В.Т.: – Замечу: что там, что там.
А.А.: — Может быть, и там, и там.
В.Т.: – Анатолий Иванович, вы еще не выступали.
А.У.: — Мне представляется, все-таки сегодня мы не очень отчетливо говорим о том, что Соединенные Штаты решают несколько жестких задач. Первая – не восстановить никоим образом СНГ как единое государство. И стоит только русским и украинцам немного о чем-то договориться, как Кондолиза Райс немедленно летит в Киев. И почему-то наши украинские друзья начинают отворачиваться, и так далее.
В.Т.: – Да, это проблема для нас, безусловно.
А.У.: — Это колоссальная проблема. Они понимают, что вместе с Украиной мы супердержава. Они понимают, что по отдельности мы – средняя держава. Если из 15 республик в семи находятся американские войска, что нужно еще говорить, друзья мои? Представьте, что в семи штатах стояли бы российские войска.
В.Т.: – Не войска, извините. Пока еще не войска.
А.У.: — Соединенные Штаты держат войска в 120-ти странах мира. В 47 странах мира они имеют на постоянной основе огромные базы. Соединенные Штаты поставили перед собой цель – не позволить России воссоздать ту степень могущества, которая им угрожает.
С.Р.: — Анатолий Иванович, цель Соединенных Штатов – не допустить появления новой сверхдержавы. И в качестве кандидата считается Китай. Россия, как и любая другая страна, следует за ним. Не надо говорить о том, что главная цель Соединенных Штатов – это противостоять возрождению России.
А.У.: — Мы единственная держава в мире, которая способна уничтожить Соединенные Штаты. Это не желаемое, это физически.
А.М.: – И, кстати, в книге о дипломатии Генри Киссинджер задолго до ликвидации Советского союза, размышляя геополитически, говорил, что на этом пространстве Евразии не должно быть консолидируемой силы, потому что консолидируемая сила с этими ресурсами, с человеческим потенциалом может быть серьезной угрозой для Соединенных Штатов. Поэтому это не русофобия и антирусская политика, это просто американская политика по недопущению восстановления субъектности российского государства. Геополитика – это как математика, это как «дважды два четыре».
С.К.: – Я абсолютно согласен со всем, что было сказано, кроме одного, что я хотел бы дополнить. Господа, это не антироссийская политика. Мы немного забываем, что сейчас, конечно, главная проблема для Соединенных Штатов Америки, как они считают, это возрождения Китая, это ситуации на Большом Ближнем Востоке. Это две главные проблемы. А третья проблема, которую мы вообще забыли и которой сейчас коллеги в Америке посвящают все больше и больше внимания, – это недопущение возрождения политической Европы. Она им мешает сейчас «в закрытую» (пока в открытую она не мешает) гораздо более эффективно, гораздо более интенсивно, чем они мешают возрождению так называемого мифического СССР или СНГ и так далее.
А.А.: — Сергей Александрович, можно, я с вашей точкой зрения соглашусь, хотя я с ней не согласен. Но я поддержу вас в том плане, что Америка, увязнув в Ираке, кстати, я с Сергеем Михайловичем не могу согласиться в том, что вопрос не стоит – победят или проиграют. Вопрос стоит в том, какой ценой проиграют, но для всех это ясно. Вот вам в Ираке, пожалуйста, сверхдержава. Ситуация в мире изменилась: маленький Ирак, но они там увязли по уши.
В.Т.: – Почему изменилась? Они имели 40 лет назад точно такую же войну во Вьетнаме.
