– Что я пойму?

– Поймёшь – все, что бы ни случилось, пойдет тебе на пользу. Я помогу тебе разорвать порочный круг, в котором ты живешь, как в тюрьме, и ты увидишь, как огромен и разнообразен мир, какие бывают в нем чудеса и превращения, стоит лишь подправить кое-что в собственной голове, получить кнутом по спине! Я, как твой учитель во всех жизненных вопросах, хочу объяснить тебе первое задание, но ты перебиваешь меня. Ты нерадивый ученик, но это поправимо.

– Я не собираюсь выполнять никаких твоих заданий, нашелся мне командир! Ты сумасшедший – так отправляйся лечиться, а если ты пытаешься вымогать у меня деньги – так черта с два!

– Не волнуйся, первое задание не имеет с деньгами ничего общего. О них разговор ещё будет, а сегодня ты выполнишь очень даже приятную миссию – самое приятное, что есть для мужика. Ты догадался, о чем речь? Ты перестал быть мужиком лет десять назад, настоящим мужиком, каким создала тебя природа. Ты тащишь семейный воз как дохлая кляча, которая вот – вот упадет и не встанет уже никогда. Я задал тебе вопрос – когда в последний раз ты спал с женой? Я скажу тебе сам: три недели назад. Для чего тебе твое тело, для чего в крови тестостерон, для чего тебе член, в конце концов? Бегать через каждые полчаса в туалет из-за простатита, который не за горами?

Ты здоровый и сильный самец, которому природой предназначено плодиться и размножаться, доставлять удовольствие женщинам, заставлять их стонать и кричать в объятиях – а что делаешь ты? Свою жену, бабенку в самом соку, ты уже забыл. Ты еще молод, но уже сдался, согласился стареть, твое тело уже забито всякой гадостью. Дух твой не горит огнем достижений, мечтой дальних странствий, покорением горных вершин! А что делал ты три дня назад, запершись в ванной и сидя в горячей водичке? Баловался сам с собой, как последний сопляк. И после этого ты идешь на курсы, чтобы тебе разжевали и в рот положили, как урвать жалкую лишнюю копейку, в то время как ты просто лентяй, которому не хватает погонщика с батогом!

– Да откуда ты знаешь обо всем, черт тебя возьми?! – воскликнул я неожиданно для самого себя, хотя первым побуждением было все отрицать. Отрицать было бесполезно, это был какой-то гипноз, новые технологии спецслужб. «Денег он не будет требовать, так что же?».

И, словно отвечая на мой мысленный вопрос:

– Сегодня ты вспомнишь, что у тебя есть жена, молодая и красивая, а ты – мужик, а не тряпка. Сегодня ты сделаешь это с нею три раза, слышишь меня – три раза! Тебе задача кажется непосильной? А ты перестань обращаться с женой, как со старой мебелью, с которой ты даже пыль стереть не в состоянии. Представь, что ее ты видишь первый и последний раз в жизни, тебе все равно, что она подумает. Ты бесстыжий и напористый мачо, притязания которого отвергнуть невозможно. Представь ее дешевой шлюхой, а у тебя последние деньги – возьми за них все, что можешь. Месяц назад ты ездил в командировку, помнишь блондиночку, которую ты подцепил в баре гостиницы? Тогда, в кои-то веки, ты был на высоте, хотя она и не слишком большая красавица. Какие мы скромные – баба на стороне раз в год! Это тебе задание на предстоящую ночь. И еще совет: усмири свой свинский инстинкт и не ешь ничего на ночь – лучше будет.

Он отключился, а я, ошарашенный и сбитый с толку, долго лежал неподвижно, врос в кровать, словно меня привязали к ней для пыток в застенках Инквизиции. Я по-прежнему прижимал трубку к уху, как будто она намертво приросла к нему, пустив корни, слушал короткие гудки и не слышал их.

Давно я не испытывал такого возбуждения, какое чувствовал сейчас. События одного дня выудили из моей натуры что-то глубинное, скрываемое от постороннего глаза, утаиваемое от себя самого. Теперь этот тайник обнаружили и разрушили с легкостью, с какой бульдозер сносит муравейник. Теперь они, чужие и могущественные, знали обо мне все.

