– Спасибо… за чай.

– Не за что.

– Ну, я… наверное, увидимся.

– Я думал о тебе каждый день, Грейнджер.

Она повернулась к нему. Он на нее не смотрел, уперев взгляд в стену. Лицо его было бледное, как полотно, руки сцеплены и мелко дрожали. Каждая клеточка ее тела требовала бежать к нему, заключить его в объятия, прижать его лицо к шее.

– Прощай, Драко.

– Прощай, Грейнджер.

========== Глава 23. Клубничное мороженое ==========

Рон был не особо счастлив, когда узнал, что она рассталась с Каделлом. Особенно, когда она не смогла толком объяснить, почему.

– Ну, не знаю, Рон, – сказала она. – Он просто… не для меня.

– Но он любит книги! – запротестовал он, разинув рот.

– Да, мне это известно.

– Разве ты меня не поэтому бросила?

Она вздохнула и воздела глаза к потолку, подумав, что этот обмен репликами как нельзя лучше демонстрирует, почему она рассталась с ним.

Но Рон быстро пережил это, особенно когда Гарри и Джинни отвлекли его мыслью, что он скоро станет дядей. Ждали мальчика и собирались назвать его Джеймс Сириус. Гарри сказал об этом Молли, и она так обрадовалась, что и слова не сказала про платье Джинни, которое пришлось основательно перешивать.

В мае была вечеринка в Норе, праздновали новость о будущем ребенке Гарри и Джинни. Каделл тоже зашел. Они с Гермионой шутили о том, что в Норе праздник чуть ли не каждые выходные, и так, наверное, всегда и будет, учитывая количество Уизли на этой земле и то, как часто у них есть повод для праздника. После этого, однако, разговор стал неловким, и Гермиона вежливо извинилась, сказав, что Джинни, несущей поднос, кажется, нужна помощь.

В какой-то момент вечера Гарри отвел ее в укромный уголок. Она поначалу ничего не заподозрила… он улыбался и задавал ей вопросы о работе. В течение десяти минут она со всей ответственностью рассказывала о расследовании, которое начала от имени Тиффи, пока не заметила, что Гарри не слушает.

– Так что я сказала Дафни, что если она не разрешит Тиффи носить защитные очки во время выплавки, я попрошу Бруствера надеть балетную пачку и натравить на всю ее семью тренированных морских свинок.

– Да, ты свое дело знаешь, Гермиона, – отсутствующе отозвался Гарри.

– Не знаю, насколько этично просить Бруствера пользоваться морскими свинками. Они, в конце концов, довольно умные существа. Ты не считаешь это эксплуатацией, Гарри?

– Что именно?

– Тренированных морских свинок. Тренированных морских свинок Бруствера.

– Чегоооо? Черт. Прости, Гермиона.

– Да ничего.

– Ты говорила про… морских свинок, верно?

Она знала, что Гарри честно пытается изобразить серьезность на лице, на всякий случай, если она не шутит.

– Неважно. Я сама скажу все Брустверу. – Может, он тоже отвлечется, ведь бремя на нем лежит не малое. – Так, в ноябре, верно?

– Я вроде как уже весь издергался, – признал он.

– Ты будешь потрясающим отцом.

– Ты так думаешь?

– Я знаю.

– Иногда я переживаю из-за этого, Гермиона. У меня ведь не было примера хорошего отца в детстве.

– Но подумай обо всех тех, кого ты встретил после… Сириусе, Артуре, даже Дамблдоре… в каком-то смысле.

– Знаю… Я просто переживаю, Гермиона.

– А как можно не переживать? Мерлин! Ты ведь несешь ответственность за формирование и воспитание нового живого человека! Конечно, есть книги, в которых написано, что и как делать, но я думаю, что никакое количество книг… прости, Гарри, – быстро прервалась она. Нога Гарри так сильно тряслась, что коленка грозилась перевернуть столик, за которым они сидели. – Я, в смысле… уверена, ты разберешься по ходу.

– Напомни мне никогда не приходить к тебе за словами поддержки, – сказал он со смешком.

Она улыбнулась и посмотрела на часы.

– Эту вечеринку просто не остановить, верно?

– Уизли знают, как веселиться всю ночь.

– Гарри, – начала она, понижая голос и чуть наклоняясь к нему, – могу я спросить у тебя кое-что, только между нами?

Он последовал за ней, наклоняясь ближе.

– Конечно.