А.А.: — 40 лет назад они с Ираком бы разделались как Бог с черепахой. Это не Вьетнам, извините, не Корея, Ирак – совсем другое. И теперь они в Ираке увязли, а уж про Корею, Иран и говорить нечего. Вот увязли. И они сейчас, в принципе, заинтересованы в России гораздо больше, чем были заинтересованы раньше, потому что от России много зависит. Но мы не знаем, как выстроятся отношения, мы не знаем, как их получить. Мы могли бы прийти и сказать: «Заключили договор в 2002 году о сокращении стратегических вооружений, давайте наполним содержанием систему проверки, сделаем это реальным договором». Но мы как будто о нем забыли. По другим вопросам мы не знаем тоже, что от них потребовать. И еще одно короткое замечание по поводу Украины. Естественно, они не хотят объединения России с Украиной. Но главная проблема наших отношений – в Москве и в Киеве. Вот так же, как с Канадой, например. Вы хоть тресните, но вы не поссорите Америку с Канадой. Вы хоть тресните, но вы не поссорите Францию с Германией. И если бы в Москве и в Киеве не совершались все эти ошибки, то ничего бы американцы не сделали против наших отношений.
А.М.: – Алексей, я хотел бы сказать сейчас, когда мы, видимо, как раз подошли к центральному пункту той дискуссии, которую Виталий здесь хотел организовать. У нас есть очень ясное и четкое понимание, что нам надо, и мы должны американцам сказать об этом очень ясно, четко и однозначно. Бывшая территории Советского союза – это та цена, которая может быть предметом переговоров с нами для того, чтобы мы закрывали глаза, или, по крайней мере, дистанцировались от Ирака, а также в Европе или на Большом Ближнем Востоке, чтобы в американо-китайских отношениях мы вели себя очень осторожно и аккуратно, и так далее. То есть вот это не трогайте, это все – наше. Или, по крайней мере, мы имеем претензии на это. Такова наша стратегическая задача – восстановление вот этой территории в интегрированном виде с человеческим ресурсом, с технологическими ресурсами.
А.А.: – Как раз нужно по нынешним ценам продавать, если мы перед собой такую цель ставим. Это именно то самое.
А.М.: – Алексей, дорогой, это совершенно другой вопрос. Что больше всего во время украинского кризиса запомнилось мне лично? Когда в Северодонецке собрались губернаторы востока и юга, Армитидж (заместитель госсекретаря США в то время. – Прим. ред.) позвонил тогда – не Кондолиза Райс, а Армитидж – Януковичу и сказал: «Вы не вздумайте говорить о расколе Украины». Какое дело Америке до раскола Украины вообще? Меня это просто поражает. Это значит, что Америка не хочет восстановления на этом геополитическом пространстве сильного государства. Это их национальная цель. А наша национальная цель – восстановить это пространство. И если мы не будем использовать слабость Соединенных Штатов или потребность Соединенных Штатов в России для того, чтобы продвинуть наши цели, то, значит, профнепригодная у нас дипломатия и политика.
В.Т.: – Я фиксирую, что вот здесь есть проблема. Мы в этом заинтересованы, а американцы не хотят этот наш интерес учесть даже в перспективе того, что более мощная Россия станет их стратегическим союзником. Все равно они не хотят этого. Но на постсоветском пространстве, вернее, на этом примере, легче для всех нас понимать их логику. Если учитывать реальное могущество Америки, до сих пор имеющееся, и то, что все-таки это демократическая страна с какими-то историческими традициями, хотя здесь тоже очень много нюансов, и так далее, и тому подобное. Исходя из гипотезы, что России в ее нынешней конфигурации достаточно использовать внутренние ресурсы, чтобы жить хорошо и процветать, то тогда почему действительно не запустить американцев, коль у них есть тяга в построении демократии всюду, на все остальное постсоветское пространство? Просто пригласить их и сказать «приходите». Что тогда будет?
С. К.: – Я отвечу на ваш вопрос. Что же, мы считаем идиотами, что ли, наших вашингтонских коллег?
В.Т: — То есть они до конца не приходят, но и нам не дают.
С.К.: — Нет, в действительности они не хотели на основе России создания новой империи.
А.А.: — Не хотели бы воссоздания империи, давайте называть вещи своими именами.
С.К.: — Но о воссоздании России как империи я хотел бы сказать твердо, что я как россиянин этого хочу. Но цари сделали чудовищную ошибку, вперившись в Центральную Азию. Цари платили за это огромные деньги, Советский союз платил огромные деньги».
