Лили посмотрела на оглянувшегося на неё Северуса и улыбнулась, давая понять, что не испугана и всё хорошо. Мальчика её улыбка не очень успокоила, но защитить подругу от её однокурсниц он не мог.
Лили порадовалась, что слизеринок в этом году совсем немного. Кроме неё было ещё три девочки. Понадеявшись, что для них четверых спальня не окажется мала, она с любопытством поспешила за старостой.
Массивная дверь с указанием курса обнаружилась действительно недалеко от входа в девичий коридор. От площадки, на которой они оказались, вниз спускалась лестница, освещённая небольшими магическими факелами. Как поняла Лили, каждый год им предстоит спускаться всё ниже и ниже.
Девочки зашли в комнату, оказавшуюся достаточно просторной. Здесь были четыре кровати под зелёными балдахинами и небольшие прикроватные столики. Лили было удивилась отсутствию шкафов, но потом увидела, что одна из стен — это ни что иное, как встроенный шкаф с четырьмя дверцами, на каждой из которых написано имя владелицы.
Дальше на этой же стене было большое окно, через которое сейчас было видно только тёмную воду и звёзды.
За дверью, обнаруженной любопытными соседками, оказались умывальники и душ. Неизвестно, что было на других факультетах, но Лили порадовалась, что здесь не надо будет бегать в душевую через общую гостиную, а уж трёх соседок она выдержит.
Разбирать вещи она пока не стала. Приняв душ и надев тёплую симпатичную пижаму, Лили улеглась в свою кровать, которая оказалась ближайшей к выходу, и задёрнула балдахин.
Её порадовало то, что соседки не навредили её вещам. Прочитав массу рассказов, в которых чистокровные портили жизнь полукровкам, оказавшимся на Слизерине, она опасалась за сохранность своего саквояжа. Но то ли здесь это было не принято, а может, девочки просто устали, но всё обошлось. Хотя, кто его знает, что будет дальше…
Заведя будильник на шесть часов, чтобы успеть до занятий разобрать вещи, Лили уснула. Начался её первый год в Хогвартсе.
========== Учёба ==========
Утро началось с того, что недовольные звоном будильника соседки, обозвали Лили маглой. Она совсем не обиделась, зато к тому моменту, когда к ним заглянула староста, была уже готова.
Мантию удалось разгладить, проведя по ней рукой. Этому она научилась ещё в детстве, так как предпочитала натуральные ткани новомодной синтетике, которой восторгались мать и сестра.
Петуния доводила Лили, что мятой одеждой она подражает своему дружку. Пришлось научиться разглаживать платья, чтобы не позорить своим видом мать, которая очень пеклась о том, чтобы всё было идеально.
Вспомнив о Северусе, Лили поспешила в гостиную, просто запихнув сумку в шкаф, решив, что закончит разбирать одежду после уроков. Учебники, пергамент, перья и чернильницу она сложила в сумочку, перекинутую через плечо. Та имела чары облегчения веса и была куплена на Диагон-Аллее.
Выскочив в гостиную, она увидела Снейпа, одиноко стоящего возле стены. Его соседей по комнате ещё не было.
— Северус, доброе утро! — улыбнулась она другу, подходя к нему поближе. — Как спалось?
— Нормально, — буркнул невыспавшийся Снейп.
Лили критически осмотрела его мантию и укоризненно покачав головой, разгладила её взмахом руки, вызвав заинтересованный взгляд старосты, белой лебедью выплывшего в гостиную.
Улыбнувшись сравнению Малфоя с лебёдушкой, она достала расчёску и молча вручила Севу, посмотрев на него умоляющим взглядом. Тот, не посмев перечить подруге и зная, что она не отстанет, быстро расчесался и предпочёл сбежать.
— Я заметил, ты пользуешься беспалочковой магией, — проговорил Люциус, неслышно подойдя к ней со спины. — Ты полукровка? Мне не знакома твоя фамилия…
— Я считаюсь маглорождённой, — ответила Лили.
Малфой задумчиво покачал головой и направился к выходу. Первокурсники, уже появившиеся из спален, присоединились к нему и паровозиком потянулись за дверь, спеша на завтрак.