– Ты не думаешь… ну… не пойми меня превратно, но… ты не думаешь, что Рон и Джери обручились уж слишком быстро? Я за них, конечно, рада, но… чего это ты на меня так смотришь?

Гарри открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом обдумал это лучше и быстро закрыл его.

– Что? – спросила она.

– Ничего… Просто думал, ты захочешь спросить о другом.

– Как, например, о чем?

– Ни о чем.

– Гарри… – тон ее голоса вырос.

– Возвращаясь к твоему вопросу, – начал он, сдвигая очки выше на переносицу, – признаю, мне показалось, что это произошло немного быстро, но они, кажется, по уши влюблены.

– Это верно.

Они наблюдали за Джери и Роном в другом конце комнаты. Он изображал какой-то квиддичный пас, а она смеялась, качая головой. Джордж и Анджелина наблюдали ту же сцену со стороны и хитро шептались.

– Как считаешь, что они задумали? – спросила Гермиона, кивая на них.

– Не уверен. Но для Рона это, наверное, ничем хорошим не кончится.

– Был бы здесь Фред, – вырвалось у Гермионы. Она скатала ленточку из конфетти в завитушку.

– Я о том же самом подумал.

– Как и все, наверное. – Ленточка выпала из ее пальцев, медленно развернувшись и приняв изначальную форму.

– Когда мы узнали, что будет мальчик, я спросил Джин, не хочет ли она назвать его Фред, но она сказала, что не может отобрать это у Джорджа. Ну, знаешь, если у них с Анджелиной когда-нибудь будет сын.

– Верно.

– В смысле… ооо, бедняга Рон… – сказал Гарри, глядя, как Джордж бросает на голову ничего не подозревающего Рона шар крабового соуса размером с бладжер.

– Это чьи еще шуточки?! – закричал Рон. – Ни разу не умно! И что это вообще? – он поднес субстанцию к носу, потом попробовал на губы. – Чтоб тебя, Джордж! Мне на самом деле нравится… да блинский хрен!

В ту секунду, как Рон распробовал соус, его руки превратились в милую пару крабовых клешней. Анджелина и Джордж радостно хлопнули друг друга по рукам. Джери смеялась так сильно, что ей пришлось опереться на стол.

– Думаю, Джери хорошо впишется, – задумчиво смотрел на это Гарри.

– Кажется, что так.

– И ты не против этого?

– Конечно, нет. Слушай, признаю, поначалу было странно, но… думаешь, он его поймает?

Рон гонялся за Джорджем по гостиной, но, к несчастью, двигаться мог только задом.

– Нет, но не потому что плохо старается. Ты погляди на него.

Гермиона рассмеялась и начала собирать тарелки на столе в стопку.

– Мне, наверное, пора. Еще столько работы нужно сделать, и…

– Гермиона, а что случилось между тобой и Каделлом? – спросил Гарри, забирая тарелки из ее рук.

Она зарычала, но тарелок не отдала.

– Долго ж ты терпел, Поттер.

– Чтооо?

– Хочешь еще послушать про морских свинок Бруствера?

– Ты… ведь шутила, верно?

– Возможно, – шмыгнула носом она. – Может, тебе стоит спросить Бруствера об этом.

– Да, тогда уж повышение мне обеспечено, – он наконец вырвал тарелки из ее рук. – Прекрати избегать вопроса.

– Я не знаю, Гарри, – ответила она, начав теребить край своей рубашки. – Каделл очень милый, просто он не тот самый.

– Уверена?

– Конечно, я уверена.

– Так кем, говоришь, Каделл не является?

– Я не знаю. Просто он… не тот самый.

– Гермиона…

– Гарри…

Они обменялись тяжелыми взглядами.

– Знаешь, он очень хорош в своем деле.

– Я понятия не имею, о ком ты говоришь.

– На прошлой неделе он составил зелье, которое делает невосприимчивым к Сектумсемпре. А на той неделе мы вместе работали, чтобы придумать…

– Я абсолютно уверена, что не знаю, о ком ты говоришь, Гарри, – сказала Гермиона, стреляя очистительным заклинанием в тарелки с такой яростью, что большинство промахивались мимо цели: одно теперь чистило очки Гарри, а другое – ее собственную туфлю.

– Мы оба знаем, о ком я имею в виду, Гермиона, – сказал Гарри, снимая очки и пытаясь вытереть мыльные пузыри уголком рубашки.