Признаться, мне было немного не по себе от величины и значимости того дела, в которое я ввязался. И особенно не по себе, когда я видел, как подходит к этому делу Тейджо — профессионально, аккуратно, быстро, без разглагольствований о том, что такое хорошо и что такое плохо. Он не обманул моих ожиданий:

— Прежде всего, Гарри, давай разъясним главное. То, к чему мы стремимся. Наша цель — создать тебе устойчивую репутацию и известность. Что бы тебя не просто знали, что бы тебя любили люди и считали не просто хорошим человеком, а замечательным человеком. На этом пути неприемлемы случайные скандалы. Только тщательно продуманные и просчитанные. Никакого мата, никаких ухаживаний за левыми девушками, никаких преступлений. И особенно аккуратно относись, если кто-то что-то тебе предлагает, даже невинные предложения о сотрудничестве могут стать убойным компроматом.

Я только кивнул. Масуда пошарил по карманам и извлёк пачку сигарет. С грустью взглянул на пустоту внутри и отбросил её в урну для бумаг, что стояла подле стола.

— Прежде всего, нужно выбрать путь, по которому ты станешь известен. Репутация кого тебя привлекает больше? Гениального волшебника, непобедимого бойца? Может быть, репутация доброго человека, как мать Тереза, поборник справедливости, или честный и чистый, как горный ручей добрый человек, как Махатма Ганди? Или, может быть, как эффективный руководитель, который справляется с любым порученным ему делом?

Я задумался. Тейджо не останавливался:

— Учитывая политическую направленность, я бы рекомендовал славу руководителя, учитывая особенности английского менталитета — наибольшее влияние на общество произведёт именно талантливый волшебник и сторонник перемен в обществе. Каждый что-то хочет изменить, уровень протестного потенциала довольно высок. Репутация защитника и рыцаря в сверкающих доспехах вряд ли будет полезной, скорее общество будет от тебя требовать защитить их от этого, террорист который. А потом благополучно забудет. У людей вообще память короткая, особенно на добрые дела.

Раздумывал я не долго:

— Вариант с учёным отпадает. Слишком много времени надо. Руководитель тоже — для этого нужно не только зарекомендовать себя, но и потратить несколько лет на подъём некоторых групп или организаций. Честный как слеза политик — уже ближе, но нет. Эта слава тоже будет нужна, но на ней далеко не уедешь. Тогда я предпочту два пути — закон и благотворительность.

— Неплохой выбор, — кивнул Тейджо, — но пока что в национальном масштабе криминалитет тут очень скромный, я бы даже сказал, детский сад. И народу они не слишком мешают, так что общество не ждёт паладина. А начинать нужно будет с другого…

Я только вздохнул:

— Тейджо, говори как есть. Ты же всё уже сам решил, верно?

Масуда улыбнулся:

— Ничего от тебя не скроешь! Да, Гарри, я решил. Слишком разномастный пиар вреден, поэтому лучше будет выбрать два основных направления. Для начала — будем акцентировать внимание на твоих достижениях со студсоветом. Насколько я понимаю, там есть на чём заострить внимание. И, вместе с этим, будем потихоньку продвигать тебя в обществе, так сказать, без особого направления. Пока что персонифицировать очень сложно, так как ты слишком юн.

— Понятно, — хмыкнул я, — слишком маленький, да? Ничего, это со временем пройдёт.

— Да, конечно… — Тейджо достал новую пачку сигарет, вытянув из неё одну из «зубочисток», прикурил магией и, выпустив струйку дыма, продолжил. — Вся работа — в забивании всех каналов СМИ нужной информацией, в создании точки зрения и привлечения к ней людей. И для этого понадобятся пиар-акции. Спланированные ситуации, к которым ты будешь иметь отношение, призванные улучшить отношение общества к тебе. Скажем, мы напишем статью про изменения в Хогвартсе и про то, что всем этим мы обязаны тебе. Хотя, конечно, в тексте акценты я расставлю правильно.

— Этого слишком мало, — вздохнул я, слегка закашлявшись. Масуда тут же потушил сигарету:

— Верно. Одна статья — слишком мало. Вторая — про обмен студентами, будет чуть-чуть позже. Там тоже расставим акценты так, что бы подчеркнуть элитность и сложность приёма в японскую академию.