Устроившись за столом рядом с Северусом, Лили почувствовала на себе изучающий взгляд. Догадываясь, откуда идёт это ощущение, она повернулась и обнаружила директора, добродушно посматривающего в их сторону.
Страх, холодной лапкой пройдясь по сердцу, заставил Лили собраться и мысленно запеть детскую весёлую песенку, разученную в начальной школе, простенькую и глупую. Она надеялась, что это помешает Дамблдору копаться в её мозгах.
В свете последних событий то, что она оказалась на разных факультетах с Мародёрами, радовало её несказанно. Брак с Поттером становился нереальным, да и общение с двумя шалопаями в поезде ясно показало, что она не выносит разбалованных детишек.
— Что от тебя хотел Малфой? — услышала она шёпот Снейпа.
— Вот не удрал бы от меня, знал бы, — поддразнила Лили Северуса, но тут же поспешила ответить на его вопрос, зная, как обидчив её друг. — Он интересовался моим статусом крови. Пойдём, а то опоздаем на урок.
***
Втянувшись в учёбу, Лили закопалась в библиотеке. Учиться магии оказалось очень интересно, и они с Северусом всё своё свободное время тратили на книги, в которых была масса заклинаний, оказавшихся вполне по силам первокурсникам.
Директор ни разу не пригласил её к себе, и Лили иногда даже сомневалась, что именно он её враг, но было ясно, что тот просто не торопил события, корректируя планы, подпорченные её поступлением на Слизерин.
А вот уроки действительно часто проходили совместно с гриффиндорцами, и Поттер с Блэком постоянно задирали слизеринцев. Часто объектом их шуточек становился Снейп. Ему не могли забыть словесную пикировку в поезде, с удовольствием поддержанную Лили, которую два оболтуса проиграли, за что и мстили теперь вполне в духе своего факультета — грязно и шумно.
***
На факультете её автоматически зачислили в полукровки, к которым относился и Северус. Правда, в отличие от него, она ни с кем не делилась сведениями о своей семье.
Отношение к полукровкам было тем лучше, чем больше пользы они могли принести факультету и окружающим, но если кто-то не желал принимать правила, его просто игнорировали, но не трогали. Такие неписанные правила очень удивили Лили.
Её однокурсницы, чистокровные Аманда Гойл и Камилла Паркинсон, поначалу смотревшие несколько презрительно, изменили своё к ней отношение, когда Лили помогла им с уроками, но не стала навязываться в подруги.
В ответ на это они приняли её в свой круг общения со статусом более высоким, чем у Лайзы Кёрли, ещё одной их соседки по комнате, тоже полукровки, которая почти сразу дала понять, что рассчитывает на покровительство и дружбу чистокровных подруг.
Северуса, которого почему-то сразу начал выделять Малфой, тоже никто не задирал. Лили не могло это не радовать. Выяснять отношения на своём факультете было бы утомительно, тем более, что нужно было быть настороже вне факультета.
***
Лили, как и обещала, серьёзно взялась за друга. Она проверяла, чистая ли у него мантия, умывался ли он утром, не забыл ли поужинать, засидевшись в библиотеке. Их сокурсники сначала пытались поддразнить их, но Северус, хоть и огрызался на соседей по комнате, заботу Лили сносил молча.
Он не хотел сознаваться в этом даже сам себе, но ему нравилось, что подруга заботится о нём. Его мама боялась лишний раз показать ему свою любовь, чтобы не раздражать отца, и он редко видел заботу и участие.
Теперь же он воспринимал любое, даже незначительное, действие подруги как благодать. Лили стала для него лучиком света, той, чьи руки так приятно прикасались к его волосам, расчёсывая их. Той, от чьих прикосновений становилось радостно на душе. И Северусу захотелось, чтобы Лили было приятно дотрагиваться до него.
Но он стеснялся своих поношенных мантий, купленных матерью в лавке подержанных вещей, стеснялся своих ботинок, которые держались только на честном слове.
Он решил, что должен каким-то образом заработать денег, чтобы не только лучше одеваться, но и иметь возможность в будущем дарить подруге так любимые девчонками конфеты, заколки и прочие девчоночьи безделицы.
