, услышав окончательное и бесповоротное "нет", я мечтал стать её ангелом-хранителем, чтобы всегда быть где-то рядом с ней, заботиться о ней, пусть не надеясь, что когда-нибудь её улыбка будет адресована именно мне. Ну а Юля? "Ты хотел бы стать её ангелом-хранителем?" - спросил я себя. "Нет, обойдется!" - последовал ответ. Так может я её и не любил? Да, я ни к кому кроме Ани не испытывал этих всепоглощающих чувств. Как не странно, эти рассуждения немного привели мои мысли в порядок.

   По большому счету это была не очень большая потеря, просто я рано стал строить планы, а теперь они все с треском сломались и прищемили мне все остальные мысли. Разумеется, любое дело можно делать, только веря в возможность успеха, но считать дело уже сделанным -- явный перебор. А считал я так потому, что занимался черт знает чем: пытался присниться, говорил и даже слышал ответы, гулял по таким же воображаемым местам, обнимал и целовал. М-да, это же надо верить в такую чушь, с другой стороны, такими вещами можно заниматься только со стопроцентной верой в реальность происходящего. Только какой толк в этой вере, если потом чтобы не завыть приходится закуривать новую сигарету сразу после предшествующей. Но, если всё, что я делал -- ерунда, возникает вопрос: как могли оказываться правдой остальное, что я узнавал от неё? Получается что-то было? Ну и что тогда, что она каждое утро наглухо забывала всё, что происходило во сне, а засыпая снова вспоминала? Бред. А может я контактировал вообще не ней, а с какой-то сволочью ей притворившейся? Захотелось разобраться немедленно.

   Я закрыл глаза и попытался увидеть мир вне материи. Свежая татуировка на пальцах чесалась и мешала сосредоточиться, но я с этим справился. Здесь всегда кто-то присутствовал, можно было говорить с богом или, скажем, с собственным отражением в параллельной реальности. Я быстро нашел Юлю.

   -- Привет, я не понимаю, что произошло несколько часов назад? -- хотелось вывести её на чистую воду, но в тот же момент оставалась надежда на лучший исход.

   -- Наше время ещё не пришло.

   -- Что? Но ты сама говорила!

   -- Я не могла ответить по-другому тогда, ты был слишком настойчив. -- Мысли стали почти осязаемы, она попыталась обнять меня, но я удерживал её на расстоянии. -- Именно вера наполняет мага силой, но миллиарды людей живут и верят, даже "знают", что чудес не бывает, что не может человек утром проснуться, помня то, чего вчера не знал.

   Звучало логично, даже слишком, становилось непонятно, она-то откуда такие вещи знает. А ещё из головы снова не хотела уходить Аня, я решил найти и её. Нашел, а заодно отследил ещё кое-что: это было то же самое существо.

   -- Я больше не хочу тебе верить! -- процедил я.

   -- Ты должен верить, иначе мы утратим единственное, что имеем! -- существо поздно спохватилось и даже не могло решить, кем же ему быть.

   -- Мы это кто? Я и некая тварь, мешающая мне жить так, кая хочу?

   -- Это мой мир, и здесь мои законы. -- Существо казалось совершенно спокойным, и перестало прикидываться человеком. -- Ты можешь жить по ним или жизнь будет идти без тебя.

   -- Тогда, мир больше не будет твоим!

   Я внимательней присмотрелся к этому существу. Весь астрал был опутан его паутиной, нити, как живые щупальца, проникали в сознания всех разумных существ и даже в моё собственное. Такого позволять нельзя. "Выжечь всё к чертям" -- скомандовал я себе. Обиду легко превратить в ярость, щупальца выгорели мгновенно и даже пепла не осталось. После этого нужно было защититься от дальнейших посягательств: поверхность моего сознания стала многослойной самовосстанавливающейся стеной, любые повреждения немедленно восстанавливались, но тем не менее раздражали.

   -- Мне понятны твои чувства, но не надо считать меня врагом, я лишь слежу за порядком в этом мире. -- Тварь не подавала признаков волнения, но я был уверен, она не ожидала моих действий. -- Если ты бросишь мне вызов, придется погасить твое сознание и заменить частью себя, даже самые близкие тебе люде не заметят подмены.

   -- А я всё-таки попробую! -- Ярость вновь пришла на помощь, стена вспыхнула жарким пламенем, теперь любое щупальце сгорало прежде, чем могло дотронуться до стены.

   -- Тебя просто не станет. -- Существо было спокойно и слегка насмехалось.

   -- Посмотрим, кого из нас не станет.

   Чувствовалось, что останавливаться уже поздно, от этого стало немного страшно. Но воевать, так воевать, только вот армии у меня не было. Я отделил крохотную часть своей души и поделил на множество еле заметных, мерцающих словно искры, частиц, этого было вполне достаточно. Мои воины-искры знали, куда лететь и волной выжигали врага. Частицы души были совершенно неуязвимы для атак существа. Через несколько минут астрал был чист. Щупальца, впившиеся в других сознания других людей, умирали, оторвавшись, и исчезали. Где-то оставалось сердце этого существа, проникнуть туда, не получалось.

   Тем временем огонь моей ярости поутих, и я смог оглядеть картину сравнительно трезвым взглядом. Воздействовать на других людей было отнюдь не тривиальной задачей, а в самом важном вопросе это и смысла не имело, ведь так я получил бы совершенно бессмысленную любовь под гипнозом.