— Для обнародования факта моего обучения там, — догадался я. — Ещё что-то?

— Ситуаций может быть много. Мы поговорим по телефону или по почте, когда у меня будет план. Пока что всё ограничено тем, что ты в Хогвартсе учишься, поэтому приплести тебя особо и не к чему.

Ну что же, Хогвартс — это не приговор:

— У меня будет часть лета свободна. Относительно свободна, для кратковременной акции могу отвлечься от дел и в выходные. Какие, например, акции мы спланируем?

Тейджо задумался:

— Для начала — можно напрячь дока. После того, как он создаст клинику, туда можно отправить некоторых страждущих под предлогом того, что ты оплатил им лечение. Публика тут очень податливая, мои тонкие методы пиара и манипуляции будут более чем эффективны, акцентируя внимание на личной жизни непосредственных получателей благотворительности, мы добьёмся эффекта. Главное, что это нужно будет повторять много раз, под предлогом заботы об обществе и незащищённых слоях населения. Но это мы с доком провернём и без тебя. Можно подставить «неприятную ситуацию», вроде того, что ты обнаружил и ликвидировал что-то негативное. Скажем, поймал преступника…

— Это слишком заметно.

— Да. Чёрт. Ладно, придумаю.

Масуда встал и вместе со мной вышел из кабинета. Я прихватил папку с инструкциями по поведению. Написаны они были на японском, в целях предосторожности. Ещё лучше было бы их сразу сохранить на рабочий стол компа, но это потом. Тейджо вышел в гостиную, где остановился около зеркала, прихорашиваясь:

— Вы сегодня в Хогвартс?

— Мог бы не спрашивать, — хмыкнул я, разминаясь.

— Ах, да, да. Тогда начнём с имиджа. Имидж нужно вырабатывать уже сейчас. Внезапные изменения будут слишком бросаться в глаза, поэтому плюс к отсутствию очков сделаем тебе модную стрижку. И сменим гардероб, а то эти мантии… брр… — Тейджо поморщился.

Рады приготовлениям к школе были только я и Маки. Маки тоже пошла с нами, поэтому скучно не было. В Лондоне с парикмахерскими было хорошо, а вот с парикмахерами сложно. Англичане не слишком то следили за своей внешностью, поэтому на большее, чем «покороче-подлиннее» рассчитывать было сложно. Но Масуда нашёл всё-таки хороший салон красоты, где меня оболванили, выпрямил волосы мне заклинанием, после чего я начал походить на важного, делового человека. Надо признать, что «воронье гнездо» совершенно не смотрелось, а вот прямые, слегка длинноватые волосы, аккуратно постриженные — очень даже подчёркивали положительные черты лица. Таковых была одна штука — глаза. Кроме прекрасных зелёных глаз мне не досталось ничего — ни аристократического профиля, ни смазливости или мужественности. Но Тейджо настаивал, что так даже лучше, не буду слишком сильно выделяться внешностью. Маки тоже приоделась и постриглась, а так же сбегала за прочими дамскими вещами.

Тейджо, казалось бы, сейчас расцелует меня — так он выражал восторг по поводу моей внешности. Парикмахеры смотрели на это совершенно ошалелыми глазами. Больше пока никаких существенных изменений в облик вносить не хотелось. Японцы и так чуть подкорректировали мне внешность, так что англичане только закончили процесс преображения.

Школьная форма всё равно будет преследовать меня ещё долго, пока я её не отменю, что уже заочно решено и утверждено. Конечно, в контексте того, что школьная форма должна либо существенно расширить границы допустимого, либо быть отменена полностью.

Тейджо закончил няканья и отпустил меня. До поезда оставалось полтора часа.

— Зачем тебе это? — Тейджо уставился на пистолеты в моих руках.

— Полезно, на случай спора с маглами.

— А разве это разрешено?

— Запрещено, конечно же. Но я сам пострашнее ядерной войны, что уж говорить про эти хлопушки? — искренне не понимал я его.

— Исключено! Немедленно избавься от них, Поттер. Это слишком компрометирует тебя. Да и где ты достал магловское оружие?