Некоторое время я бесцельно слонялся по квартире, как неприкаянный, не обращая внимания на сына, с упоением уничтожавшего компьютерных монстров. Кроме этого занятия Руслана сейчас не интересовало ничего на свете. Если бы случился ураган или метеоритный дождь, вряд ли он заметил бы это сразу, и я невольно ему позавидовал. Нашатавшись, как сомнамбула, из гостиной на кухню и обратно, я опустился на диван, обессиленный скорее морально, чем физически. Сел я подальше от телефонной трубки, лежавшей на другой стороне дивана, словно она вдруг обрела способность кусаться и уже скалила зубы. Вытянув ноги и откинувшись на спинку, я попытался успокоиться, но мысли снова возвращали меня к злополучному разговору.

«Он может теперь шантажировать меня, – подумал я. – Угрожать, что расскажет жене про ту дуру, донесет куда-нибудь насчет взяток. Просто станет донимать меня и требовать денег».

Злоба и решимость защищаться, стремление самому руководить собственной жизнью забурлили во мне. Я рывком поднялся с дивана, с силой сжал кулаки и зажмурил глаза, изобразив на лице звериный оскал. Но мысль о том, что тот, чужой, покуривая и потягивая кофе, каким-то образом наблюдает за мной и посмеивается, заставила меня умерить свои разрушительные порывы.

«Да, они здесь – диктофоны, видеокамеры», – пронеслось у меня в голове. Стараясь казаться спокойным, воображая из себя некоего профессионала, которому не впервой, я принялся обыскивать собственную квартиру. Прижавшись ухом к стене, заглянул за сервант, провел, насколько позволяла щель, по его тыльной стороне ладонью. Взобравшись на жалобно скрипнувший стул, осмотрел люстру. Воспользовавшись тем же стулом, ощупал деревянный цилиндр карниза и потряс, не совсем понимая для чего, штору. Соображая, где бы я сам спрятал жучки, обшарил кухню, не забыв заглянуть в микроволновку и холодильник. Для очищения совести поползав на карачках в ванной и туалете, неприятно надавив колени о плитку, я снова вернулся в гостиную и застыл посреди комнаты.

Конечно, подумал я, никакой секретной аппаратуры в квартире нет. Они ставят надо мной эксперимент, как на подопытном кролике! «Что за сволочи! Ну, ничего, так просто я им не дамся! Я тебя, падло, с дерьмом смешаю!».

Но как именно выполнить эту страшную угрозу, я не знал. Вся моя злоба, ругательства и наеживания, желание разрешить проблему таким способом не имели смысла. Но что, «черт возьми», имело смысл, что следовало предпринять? Может, стоило обратиться в полицию?

Не успела эта мысль прийти в голову, как я сразу же отверг ее. Что я мог там сказать, в конце концов? Что звонил какой-то псих и требовал, чтобы я спал с собственной женой? Это выглядело просто смешно. Еще более смешным было пойти и сказать, что я давал взятки налоговикам. После этого оставалось только напасть на вооруженных ментов и получить премию Дарвина.

Чувство бессилия парализующей пеленой охватило меня, а за бессилием накрыло отчаяние. Я снова опустился на диван, как на последнюю в жизни опору. Спиной ко мне сидел Руслан и с увлечением, под звериный рев из колонок, истреблял монстров. Что ты мечешься, чего суетишься, вдруг сказал я самому себе. Что, в конце концов, такого он потребовал? Странные разговоры, странные требования, но все, если разобраться, для моей же пользы. Все, что говорил тот, звонивший, было правдой, не совсем, конечно, мне приятной, но правдой, а я рву себе нервы на попытку этого типа исправить мою собственную жизнь. Но все же он залез в душу так бесцеремонно и нагло, как опытный вор в укромный карман – кому такое понравится.

Я сидел на краешке дивана, тело было напряжено, как будто мне предстояло вскочить и бежать без оглядки. По мере того, как ураган мыслей затихал, я расслаблялся. Отклонившись и опершись о спинку, я вытянул ноги и безвольно откинул голову. Словно что-то постороннее повелевало сейчас моей жизнью, потаенное, не связанное с работой мысли, с вечным моим стремлением добиваться всего своими силами, собственным умом, с уверенностью, что мои действия – самые правильные, а суждения – самые верные. Это постороннее велело мне забыть скрипучую логику, отбросить холодные рассуждения с их непримиримостью к инакомыслию. Я видел, что непримиримость могла довести до белого каления.